Уильям Холланд - Московские сумерки

Грузовики, стоящие в ожидании.

– Может, они вовсе и не свернули в сторону? – предположил Мартин.

– Почему бы и не свернуть?

– А зачем сворачивать? Разве у них не назначена встреча здесь, в Москве? Может, они не знают маршрута в Румынию и не доедут туда без сопровождающего? Может, и у румынского грузовика тоже оборудовано потайное местечко? Может… кто знает, что еще может быть?

– Их еще нет в Москве. Под их номерным знаком даже муха в Москву не пролетела бы.

– Но они могли сменить номера.

– Это не так-то просто.

– Ладно. Вы, конечно, знаете первое правило при проверке креплений на английских спортивных автомашинах?

– Разумеется, знаю. А в чем оно состоит?

– В первую очередь всегда проверяй легко снимаемые части.

Наступило долгое молчание. Мартин решился прервать его:

– Ваши люди рассматривали вероятность замены номерного знака?

– Разумеется, не рассматривали, – ответил Чантурия, раздражаясь от этого очевидного упущения. – Они искали грузовик под номером 4198 КГК.

– Теперь вы видите, что им следует знать первое правило при проверке креплений на английских спортивных автомашинах. Трудно ли заменить на машине номерной знак?

Чантурия еще не успел ответить, а Мартин уже знал, что он скажет.

– Они могли свободно подправить краской цифры на старом номере.

На каждом грузовике в Советском Союзе номера пишутся крупными цифрами на заднем борту и наносятся на небольшую пластину, прикрепляемую спереди, на бампере. Большинство номерных знаков сделаны кустарным способом или, в лучшем случае, наносятся по трафарету.

– Так-так. А как выглядит этот грузовик? Его можно найти по описанию?

И на эти вопросы он знал ответ заранее.

– Он коричневого цвета. Номера написаны белой краской. Марка «КамАЗ».

– Это уже хуже. Нельзя же проверять все «КамАЗы» подряд, точнее – ровно половину их.

Другие грузовики «КамАЗ» были голубые с черными номерными знаками.

– Если я предложу проверять все грузовики подряд, то силы проверяющих распылятся. Мы должны их как-то сосредоточить.

– Если уж мы не можем следить за всеми дорогами в России, может, нам сосредоточиться на проверке некоторых дорог? Где, по-вашему, они вероятнее всего встретятся с этим сопровождающим? Где-то в Москве, но где именно? Москва – огромный город.

– Не знаю, – ответил Чантурия. – Наш человек из Казани говорил, что водитель упоминал гостиницу «Украина».

– Что? – Мартин вскочил с кровати и стал пристально вглядываться в другой берег реки.

– Знаете, Серго, куда я смотрю сейчас? – спросил он.

– На прекрасную Алину, и мне тоже хотелось бы взглянуть на нее.

– Не угадали. С места, где я стою сейчас, видна гостиница «Украина». А знаете ли, что я вижу около гостиницы?

– Иностранок. Но сомневаюсь, что они в вашем вкусе. Хотя я на вашем месте не променял бы Алину ни на кого!

– А помимо иностранок видны и иностранные грузовики. Да, из соцстран, но иностранные. Большие, приспособленные для дальних перевозок, не то что ваши маленькие «КамАЗы». Могу спорить, что один из них румынский. А поскольку мне все равно не спится, я могу прогуляться и посмотреть. Не хотите ли составить мне компанию?

– Думаю, им хочется, чтобы я сидел здесь.

– Тогда не говорите им ничего. Или лучше пошлите сюда кого-нибудь из ваших. Может, мы найдем этот чертов грузовик прямо здесь? Я прихвачу с собой кое-какую аппаратуру. Ищите меня на мосту. Если не увидите там, я буду внизу, на набережной, возле грузовиков.

Мартин тут же позвонил доктору Снайдеру.

– Извините, если я разбудил вас, – сказал он в ответ на сонное бормотание доктора. – Мне ненадолго нужен счетчик Гейгера.

– Что? Не можете подождать до утра со своими исследованиями?

– Вы знаете, как я интересуюсь всякими новыми игрушками. Вы же все равно не пользуетесь этой штукой со времен Чернобыля. Я верну его еще до завтрака, и вы сможете замерить им молоко в моей каше.

– Вы серьезно? Вам что, невтерпеж? Ну ладно, приходите.

Через пятнадцать минут Мартин уже стоял на Калининском мосту через Москву-реку. Он не надел куртку и теперь жалел об этом, так как с реки дул промозглый ветер. В Москве в середине июня нередки прохладные ночи, когда температура опускается до шести-восьми градусов и даже ниже.

Он частенько оглядывался, не едет ли за ним машина, но никого не видел. Дойдя до конца моста, он спустился на набережную. Между рекой и гостиницей был разбит небольшой сквер с памятником украинскому поэту Тарасу Шевченко. За сквером между рекой и гостиницей от моста до зимней стоянки легковых автомашин москвичей вдоль асфальтированной дороги тянулась шеренга деревьев. Под деревьями припарковалась длинная колонна большегрузных грузовиков с прицепами. На борту первого написано «Балканкар» – это были болгарские машины. Водители разбрелись кто куда, как полагал Мартин, в поисках женщин.

Он уже подходил к концу колонны, растянувшейся на четверть километра, когда увидел серый грузовик с полуприцепом, на борту которого большими буквами была выведена надпись «ТИР». Позади румынского трайлера притулился коричневый «КамАЗ». Темнота уже настолько сгустилась, что номер, написанный на заднем борту «КамАЗа», было трудно прочесть. Это был обыкновенный советский тяжелый грузовик, по размерам примерно с американскую фермерскую грузовую машину, кузов его был закрыт брезентом, натянутым на металлическую раму и свисавшим до самых бортов сбоку и сзади.

Мартин пошел вдоль реки, стараясь держаться подальше от припаркованных машин. Пройдя немного, он остановился и облокотился на парапет, будто созерцая воды реки, а сам проверял, не следит ли кто за ним. На набережной не было ни души. Тогда он перешел на другую сторону дороги, поближе к зданию гостиницы, и снова зашагал вдоль колонны грузовиков. Около «КамАЗа» он остановился и закопался, сделав вид, будто собирается прикурить. В воздухе чувствовался запах масла и дизельной солярки – стало быть, «КамАЗ» подъехал совсем недавно и мотор его еще не остыл. Ощущался и другой запах, но разобрать какой, он не смог.

Мартин шагнул между «КамАЗом» и стоящим позади него грузовиком. На заднем борту его четко виднелся белый номер 9998 АРК. Теперь он опознал этот непонятный запах. Краска на номере на ощупь оказалась сухой, но запах еще не выветрился. Ясно было, что ее нанесли совсем недавно.

Он вынул счетчик Гейгера, установил стрелку на минимум, как показал доктор Снайдер, и направил прибор на грузовик. Стрелка сразу же дернулась, как в расстроенном дешевеньком радиоприемнике. Он отошел на мостовую и начал обходить грузовик сбоку. С каждым шагом индикатор показывал усиление радиоактивности.

– Чего ты там крутишься?