Сергей Майдуков - Родная кровь

— По моему мнению, нет. Но существует вероятность того, что я ошибаюсь. Именно из нее будут исходить бандиты.

— Получается, этот кошмар никогда не закончится? И всю оставшуюся жизнь нам предстоит жить в страхе? Вздрагивать от каждого звонка, каждого шороха? Подозревать всех? Шарахаться от собственной тени?

— Я позабочусь об этом, — пообещал Неделин.

— Каким образом? — пожелала знать Софа.

Вероятно, она полагала, что поставила его в тупик своим вопросом. Если так, то она заблуждалась. Неделин уже все решил. Отправив невестку и внука в Турцию, он вплотную займется Бэтменом. Только смерть всемогущего пахана поставит точку в этой истории. А также позволит ему, Неделину, жить и дышать дальше. Пока что и то и другое удавалось неважно. Жить хотелось не очень, а дышать было трудновато. Понятно, что со временем это пройдет. Память о Раисе сотрется, мысли о ее смерти перестанут причинять боль. Но в настоящий момент Неделин не просто не мог, а не хотел забывать майора Филимонову.

Она была единственной, кто помог ему в эти трудные дни. И она, должно быть, верила Неделину так же, как он верил ей. А он ее подвел. Спасал в первую очередь Мишеньку и его маму, предоставив Филимоновой выкручиваться самостоятельно. Она попыталась, но не сумела и теперь лежит под полутораметровым слоем земли, холодная, неподвижная и никому не нужная. Неделин не мог простить этого — ни себе, ни Бэтмену, боевики которого убили Раису. Кому-то из них двоих предстояло умереть. В ближайшем будущем.

— Я разберусь, — произнес Неделин, обращаясь к Софе, ожидавшейся ответа. — Разберусь, не сомневайся.

Это прозвучало как клятва — клятва, данная себе самому.

К полуночи азарт начал спадать. Сигара стала неприятной на вкус, виски утратил аромат.

— Хорош, — провозгласил Бэтмен, бросая карты на зеленое сукно.

Двое остальных игроков, помявшись, тоже собрали свои веера в стопочки и аккуратно положили на стол. Никто другой не посмел бы прервать игру в самом разгаре, но Бэтмен сам устанавливал правила… и сам их нарушал.

Его соперниками были мужчины примерно такого же возраста: глава городской госадминистрации Игорь Николаевич Гречко и некий Юрий Ринатович Глазьев, которого лет сто назад называли бы чекистом, а полвека спустя — кагэбэшником, хотя, разумеется, нынче его профессия именовалась совсем иначе.

Гречко носил такие большие и густые усы, что они полностью закрывали линию его рта. Лицо у него было круглое, кошачье, совершенно неожиданно переходящее в складчатую шею. Глазьев красил поредевшие волосы в цвет воронова крыла, а растительности на лице не носил, потому что борода или усы сделали бы его похожим на какого-нибудь китайца. Его бледные, словно присыпанные мукой губы постоянно изрекали всевозможные пословицы и поговорки, которых в голове накопилось такое множество, что они вечно путались и соскальзывали на язык не к месту.

Все трое сидели в абсолютно пустом зале казино, освобожденном специально для них. Так неожиданно оборвавшаяся игра шла по-крупному: возле Глазьева высилась внушительная кучка долларовых купюр, да и Бэтмен успел подгрести к себе немало зелени. В проигрыше остался только Гречко, который был очень расстроен тем, что ему не дали отыграться. По непонятной причине эти тысячи, перекочевавшие в чужие руки, значили для главы городской госадминистрации гораздо больше, чем все те фантастические суммы, которыми он ворочал в рабочее время.

— Ну что, господа, по домам? — с надеждой спросил Глазьев. — Делу время, потехе час.

На конспиративной квартире его дожидались две забавные юные близняшки, готовые переодеться в гимназисток, а потом сбросить все, оставив лишь белые гольфики, и воплотить в жизнь любимую фантазию Глазьева.

— Может, сделаем перерывчик, а потом посидим еще часок? — предложил Гречко, стараясь не выдавать своего раздражения.

В городе помнили, что было, когда неуважение к Бэтмену проявил сам глава дорожной автоинспекции, полковник Чагин, приказавший задержать бэтменовский кортеж с целью показать, кто на дорогах хозяин. Напрасно он полагался на свою неприкосновенность. Рассеивая это заблуждение, Бэтмен лично ворвался в кабинет полковника, проволок его по коридорам и отхлестал по багровым щекам на крыльце Управления. Никто из подчиненных полицейского чина даже не дернулся, поскольку ситуацию контролировали не они, а десяток рослых парней в дорогих костюмах с зарегистрированным огнестрельным оружием в руках. Мало того, униженный Чагин после этого конфуза стремительно пошел на понижение и закончил жизнь спившимся отставником, который не придумал ничего умнее, чем повеситься в сарае своего дачного участка.

— Нет, Игорь Николаевич, на сегодня хватит, — сказал Бэтмен.

Он хорошо понимал, что творится в душе у Гречко, поскольку, случалось, тоже проигрывал в этой жизни. Это научило его очень важным правилам, которые он неукоснительно соблюдал. Когда проигрываешь, переломить игру чрезвычайно сложно. Как минимум несколько таких попыток обязательно завершатся неудачно, поэтому, если конечная цель не очень важна, разумнее отступить и переждать. Но в том случае, если выигрыш тебе жизненно необходим, нужно продолжать, не считаясь с потерями. Удачу можно переломить таким грубым способом. Долбить и долбить в одну точку, пока преграда не рухнет. Этот метод бывает весьма разорительным, но в конечном итоге срабатывает. Если, конечно, есть чем расплачиваться за неудачные попытки.

— Хорошего понемногу, — изрек Глазьев. — Лучше один раз отдохнуть, чем три раза утонуть.

Он приготовился подняться, но Бэтмен властно удержал его за руку.

— Подожди немножко, Ринатович. Успеешь к своим проказницам…

«Откуда он знает? — опешил сотрудник секретной службы. — Черт, завтра же распоряжусь проверить хату на предмет обнаружения аппаратуры наблюдения. Неужели этот урод видел, как девочки на меня…»

Отбросив неприятную догадку, Глазьев заставил себя улыбнуться:

— В любви все возрасты проворны, Константин Эдуардович. Седина в бороду, бес под ребра.

— Хочу восстановить справедливость, — продолжал Бэтмен, переводя взгляд на Гречко. — Игорь Николаевич из-за нашего каприза в убытках остался. Вот, Николаевич… — Бэтмен придвинул к проигравшему львиную часть своих денег. — Не держи обиды. Полагаю, наш рыцарь плаща и кинжала тоже не поскупится.

«Каприз не мой, а твой, — подмывало возразить Глазьева. — С каких делов я за тебя должен расплачиваться?»

Он заставил себя сдержаться и, состроив улыбку еще шире, вернул проигравшему тысяч десять. Пропихнул сквозь оскаленные зубы:

— Не было бы счастья, да несчастье помогло.

— Никогда не знаешь, где найдешь, — в тон ему произнес Бэтмен. И добавил совершенно неожиданно: — Голову!