Мачей Сломчинский - Прошу повторить убийство (сборник)

Дворником в этом доме была уже довольно пожилая женщина, справляющаяся, впрочем, со своими обязанностями лучше многих молодых мужчин. Не была ли она способна нанести Росиньской такой сильный удар? Нет, этого быть не могло. Все говорило о том, что убийцей был мужчина.

Милиция покинула дом на улице Бучка только поздним вечером. Все жильцы дома были допрошены, некоторые даже двукратно. Был проявлен интерес к постоянным посетителям и клиентам пивной, аптеки, продовольственного магазина. Тем не менее, вернувшись в городскую комендатуру милиции, поручник Роман Видерский вынужден был доложить своему начальнику, что результат его работы равен нулю.

Хотя Ханка, которая доложила своей компании о ходе событий в этот трагический день, не присутствовала при разговоре поручника со «стариком», тем не менее она пришла к выводу, что милиция не располагает никакими следами, которые бы могли привести к быстрому обнаружению убийцы…

— Рано или поздно они все равно его поймают, заметил Стах.

— Если бы он взял из квартиры что–то, кроме денег, то мог бы и попасться, — возразил Зигмунт, — но раз он взял только их, то милиции не удастся ничего доказать. Все деньги похожи друг на друга. Даже если бы у этого типа нашли восемьдесят тысяч злотых, то как бы они могли доказать, что это именно те деньги, из квартиры на Бучка? Этот бандит хитер, как черт. Поэтому он не польстился ни на дорогостоящие вещи, ни на такие, которые помогли бы его разоблачить.

— Ловят и таких хитрецов. И даже более матерых, чем этот, — Стах, в противоположность Зигмунту, имел более позитивное мнение о работе следственных органов.

— Не их ловят, а они сами дают себя поймать! Каждый из них совершает какую–либо ошибку и в результате попадается. А те, которые не делают ошибок, ходят на свободе.

— Мне очень жаль пани Росиньскую. Это была такая милая старушка. Почему именно с ней должно было случиться такое? Когда я узнала об этом, то не могла сдержать слез. И подумать только, что я могла проходить около двери в их квартиру в то время, когда убийца совершал преступление!

— Ты?! — воскликнула Эльжбета.

— Я должна была сдавать коллоквиум в двенадцать часов, поэтому из дома вышла уже после одиннадцати. А может быть, даже в половине двенадцатого. До Академии от моего дома минут десять хода. Экзамен шел недолго. Около часа я уже пришла обратно.

— И ты никого не видела?

— Об этом меня уже спрашивала милиция. Но я ничего необычного не заметила и ничего не слышала, когда проходила около их двери на втором этаже.

— Но ведь когда он разбил зеркало на туалетном столике, не обошлось без шума.

— На лестничной площадке этого нельзя было услышать. У нас в квартирах толстые стены. Кроме того, сначала огромная прихожая, а из нее идет дверь в ванную. Дальше, по левой стороне, — небольшая комнатка, по правой стороне — другая, значительно больше. На другом конце коридора, напротив входной двери, находится большая комната. Только из нее ведет дверь в спальню Легатов, где и стоит туалетный столик. С лестничной площадки невозможно услышать, что делается в спальне, даже громкий звук разбитого стекла.

— А те книги, в которых были спрятаны деньги?

— Кабинет инженера находится в маленькой комнате около ванной. Там стоят два больших стеллажа. Кроме того, письменный стол, какой–то столик и пара кресел.

— А телевизор он не разбил?

— Нет.

— Это какой–то сведущий посетитель, — заметил Метек, который учился на отделении связи Щецинской Политехники. — Знал, что кинескоп мог бы с шумом взорваться и сильно его покалечить.

— А помнишь, Ханка, — припомнил Ясь, — как в восьмом классе ты поймала преступника, который выносил пальто из гардероба.

— Это не я его поймала, а сторожиха.

— Сторожиха поймала, но ты подала ей мысль, что надо спрятаться, и условилась с ней, каким образом ты подашь сигнал ей, когда преступник будет выходить с пальто. Если я хорошо помню, ты просидела там около трех часов.

— И, по–моему, даже несколько дней подряд, — добавила Крыся. — Я тебе тогда очень завидовала, что я должна сидеть на уроках, а ты — нет.

— Я только два дня охотилась на этого преступника, — уточнила Ханка, — и совершенно не по три часа. Там дежурили и другие девочки из соседних классов.

— Но придумала все ты. Этого ты не можешь отрицать.

— Но план был относительно простой. Поскольку вор проникал в гардероб только тогда, когда там никого не было, нужно было устроить засаду, чтобы он ее не заметил. В этом моя заслуга невелика.

— Но если бы теперь тебе удалось разоблачить убийцу пани Росиньской, это была бы сенсация! Я уже вижу заголовки в газетах «Умная медичка разоблачает убийцу», «Ханка Врублевская, студентка Медицинской Академии, — лучший детектив Щецина», — смеялся Зигмунт.

— Ты должна этим заняться, Ханка! — подтвердил Метек.

— Я? Почему? Ведь для этого существует милиция, — Ханку привели в замешательство слова Метека.

— Конечно, Ханка! — поддержали присутствующие.

— Вы говорите ерунду.

— Это совсем не ерунда, — переубеждал девушку Метек, — ведь у тебя явно есть к этому способности. Лучше всего это доказывает та история с вором в гардеробе. Как бы это ни было просто, но никому, кроме тебя, это не пришло в голову. Кроме того, ты живешь в том доме, где произошло убийство. Хорошо знаешь как семейство Легатов, так и всех остальных жильцов. Разговаривая с ними, ты сможешь узнать больше, чем милиция. Ведь с милицией разговаривают совсем иначе, чем с красивой соседской дочкой.

— Благодарю тебя за красивую дочку! Я рада, что через пятнадцать лет нашего знакомства ты наконец удосужился это заметить.

— Ты издеваешься, а я говорю совершенно серьезно.

— Тоже придумал! Даже если бы я и согласилась заняться этим делом, то ничего не стала бы делать без ведома и согласия милиции.

— Но ты не должна разгадывать эту загадку без согласия милиции. — Зигмунту тоже очень понравился проект Метека. — Напротив, завтра ты пойдешь в милицию и предложишь им нашу помощь.

— Нашу? — удивился Ясь.

— Но ведь в случае необходимости мы все будем помогать Ханке, — серьезно заявил Зигмунт.

— О да, — вставила Эльжбета. — Если будет нужно за кем–то следить, ты всегда можешь на меня рассчитывать, Ханечка!

— Особенно, если это будет какой–нибудь красивый парень, — добавил Метек.

— Ну, мне уже пора идти, — Ханка посмотрела на часы, — доходит два. Я обещала маме, что сегодня не опоздаю на обед.

— Значит, завтра ты идешь в милицию, — Метек не отступал.

— С ума сошел! Чтобы меня выбросили оттуда?

— Не выбросят. Они будут в восторге, что кто–то соглашается им помочь. Ты обязательно должна пойти.

— Да! Иди. Дай слово, что пойдешь.