Виктор Иванников - Противоборство

Генерал развеселился:

— Как… как ты назвал «баранья голова?» Отсмеявшись произнёс:

— Всё равно не мне решать, пусть думает. Завтра в это время встречаемся здесь, сообщу тебе выводы этой головы. Но рёву и стенаний мне придётся послушать, знал бы ты сколько.

— Генерал снова налил, выпил, крякнул с аппетитом, заел капусткой с огурчиком и ещё не остывшей жареной картошкой.

— Уф, давно такого не едал, а как идёт, мать честная, не хочешь, а снова выпьешь. Чёрт, может и мне податься в пролетарии, глядишь, каждый день ел был такой экологический чистый продукт. Ты же ведь сам выращивал эти овощи?

— Сам, сам, никаких удобрений, гарантирую. Ешь, вспомни свою молодость.

Генерал снова налил, выпил, поел, откинулся.

— Да-а, была молодость, были свои радости, делали нужное, важное дело и полагали так всё и надо. А теперь? Ну да, чего об этом говорить. Ну а насчёт экологических чистых продуктов не получится. Моя жёнка и уже повыросшие детки привыкли потреблять совсем другую пищу и не перейдут вот на такую. Хотя совсем вот не понимаю. Сынок сейчас в Англии учится и как приедет, заставляет нашу Настю, приходит такая к нам готовить, жене-то ведь некогда домашними делами заниматься, варить ему овсяную размазню. Я как взгляну, так меня от одного её вида тошнит. Хорошо, хоть жрёт её только в каникулах своих. Вот такие дела Учитель.

Он встал грузный, поседевший, заметно полысевший и как-то неловко поплёлся на выход. Но в дверях внезапно остановился, обернулся:

— Фёдор, не шути с огнём, прошу тебя, постарайся сделать как надо, а за мною не пропадёт, как говорится, не заржавеет. Твёрдо обещаю.

Дверь громко хлопнула. На следующий день он не подвёл, всё-таки научился у своего Учителя зря словами не бросаться. В это же время подъехал и опять с сумкой. Поприветствовав, принялся выкладывать сам продукты. Но вдруг остановился, взглянул смущённо на хозяина:

— А может, снова своей экологической, а эту… тут он брезгливо пнул сумку, дочке с женой что ли отдашь, а то знаю, наверняка соскучились по этой гадости.

— Нет проблем, Григорий. Тогда я тебе предложу наш полный комплект экологический щи, картошка тушёная с мясом, селедка с лучком и компот. Пойдет?

У генерала даже глаза заблестели.

— В самый раз, Учитель! Давненько я такого не едал!

Все-таки он остался в душе тем, кого принял некогда Фёдор Иванович под «свое крыло», и с кем ему пришлось долго «возиться», перенацеливая в нужное государству русло его не всегда управляемую, но всегда энергичную, кипящую замыслами натуру.

— Ждать тебе, Григорий, придётся, но недолго. Всё в духовке плиты стоит, ещё не остыло. Так, немного подогреть. А пока начни с селедочки, капустки и огурчиков.

Гость посмотрел на вытащенную бутылку марочного коньяка, поприкидывал чего-то и решительно переставил её на тумбу возле плиты:

— Под твоё экологическое лучше всего подойдёт нашенская. Он вытащил бутылку водки, осмотрел и сплюнул:

— До чего дошли, даже наш исконный напиток и то из-за бугра везут. Неужели разучились?

— Ничего подобного, здесь экономическими рычагами приучают народ пить самодельную отравленную заразу и завезенную для простого люда палёную. Надо же территорию расчищать.

— Фёдор, ты говори да не заговаривайся. Я же всё-таки при делах.

— Ну, извини, похоже ты в таких высотах витаешь, что не знаешь того, о чём каждому в стране давным-давно уже известно. Это же политика твоих хозяев.

Посмотрев на его мрачное лицо и большие ладони, вертевшие бутылку, с явным намерением раздавить её, кивнул на стол:

— Садись, наливай. Водка не виновата, хоть и чёрт знает из чего и кем сделана. По-моему, ты уж извини, все эти медали и подписи самая настоящая туфта, для тех, у кого денег «куры не клюют», а соображаловка ещё с тёмных времен, когда они в подполье сидели.

Генерал сел, поставил бутылку, но молчал и ничего не делал.

— Впрочем, у меня есть и чисто нашенская, сосед по участку делает для дачных расслаблений после трудовых будней. Одну мне презентовал для домашнего лечения способом внутрь и наружу. Только предупредил: огонь, а не питьё. Для любого немца карачун, — с этими словами он вытащил из холодильника 0,75 бутылку с прозрачной жидкостью. Глаза генерала сверкнули. Взяв привезённую бутылку, сунул её хозяину.

— А эту ему отдашь, так сказать бартер.

— Ну, не знаю будет ли он её пить?

— Будет, будет. Да из чистого любопытства, как настоящий мастер, для сравнения или доводки до совершенства.

C этими словами генерал ухватил двумя крепкими пальцами конец пробки, туго забитую в горлышко, поднатужился, выдернул, нюхнул и передёрнулся.

— Что, пахнет не так? Как эта забугорная?

— Да та вообще ничем не пахнет! возмущённо ответил гость. — Понимаешь, стерильная какая-то.

Он быстро разлил по вытянутым из настенного шкафчика стопкам.

— Ну, с богом, Учитель. Пьём и эту самую, экологическую под экологическую нашенскую закуску. Решительно влил себе в широко открытый рот, чисто по-пролетарски, занюхал куском чёрного хлеба и сипло произнёс:

— Это точно, от неё любому немцу смерть! Крепка! И такой народ эти сволочи мечтают погубить. Хрен им не получится.

— Ты, Григорий, налегай на экологическую закуску, а то сам видишь, крепка нашенская домашней выделки.

Тот не стал упрямиться. Пока он расправлялся с селедочкой, капустой и огурчиками, хозяин в две большие тарелки разлил густых щей. И сам, не чинясь, наполнил стопку гостя. Поднял свою:

— Ну, давай, выпьем за то, чтобы наши корни не забывались, а мы сами не канули в тёмном небытии.

— Ну и тост ты произносишь, Учитель. А впрочем уместный, вполне уместный. Вот я смотрю эти, как ты их там назвал, бараньи головы, повыкидывали специалистов, не пожелавших прогнуться под них, думали ну всё конец им, этой соли народа, ан нет! Выживают и ещё крепче становятся от экологических. Скорее эти головы сдохнут, чем отставники. Хотя тут конечно есть особенность, так могут только те, у кого ещё здоровье сохранилось.

Он решительно выпил, крякнул и принялся за щи. Ел он молча, то ли весь поглощенный этим действом, то ли задумавшись о чем-то. Закончив, потянулся к бутылке, налил и спросил:

— Сам освоил сие кулинарное изделие или жинка всё ещё готовит?

— Когда как, сейчас, пока работы нет, готовлю в основном сам.

— Здорово у тебя получается. А мне вот не до этого. А иногда, веришь, так хочется поесть настоящей нашенской еды щи вот такие, борщ, лапшу. У меня бабушка, царство ей небесное, умница была большая.

Он задумался.

— А ты давно у ней на могилке был? спросил вдруг хозяин.

Генерал махнул рукой, снова налил, «опрокинул»:

— Прости меня, бабушка. Закрутился я, «как бык в ярме», всё делаю и делаю какие-то дела.