Питер Чейни - Собрание сочинений. Том 9

Когда за нее взялись как следует, она выложила все. А что ей оставалось делать, позвольте вас спросить? Ей достаточно ясно дали понять, что если окажется, что письмо в квартиру Сайрака подбросила она, ее наверняка обвинят в убийстве. Такая перспектива почему-то пришлась ей не по вкусу, и она заговорила. Кстати, в Скотланд-Ярде она провела почти шесть часов.

Господи, с каким удовольствием я свернул бы шею этой твари!

Вполне вас понимаю. Тем более, что вы могли бы проделать это без всякого риска для себя — дважды вас все равно не повесят.

Вы что, в самом деле считаете, что меня повесят?

Я в этом уверен, — ответил Кэллаген. — Вас обязательно повесят, потому что у вас не хватит смелости пойти на то, что спасло бы вас от петли. Конечно! Ведь вы продлите свою жизнь на несколько недель! Будете развлекать публику на суде, а потом недели три проведете в ожидании того, что в. ам наденут петлю на шею, снова и снова проигрывая эту сцену в воображении. — Кэллаген скорбно вздохнул. — Ну вот, теперь у меня из-за вас разболелся живот.

Вы думаете, что это меня огорчает?

О, в отношении ваших чувств ко мне у меня нет никаких сомнений! — ответил Кэллаген. — Только для меня это без разницы. Всех благ, Деннис! Надеюсь повидаться с вами у подножия виселицы!

— Не сомневаюсь, что это доставило бы вам удовольствие. Прощайте… — последовало грязное ругательство.

Кэллаген опустил трубку на рычаг и, откинувшись на подушки, закрыл глаза. Через пять минут он уже спал…

Когда телефонный звонок вырвал Кэллагена из объятий сна, часы показывали семь. Он протер глаза и поднес к уху трубку. Звонил Григолл.

Привет, Слим, — сказал он. — Не буду утверждать, что вы сегодня мне очень нравились; но, несмотря на сложившиеся между нами отношения, после вашего ухода я всерьез подумывал о привлечении вас к ответственности за те штучки, которые вы выкинули, расследуя убийство Сайрака. Но… вам опять повезло. Все обошлось, но это — в последний раз!

Но почему? — очень искренне удивился Кэллаген.

— Потому что преступник мертв. Деннис застрелился, оставив после себя письмо. Шеррик, выехавший в "Майфилд-Плейс" сразу же после нашей встречи, приехал туда слишком поздно — он опоздал на какой-нибудь час.

Надеюсь, вы не будете оплакивать кончину Денниса? — осведомился Кэллаген. — Что же касается меня, то я чрезвычайно признателен вам за все, Григолл. Вы проявили исключительную доброжелательность ко мне.

Ничего подобного! — взорвался Григолл. — И не смейте благодарить меня! Считайте, что вам просто повезло, не более! Если бы не самоубийство Денниса, вы пожалели бы о своем поведении!

— В таком случае, — заявил Кэллаген, — я очень рад, что он сам прикончил себя. Вы даже представить себе не можете, как я рад этому!

Не дожидаясь ответа Григолла, он опустил трубку на рычаг и, покинув кровать, прошел в гостиную. Вытащив из буфета, где хранился запас спиртного, бутылку виски, он отпил из горлышка несколько больших глотков. Подкрепившись, он достал из ящика письменного стола признание Ирен и неторопливо разорвал его. Обрывки письма полетели в камин. Кэллаген стоял и смотрел, как они превращаются в пепел.

Последний день сентября шел к концу. По-осеннему неяркое солнце склонялось к горизонту, скрытому деревьями. Легкий предвечерний ветерок крутил опавшие листья, гоняя их по дорожке, и шевелил пожухлую траву на лугу, ведущему к лесу.

Кэллаген сидел на последней ступеньке лестницы веранды гостиницы "Звезда и Полумесяц" со стаканом чуть разбавленного виски в руке. Пятнистая жаба, по-прежнему проживающая в бассейне, рассматривала его своими выпученными глазами.

По лестнице спустилась Сюзен Меландер. Остановившись за его спиной, она сказала:

Мистер Кэллаген, к нам приехала леди, которая хочет видеть вас. Она ждет в маленькой гостиной.

Леди? — спросил Кэллаген, не поворачивая головы. — И как эта леди выглядит?

О, она великолепна! — выпалила Сюзен. — Невероятно красивая и в шикарном наряде! Как бы я хотела быть похожей на нее! Может быть, тогда я не проторчала бы всю жизнь в деревне! Так как, вы пойдете к ней, или мне сказать, что вас нет?

Пойду, — ответил он. — Пойду, чтобы не гонять вас лишний раз через всю гостиницу.

Он допил виски и направился в гостиную. Там, стоя возле камина, его ждала Паола Деннис.

— Каждый раз, встречая вас, я не перестаю удивляться, каким образом вы ухитряетесь становиться все красивее! — сказал он. — Конечно, вы и сами знаете это, однако приятно повторять правду — такая уж у меня натура. Она покачала головой.

— Это что, обычная тактика "Детективного агентства Кэллагена"? — спросила она. — Я полагаю, что такое начало рассчитано на то, чтобы расположить к себе клиента!

Ничего не ответив, он придвинул к камину кресло, и она села. Он смотрел на нее, и в его глазах вспыхивали веселые огоньки.

Я случайно оказалась поблизости, — сказала она. — В Шиули — это в десяти милях отсюда — живут мои друзья, и я сейчас гощу у них. И вот мне пришло в голову воспользоваться случаем, чтобы навестить вас. Мне очень хотелось выразить вам мою признательность за все то, что вы сделали для меня!

В этом нет необходимости, — ответил он. — Вы заплатили, мы выполнили свою работу, и все. К тому же дело это позабавило меня.

Мистер Кэллаген, но я же знаю, какому риску вы подвергались! Ведь все могло обернуться иначе, и тогда…

Он прервал ее движением руки.

Не будем говорить об этом. А как поживает Ирен?

Она покинула Англию и сейчас на пути в Австралию.

Будем надеяться, что Бог ей поможет, — пробормотал Кэллаген. — Я имею в виду Австралию…

И с короной все кончено! Она продана, чему я очень рада. Эта корона пугала меня.

Кэллаген улыбнулся.

— Вот и отлично, — сказал он. — Все кончился, и все довольны. Если не считать Ирен, разумеется. Впрочем, кто знает, что ждет ее в Австралии. Может быть, она произведет там фурор — с ее личиком и фигурой это немудрено.

Паола Деннис не отрывала глаз от вытканных на ковре цветов.

— А ведь какое-то время мне казалось, что Ирен вам не безразлична. Я думала…

— Давайте оставим эту тему, — прервал он ее. — Совсем не трудно догадаться, какими фразами мы сейчас обменяемся: вы скажете, что думали, будто я влюблен в Ирен; я начну протестовать и скажу, что нет; тогда последует вопрос "почему?", а я отвечу… Нет, сегодня я хотел бы поговорить о других вещах.

Она улыбнулась.

Вы всегда остаетесь самим собой! Острым, трудным и… необычным! А ведь было время, когда я считала вас бесцеремонным, алчным, даже опасным человеком!

А сейчас?

Сейчас я не испытываю желания отвечать на ваши вопросы. — Она встала и открыла сумочку, которую держала в руках. — Мне захотелось что-нибудь подарить вам на память, и я выбрала вот этот портсигар. Я нахожу его красивым, но наши вкусы могут и не совпасть. Я уверена, что вам дарят массу таких безделушек, но надеюсь, что вы и для моего портсигара найдете место в своей коллекции.