Евгений Монах - Братва. Пощады не будет

Чем мне нравятся многоквартирные девятиэтажки, так это тем, что соседям совершенно наплевать друг на друга, их всецело занимает только сугубо личная жизнь. Такая вот парадоксальная закономерность.

Поэтому мы поднялись на нужный нам четвертый этаж, не привлекая чреватого опасностью праздного любопытства квартиросъемщиков.

Ключи подошли к замкам, и мы почти бесшумно проникли в трехкомнатное гнездо Ворона с высокими потолками, по-старинному украшенными лепниной.

Ворон был в кабинете один. Удобно расположившись в электрокаталке, он смотрел какой-то порнофильм, потягивая пиво прямо из банки. При виде нас резко сунул руку под сиденье, но Киса оказался проворнее и, подскочив, выбил у него точно такую же пушку, что была на вооружении у Интеллигента.

– Нехорошо встречаешь гостей, Сашок! – укоризненно заметил Киса, обыскивая Ворона на предмет наличия у того боевого дублера. Второго пистолета не оказалось, но зато на свет Божий была извлечена пухлая записная книжка. Я сразу занялся ее тщательным изучением.

– Там ничего интересного, Монах-Индивид! – проскрипел Александр севшим голосом. – Мой любовный послужной список... Девочки, что отвечали мне взаимностью, когда был здоров. Храню как память.

– Не бей на жалость и не хитри, Шура! – я захлопнул книжку и убрал в карман. – Здесь список проституток, обеспечивающих безбедное существование твоей кодле. Благодарим за щедрый подарок. Твое наследство попало в надежные руки. Можешь спокойно отправляться на отдых «в Сочи»...

– И билет для меня приготовил ты?! – Ворон натурально каркал, захлебываясь от бессильной ярости и став очень смахивать на прототип своей клички.

Ребята, не дожидаясь команды, уже принялись за шмон.

– Выпей, расслабься, – предложил я, вспомнив, как Могильщик пытался скрасить мне последний день на этом свете.

Ворон минуту молча смотрел в мои глаза, а затем потянулся к бару. Выбрал он шестидесятиградусное шотландское виски. Закономерно – на его месте я напоследок избрал бы тот же напиток.

– Никак не можешь забыть мне свой срок? – оторвав влажные губы от бутылки, криво усмехнулся Ворон. – А ведь я знал, что так будет.

– И ошибаешься, должен тебя огорчить, – я выключил телевизор и сел на диван напротив каталки. – Разыскивать твою персону и в мыслях не держал. «В Сочи» отправишься за убийство Ленки.

Ворон снова жадно присосался к горлышку.

– Совсем не бережешь печень, – заметил я, с удивлением наблюдая, как стремительно убывает шестидесятиградусная жидкость. – Может, какое-нибудь последнее желание имеешь? Говори – я добрый... В пределах разумного.

Ворон выронил пустую бутылку и вдруг захохотал, вращая осоловелыми глазами:

– Что, Индивид? Думаешь, отправишь меня «в Сочи» и победил? Хрен тебе! Очень скоро и ты туда же пойдешь!

– Сожалею, но придется снова тебя огорчить, – усмехнулся я. – Если имеешь в виду своего киллера Интеллигента, то он уже на курорте, место для вашего превосходительства бронирует...

То ли от моих слов, то ли от алкоголя Ворон бессильно уронил голову на грудь и потерял сознание.

Из спальни Киса приволок спортивную сумку «Адидас» и тяжело бухнул мне под ноги.

– Глянь, Монах! По ходу, шлюхи умеют нестись золотыми яйцами! В натуре! – довольно загоготал он.

– Лады. После разберемся... – я физически чувствовал, как невыразимая усталость оккупирует мое тело. – Рвем когти.

– А с этим как? – Могильщик кивнул на бесчувственное тело в каталке.

– Им ты займешься. Мы будем ждать в машине. – Подходя к двери, я обернулся. – Работай под самоубийство. Мы же воспитанные люди – незачем ментам лишнюю головную боль подкидывать...

В нарушение своих привычек встал очень рано. Какой-то неясный дискомфорт тревожил душу, заставляя беспокойно ворочаться во сне.

Бреясь, присматривался к вискам. У двух седых волосков новых близнецов не обнаружил. Эта парочка появилась давно, сразу после разборки с Мохнатым и Морозом. Тогда я даже подумал, что сие есть некое небесное знамение, и подсознание таким странным образом ведет счет моих «мокрух», так сказать, зарубки на память... До чего только в тюрьме не додумаешься! Глупая мнительность и абсурд, как оказалось. Больное воображение.

Позавтракал с относительным аппетитом. Понимаю, что пить по утрам – неприличный признак, но для поднятия тонуса осилил почти полную бутылку «Уральского напитка». Вот хоть и отечественная, а весьма высококачественная вещь.

Чтобы развеяться, решил совершить давно планируемый поход в магазин. Пора утепляться. В куртке уже не климат, хотя и надеваю под нее связанный мамой толстый мохеровый свитер.

Промозглая уличная сырость с порывами ледяного северного ветра убедили меня в своевременности предпринятого похода.

«Земля промерзла. С родственников Ленки могильщики двойную цену за яму сдерут, – совсем некстати подумалось мне. – Впрочем, в Екатеринбурге функционирует основное достижение века – крематорий. Жаль, на похороны нельзя пойти – там наверняка опера из угро будут пастись».

Направился в фирменный магазин «Престиж». Моя покупка компенсирует в какой-то, пусть и символической степени урон, нанесенный налетом.

С помощью предупредительно-вежливого продавца подобрал себе черное кожаное пальто с нежно-мягким меховым подкладом. Цена, правда, оказалась кусаче-злой, но я без колебаний отбил чек. Ребят можно понять – наверно, подняли расценки, чтобы прикрыть убытки от исчезновения целой партии товара.

Таскаться со свертками не люблю, посему надел пальто прямо поверх куртки. С большого, во весь рост, настенного зеркала на меня глядел этакий крутой купчина новой формации. Общий благоприятный вид портила только моя лохматистая черная шевелюра. В зоне за три месяца до освобождения сейчас разрешается отращивать волосы – главное достижение лагерной гуманизации...

Дело легко поправимое. Рядом с магазином находился салон-парикмахерская «Космос». Я завернул туда. Устроившись в удобном кресле, похожем на зубоврачебное, с удовольствием вдыхал парфюмерно-одеколонные ароматы и любовался очаровательными ножками молодой мастерицы, которые не мог скрыть мини-халатик.

– Какую желаете прическу? – кокетливо надув губки, спросила она, колдуя расческой.

– Полагаюсь на ваш вкус. Что-нибудь модельное, – поощрительно улыбнулся я.

– Тогда рекомендую «Гарсон». Очень молодит и освежает лицо. Может быть, и седину уберем?

– Эта пара волос не заслуживает вашего милого внимания.

– На виске для шарма можно и оставить. А вот на затылке целая прядка вам совсем не идет. От потери каких-то четырех волосков ваша богатая шевелюра ничуть не пострадает.