Михаил Гребенюк - На участке неспокойно

В то время Автюхович уже работал старшим оперуполномоченным уголовного розыска в Янгишахаре. Он приехал в Ташкент, поздравил Сергея с успешным завершением учебы и на другой день возвратился с ним в Янгишахар. Тогдашнему начальнику отдела милиции майору Зобову понравился молодой офицер, и он направил его на самый трудный участок. Сергей сказал, что оправдает это доверие и сдержал свое слово: участок стал одним из лучших в городе. Когда начальником отдела назначили подполковника Абдурахманова, Сергей попросил себе другой участок, еще более трудный…

- Я уверен, что комиссия несерьезно отнеслась к заданию, - снова заговорил Абдурахманов. - Заявление поступило от двух человек. Это говорит о многом, секретарь… Ты должен еще раз проверить все. Будем считать, что я еще ничего не слышал о результатах проверки.

- Я не сделаю этого, - спокойно возразил Якуб Панасович.

- Не сделаешь - пеняй на себя! Предупреждаю по-товарищески, - поднял руку подполковник, видя, как разом сдвинулись брови Автюховича и на лбу выступили две глубокие поперечные складки.

- Не предупреждайте, я не изменю своего решения!

- Товарищ Автюхович, да поймите же вы, - перешел на официальный тон Абдурахманов, - не можем мы оставить без внимания эти заявления! Они написаны рядовыми гражданами, нашими советскими людьми, которые хотят видеть в каждом сотруднике милиции прежде всего защитника.

Автюхович встал, отошел к двери и оттуда, не поворачиваясь, спросил:

- Вы знаете этих так называемых рядовых граждан?

- Ты опять за свое!

- Нет, вы подождите, я вас слушал внимательно, послушайте и вы меня, - резко обернулся Якуб Панасович. - Вы можете не верить одному человеку, в данном случае, мне… Однако вы не имеете права пренебрегать мнением всех членов комиссии. Встав на защиту клеветников, я имею в виду Садыкова и Розенфельд, вы обливаете грязью всех сотрудников. Эти товарищи прежде всего коммунисты! Они работают в отделе со дня его создания. Все офицеры. Почему вы никому из них не верите? Почему вы верите Садыкову и Розенфельд? Я сомневаюсь в их честности.

- Ну знаешь… Это советские люди!

- Советские люди не станут порочить честного человека, - продолжал Автюхович. - Садыков и Розенфельд- стяжатели и хулиганы. Я повторяю: защищая их, вы оскорбляете весь наш коллектив! Абсолютно весь! В том числе и себя!

- Не понимаю, чего ты так раскричался, - снова пошел на попятную подполковник. - Говори тише, я не глухой. В конце концов, черт с ним, с Голиковым, - по-дошел он к Автюховичу. - Доложи, в каком состоянии находится дело с магазинной кражей. Не слишком ли долго вы ищете преступников?

- Дело почти закончено, - не сразу отозвался Якуб Панасович. - Думаю, дня через три-четыре все станет ясным.

- Кто же совершил кражу?

Видите ли…

- Хорошо, хорошо, доложишь все, когда закончите дело… Я слышал, в краже замешан Мороз?

- Да нет, Мороз тут ни при чем. Шаикрамов ошибся.

- Не спешите с выводами, проверьте все, что можете. Я, например, не верю этому человеку. Он способен совершить преступление.

«Кому же вы верите?»- выходя из кабинета начальника отдела, с грустью подумал капитан.

Постояв некоторое время в коридоре, он закурил и неторопливо зашагал к выходу. Ему захотелось побродить по городу, чтобы как-то разобраться во всем, что тревожило его в последние дни. Надо было принять правильное решение, которое бы раз и навсегда отбросило прочь все сомнения и тревоги. Удастся ли ему сделать это быстро или потребуется много дней?

Он был уверен, что у него хватит сил выдержать начавшийся бой с начальником отдела и доказать невиновность тех, на кого обрушивался его гнев.

Против Мороза были серьезные улики. Они говорили о его причастности к магазинной краже. Он не мог опровергнуть ни одной из них, хотя как-то и пытался это сделать. Кроме того, нашлись свидетели, которые видели его в день кражи на крыше магазина.

Свидетелей разыскал оперуполномоченный Шаикрамов.

Директор магазина жаловался:

- Что же вы так долго разыскиваете преступников? Я не могу спокойно работать. Все мне кажется, что они сюда придут. Верите ли, даже стал бояться один выходить вечером на улицу. Говорят, воры мстят свидетелям. Я столько вам сообщил…

Шаикрамов удовлетворенно сопел:

- Ничего, Гани-ака, ничего. Всему свое время. Еще не было такого случая, чтобы мы не разыскали преступников. Милиция не дремлет. Всегда, так сказать, на посту. Это, между прочим, говорит еще о том, что вы не должны бояться. В случае чего, мы сделаем все, что от нас будет зависеть.

- Спасибо… Только не будет ли для меня это слишком поздно?

- Ерунда, - весело сказал Шаикрамов. - Никто вас не тронет. Живите себе на здоровье и делайте свое дело. - Он порылся в папке, которую принес с собой, затем попросил официальным тоном: - Пригласите ко мне сторожа Беспалова.

- Хоп, - склонился директор магазина.

Беспалов зашел несмело, тяжело волоча ноги, обутые в старые, покрытые толстым слоем пыли, сапоги. Он остановился у двери и, взглянув на Шаикрамова, быстро отвернулся. По его лицу прошла судорога. Она скривила рот, и оперуполномоченный увидел неровные желтые зубы.

- Здравствуй, сынок. Гани Бахтиярович сказал, что я тебе нужен, - затоптался на месте старик. - Сам-то у себя остался. Может, его тоже покликать?

- Пока не нужно… Здравствуйте, - протянул Шаикрамов руку. - Садитесь, пожалуйста.

Сторож сел осторожно, снова взглянул на оперуполномоченного и снова отвел взгляд.

- Вы больше ничего не добавите мне?

- Можно добавить что-нибудь, ежели спросишь, - не сразу отозвался Беспалов.

«Притворяется или из ума выжил? - подумал Лазиз, стараясь поймать взгляд старика. - По-моему, притворяется. Значит, что-то знает? Не нравится мне эта комедия!»

- Хорошо, - согласился он, - я буду вас спрашивать. Только не вздумайте обманывать. Отвечайте ясно и коротко. Понятно?

- Чего уж понятнее! - почесал бороду Беспалов.

- Кого вы еще видели около магазина, когда произошла кража?

- Я же тебе говорил: Мороза.

- Мороза? Вы мне этого не говорили!

- Как же не говорил, ежели говорил. Сразу, как ты спросил, так я и сказал. - Сторож по-прежнему смотрел в сторону.

- Ну ладно. Допустим, что это так, - выждал секунду Шаикрамов. - Где вы его видели?

- На крыше.

- На какой крыше?

- Известно, на какой. На нашей. На магазине, стало быть.

- Что же он там делал?

- Ты его спроси.

- Я вас спрашиваю! - повысил голос Лазиз.

- Не кричи, не глухой, - повернул голову старик. Шаикрамов увидел его глаза, полузакрытые густыми бровями. - Может, по своей специальности что-нибудь делал. У нас электричество все время потухало.

- Что же вы раньше не сообщили мне об этом?

- Я говорил, - снова спрятал глаза Беспалов. - Ты забыл все. Не веришь, спроси директора. Он слышал.