Даниил Храбровицкий - По следу

Северцев, которому доложили по телефону о случившемся, отнесся к этому известию спокойно. Показалось, что новый случай даже обрадовал его.

- Так и есть! - говорил он на утреннем совещании.- Я давно предполагал, что им главным образом нужна машина. И не любая «Победа», а именно такси. Я даже позволю себе сделать вывод, что грабеж, которым сопровождался первый угон, был лишь маскировкой основной цели - завладеть самой машиной. Для чего им понадобилось такси? Пока что мы с вами этого не знаем. Очевидно, за спиной этой группы стоит какой-то опытный бандит с далеко идущими планами. Но в конце концов нам сейчас и не обязательно знать их. Важнее другое. Когда был взят .Багров, можно было предполагать, что дальнейшие события будут развертываться двояко: либо банда на какой-то срок притаится, пережидая опасное время, либо, напротив, перейдет к активным действиям, создавая тем самым видимость, что Багров не имеет к ней отношения. Теперь мы видим, что подтвердилось второе. Прекрасно, нам это только на руку. Следовательно, не сегодня-завтра нужно ожидать нового нападения на такси. Будем считать, что мы получили предупреждение…

Вошла секретарша и доложила о прибытии товарищей из ОРУДа. Северцев попросил тотчас же провести их в кабинет.

- Я хочу познакомить вас с планом операции,- сказал он, когда орудовцы заняли места,- которая будет проведена в общегородском масштабе. В общих чертах план заключается в следующем…

…В начале четвертого Брайцев. принес фотографию Дмитрия Басова и сообщил, что, по имеющимся сведениям, тот возвратился домой на рассвете и вновь вышел из дому в два часа дня, заметно прихрамывая на правую ногу. Но Северцев приказал пока не трогать его.

Гринюк, закончивший расследование по шестому таксомоторному парку, установил, что накануне кражи на Каширском шоссе Баг- ров целый день провел в гараже, куда он заходил якобы за трудовой книжкой. Однако здесь же выяснилось, что трудовая книжка была получена им давно вместе с расчетом. Теперь стало ясно, откуда был добыт номерной знак для автомашины.

В помещении отдела было как-то необычно тихо. Готовилась операция. Шла охота за ургановской бандой.

И наконец мышеловка захлопнулась.

Около двух часов ночи на Можайском шоссе, не доезжая Кунцева, наряду милиции, находившемуся здесь, удалось окружить троих, пытавшихся захватить машину; четвертый бежал и, отстреливаясь на ходу, легко ранил в плечо лейтенанта Кондрашина. Но, по видимому, и сам был ранен. Быть может, легко, но ранен.

Утром на допросе арестованные отказались назвать свои имена. Для опознания задержанных в угрозыск были приглашены Валежин и Корнеева.

Как показал Валежин, бандитов, которые напали на него на Дмитровском шоссе, среди арестованных не было. Корнеева тоже не узнала никого.

Значит, торжествовать еще было преждевременно: часть банды продолжала разгуливать по Москве.

Водитель такси Вартанов, которому среди других фотографий показали портрет Басова, узнал в нем четвертого бандита, ранившего лейтенанта Кондрашина. Однако Северцев вновь не разрешил трогать Басова, рассчитывая, что, находясь на свободе, он рано или поздно выведет на след последних остатков бандитской группы.

Ночью по телефону была вызвана «Скорая помощь». Машина прибыла к дому на Вятской улице и, взяв больного, доставила его в ближайшую больницу. Ближайшей больницей оказалась Боткинская.

В регистратуре старик-отец, приехавший вместе с больным, объяснил, что его сын Дмитрий Басов был ранен ночью неизвестным гражданином, неожиданно напавшим на него, а затем исчезнувшим.

Пострадавшего подняли в операционную. Ранение не представляло угрозы для жизни: пройдя касательно, пуля слегка поцарапала берцовую кость и застряла в мякоти. Дежурный хирург без труда извлек пулю, наложил несколько швов и хотел было отправить больного в палату, но вдруг заметил, что у него сильно ободрана и правая нога. Кожа успела покрыться коркой и начинала гноиться.

- Где это вас так? - спросил врач.

- Позавчера. Катался на велосипеде,- неохотно ответил больной.

Его поместили в большой палате, где лежали уже выздоравливающие.

Одновременно с ним в больнице появилась новая сестра. Этому никто не придал значения: сестры в отделении менялись часто. Новенькая всем понравилась. Она оказалась заботливой и внимательной. Но особым ее расположением пользовался Басов - необщительный, молчаливый больной, лежащий у стены. Звали сестру Людой, фамилия ее была Араличева.

Сотрудник научно-технического отдела майор Игнатьев неторопливо изучал предметы, которые в качестве вещественных доказательств переслали из Боткинской больницы. Предметов было немного: брюки и трусы Басова, пробитые пулей, сама пуля и медицинское заключение о характере и обстоятельствах ранения.

Эти обстоятельства вызывали серьезные сомнения у Игнатьева и вступали в вопиющие противоречия с вещественными доказательствами. Как объяснил сам пострадавший, он был ранен неизвестным, стрелявшим в него в упор. Однако характер разрывов на одежде Басова и поверхность брюк, где не было никаких признаков копоти или частиц пороха, неизбежно остающихся на одежде, если выстрел сделан в упор, убеждали, что стрелявший в Басова находился от него на значительном расстоянии. Более того, пуля, попавшая в Басова, почти совсем утратила свою первоначальную скорость, иначе ранение было бы сквозным.

Через несколько часов после того, как Игнатьев поделился своими соображениями с Северцевым, в научно-технический отдел принесли пистолет милиционера, из которого тот ранил преступника, скрывшегося во время операции на Можайском шоссе. Контрольные стрельбы в тире с пластилиновым пулеуловителем показали, что пуля, извлеченная из тела Басова, была выпущена именно из этого милицейского пистолета. Таким образом, стало ясно: Басов является тем самым четвертым преступником, которого не удалось задержать на Можайском шоссе.

В биологическом секторе исследовали состав крови, которой была обильно пропитана одежда Басова. Кровь относилась ко второй группе. Но Северцев просил, чтобы на этот раз были произведены и дополнительные, новейшие исследования. С помощью тончайших иммунологических реакций сотрудники биологического отдела установили, что кровь Басова идентична с кровью, обнаруженной на паркете в квартире Лосева.

Однако, располагая такими данными, Северцев все же решил сделать еще одно небольшое уточнение - исследовать и обувь. Как известно, кровь на паркете была растерта подошвой. Под подошвой или на нитях, скрепляющих рант, могли сохраниться следы высохшей крови. Но, несмотря на самое тщательное исследование, никаких следов, свидетельствующих о присутствии крови, на обуви не нашли. Северцев продолжил эксперимент и подверг анализу обувь всех задержанных.