Сергей Зверев - Легендарный киллер

Гоги постоял в задумчивости в начале коридора, ведущего к дверям кабинета босса. Как-то уж слишком явно приехал этот киллер, совершенно не скрываясь. Это было подозрительно и не характерно для профессионала. Но с другой стороны, информация о Резниченко, пару часов назад полученная из России, свидетельствовала, что Резниченко всегда действовал нагло и жестко, идя напролом и рискуя. Сообщили, что однажды Резниченко при задержании не побоялся вступить в перестрелку с оперативниками уголовного розыска, пытавшимися его арестовать. Тогда он получил тяжелое ранение, но смог уйти и еще почти год скрывался, пока его не взяли по чистой случайности. Именно своей жестокостью и непредсказуемостью он и был опасен, так как мало кто из здравомыслящих людей мог предположить, что может вытворить этот матерый уголовник. Вдобавок Резниченко обладал большим опытом преступной деятельности и тюремной жизни, а также немалой физической силой.

Хотя Резниченко никогда не занимался специально единоборствами или каким-либо видом спорта, не проходил специальную подготовку в армии или спецслужбах, но мог убивать ножом, подручными предметами и просто голыми руками. И убивать он мог самыми разными способами. Он расстрелял бизнесмена с водителем и охранником из автомата. Задушил упаковочной веревкой кассиршу обменного пункта, который ограбил. Проломил по пьяни своему собутыльнику голову телевизором. В пьяной драке в ресторане порезал шесть человек «розочкой» из разбитой бутылки, хотя и не на смерть. Своему сообщнику, которого заподозрил в сотрудничестве с милицией, Резниченко просто сломал шею руками, а другого сообщника, который пытался присвоить часть награбленного, причитавшегося Резниченко, забил насмерть ногами.

Гоги понимал, что если Резниченко действительно прибыл убивать босса, то следовало немедленно предпринимать экстренные меры для его ликвидации. Но, с другой стороны, Педошвилли опасался ошибиться и, отвлекшись на устранение Резниченко, упустить настоящего киллера. А еще его очень смутило сообщение о каком-то напарнике, который якобы прилетел вместе с Резниченко. По ранее полученным сведениям, киллер должен был действовать в одиночку. По этой причине Педошвилли приказал усилить наблюдение за обоими и пока их обоих не трогать. Тем более что были сведения о человеке, находящемся в Ницце, с которым киллер должен был встретиться после прибытия. Этот человек, личность которого пока не была установлена, должен был передать информацию о месте нахождения босса и оружие. О нем лишь было известно, что это кто-то из авторитетов конкурирующей криминальной группировки, который был специально прислан во Францию для сбора информации. Именно он должен был дать наводку киллеру и снабдить того всем необходимым для проведения акции. Потому Гоги считал необходимым обязательно устранить резидента или даже захватить его живым, так как подозревал, что тот имеет какие-то возможности получать информацию о местонахождении босса и его передвижении, а возможно, и завербованных информаторов. Следовательно, в случае если убрать только Резниченко, оставшийся где-то неподалеку резидент мог бы навести на босса и другого киллера. А выследить этого резидента пока не удавалось, несмотря на все предпринимаемые меры.

Вздохнув, Педошвилли почесал шрам на лысине, вытер носовым платком пот со лба и направился по коридору к массивным резным дверям, за которыми находился кабинет босса. Он очень боялся прогневать своего повелителя и потому не очень хотел докладывать ему, что получил сведения о прибытии предполагаемого киллера, но при этом до сих пор не имел точных сведений, что это именно и есть тот самый киллер, а не очередная пустышка. Педошвилли подошел к дверям кабинета. Один из двух стоявших у дверей охранников открыл ему створку, и Гоги переступил порог.

Кабинет босса представлял собой огромный зал, в дальнем конце которого размещался громадный письменный стол, сблокированный с длинным столом для совещаний. Босс мафии сидел в кресле у камина и читал антикварный фолиант в потертой кожаной обложке с золотым тиснением. Это был мужчина неопределенного возраста – ему с равным успехом можно было дать и тридцать лет, и пятьдесят. Он был одет в белый костюм, темно-бордовую рубашку со светло-голубым шелковым галстуком. Его пальцы были унизаны массивными золотыми перстнями с крупными брильянтами. Длинные до плеч черные вьющиеся волосы и тонкие усики в сочетании с загорелой кожей делали его похожим на классического латиноамериканского плантатора. Никто не знал ни его имени, ни национальности. Некоторые считали его евреем, некоторые французом, некоторые латиноамериканцем, некоторые русским из казаков. Босс великолепно разговаривал более чем на десятке языков, в том числе и на некоторых малораспространенных. Он вел уединенный образ жизни, избегал показываться на публике, любил роскошь и антиквариат, на досуге читал классическую литературу и играл сам с собой в шахматы.

– Здравствуйте, дорогой босс… – раболепно поклонился Педошвилли.

– Что привело вас ко мне, мой верный друг? – ответил босс, оторвавшись от чтения книги.

Фраза была произнесена несколько театрально – босс всегда вел себя так, как будто выступает на сцене, и разговаривал подобно персонажу классической пьесы. Создавалось впечатление, что мир был для него театром, где он видел себя режиссером, взявшимся исполнять главную роль в пьесе, автором которой также был он сам.

– Сеньор! Звонил Франсуа, – сказал Гоги, низко поклонившись.

Босс положил книгу на столик, взял из резной шкатулки сигару, неторопливо обрезал ее кончик гильотинкой и столь же неторопливо раскурил.

– И что интересного поведал нам наш милый Франсуа? – спросил мафиозный главарь, сделав пару затяжек.

– Парни встретили русского киллера в аэропорту, – начал докладывать Педошвилли. – Фотографиям и описанию он соответствует полностью. Киллер взял в прокат машину и поехал в отель. Парни сейчас следуют за ним. Франсуа спрашивал, когда он должен ликвидировать этого урода.

Босс задумчиво затянулся сигарой и сказал:

– Пока его ликвидировать рано, мой верный друг. Киллер должен встретиться с человеком, который передаст ему деньги и оружие. Вот тогда мы должны будем ликвидировать обоих. Можно сразу двоих, можно поодиночке, когда они разойдутся после встречи.

– Понятно, босс… – кивнул Гоги.

– Главное, чтобы это было понятно не только тебе, но также было бы понятно Франсуа и его парням, – сказал босс. – Они ни в коем случае не должны упустить связного. Это ты понял, мой верный друг?

– Да, босс… Но есть одно но… – ответил Гоги, слегка поклонившись.