Виктор Иванников - Идти до конца

Гасану было поручено слетать в Калининград и привезти оттуда такое моторизованное чудище, от которого наверняка дрогнет сердце этого рыцаря полётов. Затем Гасану следовало к его полному восторгу погонять на нём, потусоваться в центральном байкерском клубе, где как выяснилось у Семёна Григорьевича был информатор, регулярно извещавшего его о всех появившихся чудо-новинках. Далее нужно было подождать гонца от любителя полетать и поторговаться с ним и осуществить продажу. А на долю Егора попадало оборудовать этого дракона радиоуправляемым микро-реле, позволяющим отключать электропитание в нужный момент.

Гасану понадобилось десять дней на покупку, тусовку, пока на него не вышел представитель Семёна Григорьевича. Он, как истый представитель своего народа, отличительной особенностью которого во все времена была любовь именно к торговле, торговался целых три дня. Во время которых «рыцарь полёта» просто исходил то ненавистью к этому Азеру, то впадал в депрессию, то оживал надеждой. Наконец этот ненавистный Азер сдался, сразу же превратившись в своего парня, тоже любителя полетать и не желавшего расстаться со своим верным другом.

Маршрут, по которому «летал» Семён Григорьевич, был уже досконально изучен. После тщательных прикидок с выездом, были выбраны два места для засады, одно — основное, другое — на крайний случай. Оба места характеризовал крутой извив со спуском и густыми зарослями орешника по обеим сторонам. В любом случае любой водитель поневоле притормаживал в этих местах. Были тщательно, досконально продуманы пути эвакуации с пленником. Как только Гасан распрощался со своим железным другом, вся группа перешла в режим «боевой работы».

Командир выбрал место, с которого хорошо был виден выезд из усадьбы, но его заметить было очень трудно. В назначенный день он загнал машину в это место, принялся наблюдать. Егор, Николай в удобных комбинезонах, вязаных шапочках и берцах, вооружённые каждый удобным для него пистолетом и парой метательных ножей, снабжённые соответствующей спецтехникой, устроились в основной засаде. Рядом с ними замаскировался в амуниции один в один с той, которую обычно одевал «любитель полётов», Гасан. Карим в машине нашёл пристанище в двух километрах по прямой через лес от места засады. Удобство этого места заключалось и в том, что он легко мог уехать по второстепенным дорогам на несколько шоссе по выбору. Обычно свой «полёт» промышленник начинал в десятом часу. Первый день захвата не увенчался успехом. Он выехал из усадьбы явно в офис в сопровождении двух джипах. Второй день также не увенчался успехом, снова уехал в свой офис. По данным предыдущих наблюдений промышленник использовал именно эти дни для своих полётов. Командир было решил перенести захват на следующую неделю, тем более что в последние два дня шёл хоть и небольшой, но долгий, нудный дождик, и они все промокли, были злы, голодны и уставши. Все, кто бывал в такого рода мероприятиях, знают, как угнетающе действуют на психику сорвавшиеся дела, на которые многое ставится, много уже затрачено сил, средств. Они же отлично знали — им противостоит, в отличие от дряблых, толстомясых, разжиревших бывших жуликов, крепкий, энергичный, уверенный в себе, тренированный спортсмен. Да к тому же Карим, несколько раз пересекавшийся с ним на этом маршруте, сумел разглядеть у него очень неплохое и действенное оружие в ближнем бою — Беретту. Решение командира было в принципе оправдано. Нужно дать людям разрядку, возможность придти в себя, ведь как он и сам учил ранее, на операцию следует идти с «холодной головой», без не нужных эмоций, целиком мобилизованным на достижение требуемого результата, а тут… слышал бы он, какими эпитетами награждали бойцы этого любителя полетать. Но неожиданно для всех, бывших в принципе согласными с Дедом, возразил Гасан.

Он предложил ещё раз на этой неделе попробовать. По его понятиям, понятиям человека, страстно влюблённого в машины, мотоциклы, гоночные скутера, их визави не сможет так долго сдерживать свою страсть и не попробовать своего нового «коня», бросит все дела, плюнет на всякие вопросы производственнофинансового характера и «рванёт». И хотя это шло вопреки декларируемым, проверенным и не раз практикой правил, командир, увидев вдруг поддержавших Гасана бойцов, согласился. Единственное, что он сделал, так это — прогнал их через баню и уложил пораньше спать, а сам занялся просушкой амуниций, чисткой оружия и укладкой спецсредств.

В девять тридцать Николай получил долгожданный сигнал. Операция началась! Через двадцать минут на безлюдной, узкой, идущей через лес асфальтовой дорожке раздался гром, и вскоре они заметили быстро приближающегося, пригнувшегося к самому рулю мотоциклиста. Он буквально летел, но как и все профессионалы, приблизившись к крутому повороту, да непросохшему от длившегося два дня дождя асфальту, притормозил. Егор нажал кнопку электронного радиоуправляемого пульта. Мотор вдруг стих, проехал по инерции несколько метров и остановился. Не рискнул Семён Григорьевич с неработающим движком спускаться по круто поворачивающему спуску. Остановился он очень удачно, прямо напротив засады. Метнувшийся Егор одним ударом в плечо сшиб его с седла, Николай ударом по шлему оглушил, тут же сунули кляп, спеленали, вкололи, быстро обыскали. В это время к мотоциклу подскочил Гасан, выхваченным из руки Егора пультом отключил блокирующее реле, вскочил в седло, сунул маячок в карман и унёсся. Егор взвалил пленника на плечо, побежал с ним к Кариму. А Николай быстро сунул всё найденное у пленника в рюкзак, зачистил место захвата, облил всё антисобакином и помчался вдогонку за Егором. Догнав, некоторое время бежал рядом, «успокаивая» своё дыхание, затем сунул в руки Егору рюкзак, а сам, перевалив пленника на своё плечо, побежал далее. Они бежали, успев ещё по разу поменять ношу и рюкзак. Через 20 минут они уже были у машины Карима. Быстренько загрузили пленника в багажник и поехали на место, которое они определили в качестве места «потрошения». Через час они уже были там. Их уже ожидал командир. Не раздеваясь и не снимая раскатанных шапочек, быстро перенесли пленника в выделенную для «беседы» комнату. Там сноровисто прикрутили ноги и руки к офисному креслу, сделали ещё один укол и через минут семь Егор поднёс к его носу ватку с нашатырным спиртом. У пленника задёргались веки, дрогнули губы и крылья носа, но он не открывал глаза, продолжал молчать и не шевелиться.

— Семён Григорьевич! Это же не серьёзно, ребячество! Открывайте глаза, будьте тем мужчиной, за которого мы принимали Вас, и не надейтесь, не тяните время, Вас без нашей помощи не найдут, маячок мы сняли.