Виктор Иванников - Идти до конца

— Ничего, Гасан, пусть копают, всё равно скажут, как эти крутые поняли. Это же для них очевидно, к тому же Макс и Лаврик погибли! А ведь кое-кто из верхушки авторитетов знали, что Кузя их кинул, хотя «по гроб жизни им обязан». Был у Кузи мотив зачистить этих правильных воров, был да ещё каков! Компьютер-то в ГИЦе этот мошенник-уголовник вычистил, кое-где почистил следы, но ведь всех свидетелей не перебьёшь! К тому же Макс и Лаврик — стреляные братки, знали какова для них перспектива, остерегались Кузиной охранки. В общем, у крутых концы с концами сходятся. Ну, следаки, что же, они подневольные ребятки. Тоже посматривают на своих хозяев, да «кумекают», что к чему. Как нужнее всё представить. Ну да ладно, тут мы посмотрим, может, что ещё подкинем, не зря же я два дня мотался, деньги и не малые тратил! Не всё ещё мы выложили, сынки, кое-чего у нас осталось, если дело не так будет поворачиваться, как нам надо. К тому же этот толстосум в наших руках. А это главное. Будем ждать войны «авторитетов» с охраной Банкира! Она должна быть! Не по «понятиям авторитетам» такого спускать! В общем, некоторое время у нас с Вами есть. Вот и будем работать!

Главное сейчас для нас — это работа с толстосумом. Начнём с беседы с ним, как говорится, по душам, если она, конечно, давно не сгнила окончательно.

На базе командир снова «пропустил» всех через баннооздоровительный комплекс, основательно покормил с «фронтовой», не дав последнюю только Егору и отправил всех кроме него спать. А его предупредил:

— Ты мне будешь помогать в беседе «по душам» с толстосумом. Не будем тянуть время. Сразу же и начнём.

Они перетащили пленника в одну из пустующих комнат в подвале. Поставили в нём тёмное офисное кресло, стол, пару стульев. На стол установили мощную лампу, диктофон, видеокамеру. Пленника раздели, с омерзением выбросили в топку печи обгаженные пижамные брюки банкира, облили из шланга, смывая с него дерьмо, сунули в руку полотенце:

— Вытирайся, да побыстрее.

Для ускорения процесса Егор дал крепкого пинка. Тот беспомощно принялся растираться, но получив ещё один, задвигался побыстрее. Однако ему не дали долго возиться, выдернули из рук полотенце, толкнули в кресло, привязали к спинке. По знаку командира, с пленника сорвали скотч с глаз и рта. Тот от резкой боли непроизвольно моргнул, зашлёпал губами. Раздалась команда:

— Помоги ему!

Егор вылил полведра воды ему на голову. Тот захлебнулся, закашлял и открыл глаза. Яркий свет «резанул» ему по выпученным от ужаса «буркалам» и он их судорожно прикрыл веками. Вновь последовала команда:

— Смотреть прямо и не дёргаться!

Но пленник упорно не открывал их.

— Помоги ему! Он ещё не понял, где находится и что нужно строго исполнять команды.

Егор «двинул ногой» его по рёбрам. Пленник вместе с креслом свалился на пол, но сильная рука быстро восстановила нужное положение. Банкир сидел, кривясь от полученного удара, судорожно моргая веками.

— Господин Космоленский Лаврентий Маркович, я хотел бы задать Вам несколько вопросов и, не скрою, надеюсь получить откровенные ответы. Сразу же предупрежу Вас — от Вашей искренности и готовности сотрудничать с нами зависит Ваша судьба и то, какую смерть Вы получите за все Ваши преступления. Вы меня хорошо поняли?

Молчание…

— Ну что же, помоги ему в осмыслении его положения. Похоже, до него ещё не дошло, куда и для чего он попал.

Вновь удар, падение, восстановление положения, полведра воды на голову.

— Ну что? Вы готовы отвечать?… Нет?… Молчание… тогда снова придётся помочь.

— Не надо… Я буду…

— Хорошо, лучше поздно, чем никогда. Начнём с простого. Как Вы считаете, у кого Вы находитесь?

— Как у кого? У Макса или Лаврика…

— Нет, господин Космоленский. Они, эти господа, были взорваны четыре часа тому назад вместе с полутора десятком авторитетов Московской области и представителями Центра, Вашими охранниками, кои также погибли при взрыве. Замечу, в криминальных кругах пришли к выводу: вы решили зачистить свои следы в поганое прошлое, ликвидировав Макса и Лаврика, спасших Вам в зоне жизнь и кинутых Вами, а также ликвидировав исполнителей Вашего заказа. Для Вашего сведения, на этой сходке, кроме других накопившихся в их кругах вопросов, планировалось рассмотреть и Ваш «беспредел» в отношении честного, живущего по понятиям, Домодедовского авторитета — Упыря. Думаю, Вы понимаете, какая последует реакция в криминальном мире за сие деяние. Лично я считаю, что теперь эта реакция криминала Всероссийского масштаба. Любой вор, живущий «по понятиям» на просторах России, теперь, слышите, теперь обязан сразу же донести о Вашем местонахождении или убить Вас. Понимаете? Любой вор! Не хочу пугать, но полагаю, Вам ясно, в этом насквозь криминализированном государстве, устроенном Вами с Вашими «подельниками», где каждый более-менее крутой грабитель, простите, оговорился, чиновник, бизнесмен, госслужащий так или иначе использует или «крышует» криминальную группировку. А по сему никто не решится, не посмеет, да и не захочет воевать с этими братками. Поэтому Ваша судьба отныне очевидна! Вы теперь предоставлены самим себе, «зонтик» главного деятеля страны с Вас снят! Вы посмели поссорить его с одним из столпов этого режима — Его Величеством криминалом. Такое не прощается никому! Ясно?…

Вновь молчание…?

— Вы что? Не поняли мои слова? Тогда проще. Вы отныне главная мишень, главный враг преступного мира России, такой «беспредел» они никому в стране не спустят. Никому! Власть предержащая в отношении Вас «умыла руки». Сами «напортачили», сами и отвечайте! Ну а попадись Вы им в руки, думаю, не стоит заблуждаться насчёт того, что они с Вами в назидании другим сделают. У них специалистов-живодёров, способных содрать с живого шкуру, полно. Теперь до Вас дошло?

— Да-а.

— Будем считать дошло, наконец! Тогда снова повторяю свой вопрос?

— Не…е, знаю.

— Перейдём ко второму вопросу. Скажите, господин Космоленский, Вами, используя все мыслимые преступные деяния, сколочено состояние по оценкам Форбса в несколько миллиардов долларов, так вот — не считаете ли Вы, что настало время вернуть награбленное у народа, ему же?

— Не понимаю. Я всё заработал сам, согласно действующим законам.

— Ясно, не считаете! Тогда, третий вопрос. В результате Вашей преступной деятельности, хотя Вы тут правы, Вас осеняло благословение нынешнего управителя, миллионы людей в раз стали нищими, их согнали с земель предков, лишили крова, десятки тысяч, если не сотни — погибли от голода. Не считаете ли Вы нужным начать исправление нынешнего положения?

— Опять не понимаю. Я действовал и действую в рамках закона. И вообще, кто вы такой, чтобы говорить мне это?