Михаил Гребенюк - Дважды разыскиваемые

Сорокин взглянул в открытые глаза Тимура, увидел в них тревожные огоньки, протянул руку.

- Я тоже думаю, что само собой… Забудем, Тимур. Со временем ты научишься держать себя в руках.

- Спасибо, Николай Аркадьевич.

Тимур вышел.

Сорокин постоял некоторое время, затем подошел к столу, полистал дело о «таксистах» и осторожно, словно листы были из тонкого стекла, закрыл папку.

Дверь приоткрылась, и в просвете показалось круглое, улыбающееся лицо ответственного дежурного.

- Ну вот, теперь ты в своем амплуа,- весело сказал Сорокин.- Не люблю, когда ты дуешься. Не идет тебе это. Понял?

- Понял…- Тимохин протянул руку Сорокину.- Мы, кажется, не здоровались сегодня.

- Кажется…

- Трудишься. Похвально. Между прочим, Бойко еще здесь. Ходит по кабинетам, как в воду опущенный. Видно, нелегко расставаться с отделом.

- То есть? - насторожился Сорокин.

- Ты что? Ничего не знаешь? - удивился Тимохин.

- Нет… Говори!

- Его переводят в управление милиции. Так распорядился Долгов.

Сорокин нахмурился. «Людей, знающих дело, не хватает… Бойко забирают… Ерунда какая-то…»

- Ладно. Бывай,- кивнул Тимохин и вышел.

Почти тотчас зазвенел телефон. Это снова была Клара. Обиженная и удивленная.

- Разве ты еще у себя?

- Как видишь. Вернее, как слышишь,-ответил Сорокин.

- Почему? Тебя задерживает что-нибудь важное? Ник, ну сделай невозможное. Папа огорчится, если ты не придешь. Ты понял, Ник?

- Понял, Клара. Я сделаю невозможное. Сейчас выхожу.

- Не забудь привести с собой своего помощника.

- К сожалению, он уже ушел.

Сорокин положил трубку. На этот раз разговор с Кларой оставил неприятный осадок. Почему она так настойчиво просила привести с собой «помощника»? Впрочем, понятно: хочет угодить сестренке, так же, как, приглашая меня, заботится о настроении отца.

Пора, однако, отправляться. Жаль, что не успел ничего сделать с этими «таксистами». Думал связаться с потерпевшими и не успел. Придется отложить разговор на утро.

Хотя почему на утро? Почему не сейчас? По дороге к Кларе можно заглянуть к шоферам.

Сорокин набрал помер таксомоторного парка. Повезло: директор оказался на месте. Однако первый же вопрос вызвал у директора бурю негодования: во-первых, ему надоели допросы следователей, во-вторых, ни одного шофера в парке не было, в-третьих, не стоило пережевывать пережеванное.

- Побеседуйте с Бойко,- посоветовал уставший директор.- Он бывал в парке много раз и все выяснил. Нового вы все равно у нас не добудете.

- Ну а вдруг? - не согласился Сорокин.

- Эх, Николай Аркадьевич,- вздохнул директор,-Очевидно, что с воза упало, то пропало.

- Не нравится мне твое пессимистическое настроение, Семен Абрамович,- сказал Сорокин. Он хорошо знал директора и давно был с ним на «ты».

- Устали мы от вас, поймите,- взмолился Семен Абрамович.- Уже больше месяца водителям душу мотаете.

- Ладно. Постараемся больше не тревожить. Только скажи, пожалуйста, потерпевшим, чтобы послезавтра перед сменой пришли ко мне.

- Перед сменой можно… Подожди, подожди,- заторопился директор.- Как будто Селезнев приехал… Нет. Ошибся. Прости.

Сорокин закрыл кабинет и вышел на улицу. У подъезда неожиданно подумал: не поработать ли по дороге к дому Клары. Это была великолепная мысль. Он остановил проходившее мимо «такси», назвал улицу, на которой жила Клара, неторопливо уселся на сиденье. Водитель тотчас дал газ - машина рванулась с места и, обогнав автобус, присоединилась к «Волге», идущей вслед за черным комфортабельным ЗИЛом.

Сорокин некоторое время молча поглядывал на водителя, уверенно державшего в руках баранку. Водителю было лет сорок пять - сорок восемь, не больше. Он сидел прямо, не шевелясь, не спуская внимательных глаз с дороги.

- Вы не боитесь?-нарушил молчание Сорокин.

- Кого? - не сразу отозвался водитель.

- Не знаете кого? Грабителей.

- Кого-кого? - Водитель бросил настороженный взгляд на Сорокина.

- Грабителей,- повторил Сорокин.

- Не собираетесь ли вы отнять у меня кассу?

- Я лично не собираюсь, однако кое-кто может сделать это.

- Кто, например?

- Неужели вы ничего не слышали?

- Нет.

- Серьезно?

- Послушайте! - Водитель чуть притормозил.- Может, вы оставите машину?

- Мне нужно ехать.

- В таком случае, молчите…- Через несколько минут водитель добавил: - Вообще-то, эти негодяи заслуживают сурового наказания… Вы сами-то кто?

- Сотрудник уголовного розыска.

- Ну да?!

- Не верите?

- Не верю.

Сорокин вынул удостоверение-развернул перед водителем.

- Может быть, теперь вы ответите, боитесь грабителей или не боитесь?

- Откровенно?

- Разумеется.

- Немножко есть. Однако я бы не отдал кассу этим соплякам, сделал бы все, чтобы фш оказались у вас… Интересно, чем вы занимаетесь?

- То есть? - не понял Сорокин.

- Почему не принимаете никаких мер? Чего ждете? Надеетесь па чудо? Объявите войну всем, кто пытается жить нечестным трудом. Привлеките на свою сторону простых людей. В данном случае нас, шоферов. Уверяю вас, мы не подведем.

- Спасибо.

- Э, спасибо,- недовольно поморщился водитель.- Вы действуйте, понимаете, действуйте. Пожалуйста, не обижайтесь, возможно, вы лично что-то делаете. Я имею в виду всех… Простите, наверно, я снова говорю не то… Побудьте в нашей шкуре хотя бы час-другой. Ладно, я еще хорохорюсь, даже вот собираюсь притащить к вам этих подонков. Однако некоторые шофера отказываются работать в вечернее время… Приезжайте к нам, клянусь, не пожалеете.

- Приеду.

- Кстати, моя фамилия Хайруллин, звать меня - Мурат. Я работаю в первом таксомоторном парке. Кажется, ваш дом?.. Так не забудьте, приезжайте.

Сорокин вынул деньги, протянул водителю.

- Не забуду.

Он попрощался, проводил взглядом удаляющуюся машину, улыбнулся: с такими ребятами обязательно одолеем этих «таксистов».

- Узнаю работника милиции, узнаю, не опоздал, порадовал хозяев,- сказал Евгений Константинович, пожимая руку Сорокину,- Прошу извинить за некоторую фамильярность. Однако упорно ходят слухи, что мы едва ли не родственники… Ладно, ладно, не стесняйся.- Он покровительственно похлопал по плечу начавшего краснеть Сорокина.

Отец Клары был в легких светлых брюках и такой же сорочке. Его чуть-чуть прищуренные насмешливые глаза то и дело останавливались на госте, словно изучали его. В такие секунды Сорокин невольно отворачивался. Он никак не мог побороть в себе непонятное смущение, не покидавшее его с первого шага в этом доме.

- Что же мы торчим здесь? - неожиданно спохватился Евгений Константинович.- Пойдем в столовую. Пропустим по маленькой перед главным сражением. Ты сегодня весь вечер свободен?

- Да,- направился вслед за хозяином Сорокин.