Владимир Колычев - Каторжанин

– Ты чо, не русский? – вскипел Барам. – Тебе же русским языком сказали, Раджин за областью смотрит, а меня ставит на положение сюда! Если он сказал, то это железно. Все, никакая сила меня с места не сдвинет.

– Ну, сила найдется… – предостерегающе усмехнулся Матвей. – Только зачем грех на душу брать? Мы тут сами, а тебя на другое место поставят…

Не хотел он доводить дело до конфликта, но и войны не боялся. И Яша все понимал. Сначала Барам на положение встанет, затем «несунов» на себя перебивать начнет, а со временем и вовсе вытеснит барсановскую братву на затворки. Там и бессоновский кооператив данью обложит, а это миллионы…

– Какая сила?! Вас тут с говном сожрут, если со мной что-то случится!

– Не сожрут, – покачал головой Матвей. – Места у нас здесь дикие. И люди тоже дикие. В тайге нас не достанешь. А мы из тайги любого выцепим… Барам, ты не кипятись! Мы же тебя не гоним. Мы спокойно говорим, не место тебе здесь. Мы говорим, а ты решай, уезжать или здесь остаться… Хорошо подумай! Люди с тобой, зачем их подставлять? Зачем здесь оставаться? Комары здесь, мошкары, черви могильные…

– Какие черви?

– Я же говорю, могильные. Эти черви трупы пожирают…

– Кого ты пугаешь, фуфло! – взъярился Барам. И даже сделал движение, чтобы схватить Матвея за грудки. Похоже, он решил, что его уговаривают из страха перед ним.

– Кто фуфло?! – окончательно разозлился Матвей и всадил в Барама нож.

Никто даже не понял, что произошло. Матвей стоял, опустив руки, не дергался, не лез в карман и вдруг ударил. Непонятно, как у него в руке оказался нож. Но он-то знал как и почему. И знал, что нужно делать дальше. Знал, и не зевал.

Нож он из тела вытаскивать не стал. Сунул руку под куртку, вырвал из-за пояса готовый к бою пистолет и сразу же выстрелил.

Не любил он «лаврушников». С тех пор как Шалут надругался на его Ритой, терпеть их не мог. Но сейчас ему было все равно, кто перед ним, кавказец или славянин. Он без всякого зазрения совести выстрелил в русского «быка», который уже выхватывал пистолет. И Селезень с Бурятом не зевали…

Когда все закончилось, Матвей наклонился над трупом Барама, вынул нож из его груди, ладонью закрыл глаза. Ему же русским языком сказали, что дикие здесь места, нравы суровые. Не понял. А зря.

Места здесь действительно дикие. Тайга, болота, волки… Может, сбился Барам с пути, заплутал и сгинул вместе со своей кодлой. А если Раджин в это не поверит, пусть присылает еще одну порцию «мяса», тайга все переварит…

Пройдя на кухню, Матвей достал из холодильника бутылку водки, сделал несколько глотков прямо из горла, сел за стол закурил, глубоко затянулся и задумался.

Он никак не мог выкинуть из головы Риту. Где она сейчас? Как живет? С кем? Он даже не пытался наводить о ней справки. Зачем? У нее своя жизнь, у него своя.

Жизнь беглого зэка у него, вне закона он, и поэтому должен бережно относиться к тем благам, которые подарила ему судьба. И Оксану должен благодарить, и дом, в котором живет. И водку, которую может сейчас пить, и этот теплый вечер, который проведет на свободе. Матвей в общем-то не привередничает. Но тем не менее хотелось большего, чем то, чего он уже добился.

Он выпил еще, закусил, вышел во двор, сел на скамейку перед домом. И снова закурил.

С крыльца спустилась Оксана и, подсев к нему, молча положила голову ему на плечо.

Молчали оба, Матвей думал о своем, Оксана тоже о своем, и их мысли пересекались в тишине, отражались друг от друга и возвращались обратно. Спокойные мысли, ненавязчивые. Такие спокойные, что Матвея вдруг стало клонить в сон.

Вдруг он услышал чьи-то шаги, но глаза не открыл. Суббота сегодня, выходной, кто-то еще только идет в центр, а кто-то уже возвращается – возможно, из кинотеатра.

– Матвей! – встревоженно толкнула его в бок Оксана.

Он открыл глаза и увидел двух мужиков, которые подходили к нему со стороны улицы.

Лица знакомые, но раньше этих людей Матвей видел только на фотографиях, которые раздобыл для него Яша. Он должен был знать всех местных ментов в лицо, поэтому Рыбаль и получил такую задачу.

– Гражданин!

Черные волосы, широкое прямоугольной формы лицо, впалые щеки, больше усы под маленьким носом, глубокая впадина на подбородке. Капитан Булавин, начальник уголовного розыска. Он обращался к Матвею, вгрызаясь в него маленькими колючими глазками.

– Гражданин, – поднимаясь со скамейки, кивнул Матвей. – А что такое?

– Проверка паспортного режима! – строгим официальным голосом сказал второй мужчина.

Высокий, худой, нескладный, вытянутое как у лошади лицо, взгляд как у лося, стремглав несущегося на волка. Страшно ему, но рога острые, силы много – вдруг повезет… И он капитан по званию, но должность у него пониже – участковый это, капитан Максюта.

– А разве паспортный режим проверяют? – насмешливо спросил Матвей. – Паспортный режим соблюдают.

У Яши с ментами все на мази, тот же Булавин у него на прикорме. Но так-то у Яши, он в поселке за главного, его в лицо знают, а Матвей только по особым случаям перед людьми «засвечивается».

Он готовился к такой встрече с ментами. Забор вокруг дома новый поставил, из железных листов. Причем с одной стороны забор двойной, между линиями там проход в метр шириной – до самого конца участка. Из погреба в этот проход ведет подземный лаз пяти-шести метров длиной. В случае «шухера» Матвей мог уйти через погреб в этот незаметный для глаза проход, а там уж по обстоятельствам – или затаиться, или дальше когти рвать.

Но, как оказалось, эти ухищрения не помогли ему. Менты застали его врасплох и в неудобном для бегства месте.

– Документы, гражданин!

Матвей выразительно глянул на Оксану. Она кивнула и повернулась к нему спиной. Сейчас и паспорт принесет, и Яше позвонит.

– Как зовут? – спросил Булавин.

– Миша. Михаил Матвеев.

– Откуда родом?

– Оксана Михайловна паспорт сейчас принесет, там все написано.

– И все-таки?

– Из Свердловска я.

– Из Свердловска?! Земляки! – как-то не очень обрадовался Булавин. – А с какой улицы?

– С Ленина.

Такая улица была в любом городе, поэтому Матвей не мог промахнуться.

– С улицы Ленина или с проспекта Ленина?

– Ну, с проспекта…

Свердловск большой город, и наверняка там проспект… Хотя и не факт.

– А какая там улица параллельно идет? – не унимался капитан.

– Советская.

– А вот и не угадал!

– Да я и не гадаю, как есть, так и говорю…

Матвей почти уверен был в том, что Булавин берет его «на пушку». Он и сам не был в Свердловске, просто почуял неуверенность, на это и бьет.

– Где работаешь, Миша Матвееев? – спросил Максюта.

– В Свердловске и работаю. К Оксане Михайловне вот на лето приехал.

– В отпуск?