Владлен Чертинов - Воскрешение Лазаря

— Не было за нами по дороге хвоста, — сообщил Маргел.

— У страха глаза велики, — подытожил Серега, — сейчас Михалыч скажет, что менты за нами с вертолетов следили. Окстись, Дрозд! Ты не тех фильмов про мусоров насмотрелся. У них денег даже на бензин не хватает. Ты один богаче целого их РУВД.

— Ну-ну. А я думаю, Нукзар занес им денег на бензин, — сказал Михалыч и к удивлению всех вышел из машины.

— Ты куда? — крикнул Серега ему вслед.

— Да идите вы, — Дрозд с досадой махнул рукой на товарищей и пошел по тротуару назад.

Рогачев и остальные с недоумением глядели в его удаляющуюся спину.

— Чего это он? Слинять, что ли, решил? — спросил Лука.

Дрозд между тем продолжал загадывать им загадки. Он принялся останавливать всех встречных прохожих, показывал им, судя по всему, свою милицейскую ксиву, задавал какие-то вопросы. Прохожие отрицательно качали головой, и Михалыч шел дальше. Но какая-то тетка, выгуливавшая ротвейлера, не стала качать головой. Она показала рукой в одну из подворотен на другой стороне улицы. Михалыч бросился назад к машине. И Серега все понял: Дрозд отыскал свидетельницу, видевшую, куда именно скрылся «мерседес» Каурова.

— Разворачивай тачку! — закричал он Маргелу.

— Куда вы без меня! — торжествующе заявил Михалыч, запрыгивая в «копейку». И это была чистая правда.

Свернули в нужную арку.

— И чего он, придурок, сюда поехал? — удивился Рогачев.

— Наверное, на перекрестке красный свет горел, — предположил Дрозд.

— Да какая разница. По-любому ушел. Тут все дворы проходные, — непонятно на кого злился Серега.

Двор был извилист. Они миновали уже третью арку. И, о чудо, в последнем дворе-колодце их поджидал кауровский «мерседес». Это был тупик. Ловушка для их жертвы! Или нет? В этих старых питерских зданиях были еще черные ходы, через которые Кауров запросто мог сбежать.

В доме имелось всего два подъезда. Это упрощало задачу.

— Маргел, Михалыч, вы в левый подъезд, мы с Лукой в правый. Снизу вверх прочешем! Может, он там еще. Через минуту — созвон.

Оказавшись в парадной, Рогачев первым делом посмотрел вверх. И увидел, как на последнем этаже в проеме между перилами мелькнул силуэт.

— Он там! — Серега торжествовал. Будто крылья выросли у него за спиной. Он мчался через две ступеньки, не сбиваясь с дыхания, не зная усталости в ногах. Лука отстал на целый лестничный пролет. Сверху раздался крик: «Вызовите милицию!». Вылетая на последний этаж, Рогачев увидел приоткрытую дверь одной из квартир. Высунувшийся из нее мужик смотрел на чердак.

— Спокойно! Не надо никого вызывать. Работает опергруппа. Идет операция по задержанию опасного преступника. Он вооружен. Никому не выходить из квартир! — скомандовал Рогачев. И нежелательный свидетель тут же исчез.

Потом они с Лукой тщетно пытались открыть дверь на чердак.

— Ногами уперся, гад, — догадался Лука.

А тут еще Кауров заголосил на весь подъезд. Ситуация осложнялась. На крики могли сбежаться жильцы.

— Звони Михалычу, пусть лезут на чердак со своей стороны, — шепнул Серега Луке. И принялся уговаривать Каурова открыть дверь подобру — поздорову. Но тот продолжал звать на помощь. Внизу захлопали двери. Дальше оставаться в подъезде было нельзя. К тому же Дрозд сообщил сногсшибательное известие: в соседней парадной дверь на чердак вообще оказалась заварена. Что за невезуха!

— Уходим, — скомандовал Серега уже второй раз за сутки.

Все были подавлены.

— Чего теперь делать? — допытывался Михалыч.

— Не знаю, — честно ответил Серега.

Они сидели вчетвером на съемной квартире. Рогачев вдруг остро почувствовал себя пленником этой халупы.

— Не знает он, — усмехнулся Михалыч. — Это не ответ. Надо чего-то решать.

— Притухни, — огрызнулся Рогачев. — Если вдуматься, чего страшного-то случилось?

— Запалились мы, — подобрал нужное слово Маргел. Он нервно наматывал на указательный палец свои черные кудри и вполглаза смотрел по телевизору «Семнадцать мгновений весны» (как раз тот эпизод, когда профессор Плейшнер, не заметив цветка на подоконнике, шел в ловушку гестапо).

— Теперь он в милицию побежит или прятаться станет, — подхватил мысль Маргела Михалыч. Рогачев уже начинал его ненавидеть. За то, что сам думал, как он, но не мог в этом признаться. Теперь время работало против них. Еще сутки, максимум двое, и оно истечет. Каурова будет уже не достать. Человек он небедный. Может проплатить охрану, ментов…

Серега обвел товарищей взглядом.

— Вот как мы поступим, — объявил он. — «Копейку» не используем больше. Ездим на «восьмерке». Маргел, ночью пойдешь снимешь жучка с телефонного кабеля. Утром заступаем на последнее дежурство возле его дома. Повезет, так повезет, нет, так нет. Если завтра не выловим его, послезавтра уходим.

Серега не услышал радостных восклицаний. Михалыч только пожал плечами, Маргел продолжал смотреть телек, а Лука пошел на кухню ставить чайник. Но Рогачев кожей уловил перемену в настроении корешей. Атмосфера в квартире моментально разрядилась. Похоже, никто не верил, что завтра удастся поймать спугнутого Каурова, и все мысленно засобирались домой. В конце концов, из Волгограда не приходило дурных вестей, и расстрел Жоры Ереванского пока так и висел глухарем.

В отличие от остальных, Серега не испытал облегчения. Что сказать отцу? Как вернуться с пустыми руками? Впрочем, не совсем с пустыми. Он привезет новость о преждевременной дурацкой гибели Павла Каурова. Ну а внук… Может, черт с ним? Пусть живет! Хоть и не схватили его, зато страху нагнали. А можно еще подмешать яду в семейную жизнь — позвонить или прислать письмо, рассказать про хахаля жены.

Но этим фантазиям не суждено было сбыться. К величайшему удивлению Рогачева, его кровному врагу вдруг перестало везти. Кто-то свыше опять вмешался в ход событий и сделал Сереге подарок. Уже под утро, прослушивая запись с принесенного Маргелом жучка, Лука наткнулся на свежий разговор Геннадия с женой. Он тут же растолкал спящего Рогачева и сообщил о намерении супругов спрятаться в Луге. Этот лох в телефонном разговоре даже адрес дома назвал.

Уже в 7 часов 37 минут Серега с Михалычем на грузовике прибыли в Лугу. Нужный дом Рогачев определил без всякой нумерации, издалека. Он стоял на изгибе дороги в глубине улицы, и выделялся на фоне прочих строений высоким каменным фундаментом и маленькими окнами, больше напоминавшими бойницы. Снаружи, с улицы, не наблюдалось входной двери. За домом виднелся сад. Еще дальше — сосновый лес. Серега не знал, насколько дом Лазаря Черного пригоден для жилья, но из него было очень удобно отстреливаться или спасаться бегством.