Владимир Колычев - Корысть на пьедестале

Муха с разгону ударилась в открытую форточку, отскочила от стекла, сила тяжести потащила ее вниз, но вот она опомнилась, взмыла вверх, закружила по кабинету, зажужжала над головой Василисы Горбушиной. Савилов потянулся к мухобойке, но в руку ее взять не решился. Василиса, казалось, не замечала муху, но вряд ли она останется безучастной, если он вооружится пластиковой шлепалкой, еще воспримет ее как орудие пытки. Адвокат рядом, за дверью, и она в любой момент может его позвать.

Она пришла к следователю, но Савилов попросил Бурдыкина «исчезнуть» и сам занялся ею. Поговорить, сказал, нужно наедине, без протокола, ну и, само собой, без адвоката.

Муха спикировала на Василису, прошла у самого носа, снова взмыла вверх и сделала «петлю Нестерова» перед ее глазами, а она даже не моргнула. Хоть бы черточка на лице дрогнула. Эта женщина умела владеть собой.

– Значит, в районе четырех часов утра ваш муж находился дома?

– Да, и я могу это подтвердить.

Василиса держалась не в пример лучше, чем вчера, но тем не менее Савилов уловил фальшь в ее глазах, и голос едва заметно поплыл. Вчера такого не было. Горбушина готовилась к сегодняшней встрече, а вчера он застал ее врасплох, но тогда на его вопросы она отвечала искренне. К тому же не знала она, в какую историю попал Кузьмин. И вряд ли именно она его заказывала… И Глеб вел себя непосредственно, на вопросы отвечал искренне. Прыгал с парашютом? Да, конечно! Бэйс-джампинг? Всегда хотел заняться! А что здесь такого? И ему вчера хотелось верить, и Василисе.

А сегодня разговор зашел об алиби, и тут же дала о себе знать фальшь.

– У вас есть охранник, я хотел бы с ним поговорить.

– У нас три охранника, они работают посменно. В ночь с шестнадцатого на семнадцатое дежурил Игорь, он сейчас в отпуске.

– Вы знаете номер его телефона?

Горбушина отвела взгляд в сторону.

– Я видел видеокамеры у вас во дворе… Только не говорите, что в эту ночь система не работала на запись, – усмехнулся Савилов.

Василиса глянула на него резко, но беспомощно: ей нечем было крыть.

– Василиса Евгеньевна, я обещал вам разговор без протокола, и подпись я с вас не возьму, но все же скажу пару слов об ответственности за дачу ложных показаний. А следователь Бурдыкин доведет вам статью под роспись… Пять лет лишения свободы – дело нешуточное… Да и не в этом дело, вчера я вам верил, а сегодня нет… Где находился ваш муж в ночь с шестнадцатого на семнадцатое июня?

– На дружеской вечеринке.

– Где?

– В Москве, в ночном клубе…

– Неужели никто не может это подтвердить?

– В районе четырех часов утра он возвращался домой, один, без водителя! – Горбушина не выдержала напряжения и отвела взгляд в сторону, верхней губой закусив нижнюю.

И муху вдруг заметила, отмахнулась от нее.

– У вас были причины ненавидеть своего бывшего мужа, – заметил Савилов.

– Причины были, но исчезли – за давностью лет.

– А костюм с маской, парашют?

– А с парашютом только мой муж прыгает? И костюм только у него мог быть?

– Но у него нет алиби.

– И что? У вас есть орудие убийства с отпечатками его пальцев? Или его видели на месте преступления?

– Видели.

– Вы же сами сказали, что преступник был в маске?

– А рост? А телосложение? Все сходится.

– А мотив?

– И мотив есть.

– Вы же сами понимаете, что это все несерь-езно, – усмехнулась Василиса.

– Серьезно, не серьезно, а мотив есть.

– Легкий мотив. Настолько же легкий, насколько тяжелое преступление. Молотком по голове? Из ревности? А с парашютом прыгнуть? Одно дело с крыши, другое дело с балкона, вдруг зацепишься…

– На балкон еще залезть нужно было. Преступник с крыши на балкон забрался. Сам он этого сделать не мог, кто-то ему помогал.

– Наверное, это была я, – вздохнула Горбушина.

Савилов развел руками. Да, есть у него такая версия, и он этого не скрывает.

Преступник мог спуститься на балкон без посторонней помощи, но тогда бы на крыше остался спусковой механизм, наличие которого предположил криминалист. Кто-то забрал технику, кто-то спустился с ней вниз, причем через подъезд, который не контролировали телохранители Кузьмина. Операцию тщательно планировали, продумывали, ключи к замкам подбирали, пути отступления просчитывали. И судя по всему, действовали профессионалы, которые могли воспользоваться пистолетом с глушителем. Но почему тогда в ход пошел молоток? Этому имелось объяснение. «Бэтмена» могли заметить, задержать, и пистолет с глушителем выдал бы его с головой. А так он всего лишь городской сумасшедший, помешанный на парашютах и альпинизме. Молоток ведь не обычный, специ-фический – скальные и ледовые крючья вбивать. Альпинистский молоток, со специальным отверстием в «клюве» для карабина. И не придерешься…

Всему есть объяснения, а преступника нет. Одни только подозреваемые, под которых легко подвести логическую базу. Это легко, а в мотив поверить трудно. Действительно, столько лет прошло с тех пор, как Василиса Климова-Кузьмина-Горбушина рассталась со своим первым мужем. Тем более она счастлива во втором браке, муж у нее и на внешность симпатичный, и деньги у него водятся, к тому же он еще молодой, всего тридцать лет…

Возможно, Савилов снова пошел по ложному пути, как в случае с Вязниковым, хотя многое говорило в пользу его версии. Многое, в том числе и отсутствие алиби… А толку? Судья может выписать постановление на обыск в доме Горбушиных, но вряд ли там обнаружится специальный парашют и костюм Бэтмена. Преступники тщательно продумали план, четко его осуществили, значит, они люди умные, предусмотрительные. К тому же Горбушин человек богатый, и ему бы ничего не стоило избавиться от дорогого парашюта…

– Но у меня точно есть алиби, – сказала Василиса.

– Поэтому я не стану вас задерживать, – кивнул Савилов.

– А Глеба?

– Ну, с ним я, конечно, поговорю…

Дверь вдруг открылась, и в кабинет ввалился Костин.

– Товарищ майор! – выпучив глаза, запыханно выпалил он.

И только тогда заметил Василису. Кивнул ей в знак приветствия, хотя она даже не глянула на него. Савилов поднял руку, осаживая подчиненного, тот, кажется, все понял, и снова кивнул, соглашаясь повременить с информацией, важность которой распирала его изнутри.

Но все-таки не удержался:

– Мы парашютиста нашли!

Только теперь Василиса глянула на него – стремительно, испуганно и вместе с тем с надеждой. Ведь парашютистом, о котором говорил Костин, мог оказаться ее муж. Вдруг на него и вышел молодой неугомонный оперативник… А всполошилась она не зря, видимо, нечиста совесть…

Пока Горбушина смотрела на него, Савилов показал Костину кулак, подтолкнул его к выходу и вместе с ним покинул кабинет. По коридору неторопливо прохаживался убеленный сединами, но еще совсем не старый мужчина в стильных очках без оправы. Увидев Савилова, он остановился, подобрался, вопросительно вскинул голову.