Виктор Иванников - По зову долга

— Если они не получат удовлетворяющих их ответов, то она «пойдёт» вслед за своими подельниками. Всхлипывая, шмурыгая, покрасневшим носиком и потирая сдавленную ладонь объяснила:

— Они втроём промышляют на рейсах Москва-Владивосток, Владивосток-Москва, Москва-Воркута, Воркута-Москва, выискивают состоятельных лохов или перевозчиков ценностей, золота, наркоты Найденных таким способом убивают Её рольсоблазнительница и наводчица, она так же должна подсыпать им клофелин и удостовериться в содержимом их чемоданов, сумок, кейсов. — Выслушав её, Николай с удивлением спросил:

— Но мы же не богатенькие, да и не везём ценности, мы же геологи. В ответ услышал:

— Вы не геологи, близко к ним не стояли. Я закончила горный институт и уж различить всегда смогу кто есть кто. Кроме того, по фигурам, манерам поведения и потому, что ни на миг не оставляли свою поклажу, отказывались от всего, чего Вам предлагали, я решила:

— Вы везёте ценный груз. Я объяснила своим: тут она снова зашмыгала носиком, слёзки потекли по её щёчкам.

— Ну они и решили всё проверить. Перетряхнув её вещи и вещи попутчика, нашли пузырьки с таблетками. Показали и спросили:

— Это клофелин? Она закивала головою. Егор сходил, принёс три стакана чая, растворил в одном две таблетки и протянул его ей:

— Пей, бандитка! Она заплакала, стала умолять не делать этого, взамен предложила отблагодарить по-женски. Но, увидев, что Николай принялся умело открывать окно, быстро, причмокивая, обжигаясь и затравленно глядя на них, выпила. Минут через пятнадцать принялась сонно кивать головою и вскоре заснула сидя. Егор переменил постель, подняв её на верхнюю полку. Затем сняв халатик, оставив только трусики, поднял её и уложил. После этого разобрались с вещами, основательно. Пистолет, признаться их удивил:

— Да-а, недооценили мы их, а они тебя, видимо решили, что и ножами управятся, а может шуметь не захотели? Пачка денег их уже не удивила видимо кого-то успели «грабануть». Не удивили и шесть паспортов на разные данные, но с их физиономиями. По снаряжению было видно бывалые грабители! Сложили найденные, за исключением денег и пистолета, вещи в сумку, оставили женщине только самое необходимое. Николай сходил в тамбур, выбросил её в окно. Оставшееся сутки они спали по очереди и, как только дама приходила в себя, давали ей сонной, туго соображающей, сходить в туалет и снова поили чаем с клофелином. Перед остановкой на нужной станции, сделали ей укольчик с тем расчётом, что она проспит ещё минимум часов двенадцать. Когда они выходили, проводник спросил:

— А куда делся её попутчик? Что-то он уже почти сутки его не видит?

— Они поругались, он взял свои вещи и ушёл к своему товарищу в другой вагон. Проводник вздохнул:

— Ну, Слава Богу! Теперь хлопот будет меньше. В прошлый рейс он тоже ехал с ней, так их попутчики исчезли вместе со своими вещами. Нас потом целый день милиция в поезде терзала: Что, да как?

— А чего мы сможем сказать-то? Чаю подать, да убрать купе. А о чём они там между собою в купе говорят, чем занимаются, откуда нам знать. Да если всё по тихому, кто же, чего прознает. вы бы сынки на всякий случай свои вещички то проверили! Я понимаю, геологи, особых ценностей не везёте, но ведь эти шакалы, которые в поездах орудуют, могут и документы украсть и деньги «стибрить».

— Нет, отец, у нас всё цело, на всякий случай проверили.

— Ну и Слава Богу! А девка, то чего?

— Да она, как поругалась со своим ухажёром, напилась и завалилась спать. Далее, как очухается, то снова выпьет и спать, так и едет, аж противно смотреть.

— То-то я гляжу, не выходит, чаю не просит. Ну да Бог с нею. «Не лежит у меня душа к ней», после той пропажи.

— Да ты, отец, не суйся к ней, лежит и пусть себе лежит, пропьётся, проспится, куда ей деться-то, а может этот одумается ещё, может, вернётся. Хотя вещи то забрал, крепко разругались, чуть до мордобоя не дошло, только нас испугались. Сунув проводнику ассигнации, они было распрощались с ним. Но он остановил и посоветовал:

— Вы, сынки, ежели придётся задержаться на станции, то в гостиницу не ногой, обворуют и, не дай Бог, прибьют. Сейчас такие порядки то. А милиция и пальцем не пошевельнёт. Лучше ступайте к Глафире Степановне, моей знакомой. Она Вас приютит, конечно, заплатите. У неё муж моим напарником служил. Убили его, решил драку молодняка разнять, ну и получил, до станции не довезли, кровью истёк. А она женщина добрая, одинокая, какие у неё сейчас доходы то. Почитай по нынешним временам никаких. Собственным огородом и живёт, да мы иногда подкинем ей продуктов, то денег, то вот таких клиентов. Не сомневайтесь, она женщина чистая, аккуратная, в доме всегда опрятно, порядок. Поживёте сколько надо и по своим делам. Да и никто не узнает, милиция, к ней не ходит после гибели мужа, чего им у неё взять-то? Доходов никаких, последнее что ли забирать? Видимо у некоторых из этой братии совесть не окончательно «скурвилась», так вот и живёт теперь наша Глафира. А проживает она, что бы Вы знали, на улице Лазо пятнадцать. Как выйдите со станции на площадь, пойдёте прямо по большой улице, на третьем переулке справа повернёте, там и ищите её дом. Ну, с Богом сынки, удачи Вам в ваших горных делах, а ей передайте:

— Фёдор на обратном пути завернёт. Фёдор это я, так меня зовут.

— Вот у неё и остановились, заплатили сразу за неделю вперёд, но предупредили, как только прибудут остальные члены экспедиции вместе с начальником, то нам придётся сразу же отправляться, он у нас строгий. А деньги казённые, так что пусть оставит в этом случае оставшуюся часть себе. Выслушав, Дед покачал головою:

— До чего народ довели? Зверство ему изо всех сил прививают! Отдохнув, тронулись в путь. Шли без остановки ещё три часа. В это время стало понемногу смеркаться, поэтому командир приказал ставить палатку, готовить ужин, распределил «вахты». Ночь прошла без каких-либо происшествий, правда вокруг их палатки долго бродил какой-то крупный зверь, но к утру удалился. Утром, едва стало рассветать, быстро встали, привели себя в порядок, позавтракали, сложили вещи, палатку по рюкзакам, прибрали за собою и снова «двинулись» в путь. На этот раз дед установил другой режим, обычный: час ходьбы, пятнадцать минут отдыхать; через четыре часа привал: обед, получасовой отдых и снова час ходьбы, пятнадцать минут отдыхать; в девять часов уже ночной привал с палаткой, ужином, сном и вахтами; подъём в шесть утра. Через день к вечеру они уже были на месте. До резиденции бандита не дошли шесть километров. Выбрали довольно глубокий распадок, решили именно в нём сделать свою базу, в стороне от троп и дорог, которые снова стали попадаться. Выбранное место отличалось своей скрытностью и находилось в стороне от всех замеченных тропинок. Дед дал всем хорошенько отдохнуть, привести себя, одежду, обувь в порядок и утром послал всех, кроме Гасана, на рекогносцировку, пошёл и он сам. Вернулись все уже затемно, поужинали и легли спать, конечно, с вахтами.