Владимир Колычев - Свинцовое ожерелье

Самолет в штопоре – пилот в невесомости. А когда машина несется на полной скорости, сердце водителя освобождается от силы тяжести и в состоянии свободного полета рвется из груди.

Но его сознание в плену забот, раздолья в чувствах нет, мысль работает четко и в заданном направлении. И все потому, что на хвосте погоня.

– Черт, как привязанные! – Клим поморщился, глядя в зеркало заднего вида.

Это был парень плотного сложения, со славянскими чертами лица, но с восточной раскосостью в глазах. Адреналин клокотал в нем, но не выплескивался. Клим умел сдерживать внутренние порывы, контролировать свои эмоции, но, глядя на него, можно было подумать, что дается ему это с трудом.

– Думаешь, не отвяжемся? – Кирилл Бочаров вопросительно глянул на него.

Ему не нужны были слова: ответ читался на лице друга.

– Доставай волыну, ноту «ля» в знак протеста заявлять будем.

Кирилл кивнул, сунул руку за пояс, вытащил пистолет. Нота ля – серьезная вещь, особенно в исполнении двадцатизарядного «стечкина». Тут главное, чтобы рука не дрогнула. Фальшивая мелодия не поразит противника, пройдет мимо него. А обратно может прилететь очень жесткий ответ в свинцовом или стальном исполнении.

Кирилл тоже умел контролировать свои чувства и эмоции. Даже сейчас, когда за ними гнались до зубов вооруженные бандиты, он выглядел невозмутимым, совершенно спокойным. Этот парень не производил впечатления супермена – неправильные, но приятные черты лица, рост выше среднего, телосложение скорее худощавое, чем плотное. Но в нем чувствовалась внутренняя сила, замешенная на непоколебимой уверенности в себе. Он знал, что может справиться с ситуацией, поэтому казался таким спокойным.

Но взгляд у него был грустный, сочувствующий. Даже защищаясь, нельзя лишать человека жизни. Убийство во спасение – грех. И все же Кирилл готов был жать на спусковой крючок. Ведь убивал же он на войне.

Клим резко крутанул руль – «бумер» занесло на повороте. Поднимая пыль, машина помчалась по тряскому проселку. Глядя назад, Бочаров заметил, как с шоссе в дымовую завесу нырнул здоровенный джип.

Не повезло им с Климом сегодня. «Бумер» угнать смогли, а от погони уйти – нет. Слишком уж хороший водитель у братвы. Особенно для того, чтобы жить.

Бритоголовый паренек в кожаной куртке обозначил правый прямой в голову, но ударил по ней ногой. С такой легкостью, как будто ладошкой взмахнул. Глеб падал, раскидывая руки. Он ударился затылком о стену и сполз на пол.

Бритоголовый тип склонился над ним, схватил за грудки, приподнял.

– Баксы где?

Глеб слизнул кровь с губы, кивнул.

– Я отдам!

Не было у него шансов против этого дикаря. Он человек интеллигентный, и натура у него утонченная, и кость. Ему бы на скрипке играть, а он в карты повадился. Удар у него слабый, не справиться ему с бандитским головорезом.

– Вот я и спрашиваю: где деньги?

– Сейчас нет.

Бритоголовый парень отшвырнул должника, достал из-под куртки ствол, передернул затвор.

– Завтра будут! – брызнул слюной Глеб.

– Завтра – последний срок.

Браток повернулся к девушке, которая сидела на диване и с ужасом наблюдала за происходящим. Ясноглазая, миленькая блондинка с пышно взбитыми волосами. То ли просто худенькая, то ли костлявая.

Бритоголовый тип с интересом посмотрел на девушку и заявил:

– Знаешь, а я твою телочку в залог возьму.

– Завтра баксы будут! Точно!

– Ну, смотри. Если кинешь, я твою милашку заберу, она в притоне за тебя отработает.

– Нет-нет, завтра деньги будут.

– Я тебя предупредил. – Браток похабно подмигнул девушке, изобразил неприличный жест и развязной походкой вышел из дома.

Гравийный участок заканчивался, впереди темнел асфальт. Это значило, что пылить машина больше не будет. А как же дымовая завеса?..

А место хорошее: с одной стороны пролесок, с другой – поле. И людей не видно.

– Тормози! – скомандовал Кирилл.

Клим кивнул, ударил по тормозам. «Бумер» еще не совсем остановился, а Кирилл уже открыл дверцу. Он мигом выскочил из машины и навел пистолет на пыльную завесу, из которой вот-вот должен был выскочить джип. Только машина нарисовалась, парень нажал на спусковой крючок.

Ярко горели фары. Ослепить Кирилла они не могли, но вклеили в глаза яркие пятна. Пистолет задергался в его руках. Лобовое стекло джипа покрылось пулевыми отверстиями. Браток за рулем клюнул носом, его сосед завалился набок.

Водитель успел нажать на педаль тормоза, но джип все равно въехал в зад угнанной машины. «Бумер» почему-то стоял на нейтрале, от удара он покатился.

– Эй!

От выстрелов у Бочарова звенело в ушах, но он все равно услышал, как кричит приятель, догоняя машину. Сначала в «бумер» заскочил Клим, затем он сам.

Джип тоже катился по инерции, съехал в кювет и лег набок. Кирилл не видел, как фары светят в день, но воспоминанием о них остались яркие пятна в глазах.

Вмятина от удара заметно портила товарный вид тачки, но у Трамблера целая мастерская. Его ребятам работы всего на полдня.

Тут Трамблер покачал головой с таким видом, как будто небо упало на землю, и заявил:

– Клим, ты знаешь, мне проблемы не нужны. А я их нюхом чую. Выкладывай начистоту: что было?

Кирилл улыбнулся уголком губ. Нюх у Трамблера и вправду особенный, может, потому он и не палится столько лет. Целый капитал на краденых машинах сколотил.

– Да какие проблемы? – Клим скривился. – Они остались на дороге.

– Так! – Трамблер настороженно сощурил глаза.

– Машину мы взяли чисто. А уехать не успели. Смотрим, бегут, садятся. Надо было джипу колесо прострелить.

– Какому джипу?

– Который гнался за нами. Пришлось в прокладку между рулем и сиденьем стрелять.

– И?..

– Это уже наши проблемы, брат.

– А какого черта ты их сюда тащишь? – Трамблер ударил кулаком по крышке багажника.

– А какая это для тебя проблема? Номера перебьешь, жесть перекрасишь.

Трамблер в раздумье простучал пальцами по тому же месту.

– Если только на запчасти.

– Пусть так.

– Я много не дам.

Клим переглянулся с Кириллом, тот кивнул. Лучше что-то, чем ничего.

Крепкие пальцы с подпиленными ногтями сжали сложенную вдвое апельсиновую корку, поднесли к огоньку зажигалки, резко сдавили. Струя сока воспламенилась. Чтобы повторить эксперимент, корку придется сжимать в другом месте, а настроения заниматься этим никчемным делом нет.

Миша Буллит разжал пальцы, и корка упала на пол. Зажигалка с легким стуком легла на стол. Скучно.

В кабинет зашел Джан, парень атлетического сложения с лысой головой, похожей на яйцо.

Миша показал ему на свободное кресло и вдруг услышал: