Владимир Колычев - Каторжанин

– Я знаю. И все понимаю. Но что было, того уже не вернешь.

– Можно и вернуть, – сказал Воркутай.

Голос его прозвучал неуверенно. И не убедительно. Он сам это понял, но останавливаться уже нельзя.

– Ты можешь уехать отсюда. Исчезнуть, как будто тебя и не было. И никто, ничего…

– Не уеду я отсюда, – с серьезным видом покачал головой Матвей. – И не исчезну. Я душу в этот город вложил. Может, поэтому все и получилось.

– Что получилось?

– Город мой, то и получилось… А ты за моим городом «смотреть» хочешь. На правах законного вора. На правах, которые дали тебе сибирские воры… Я не против. Пусть будет так.

– Что будет так? – не понял Воркутай.

Матвей произвел на него сильное впечатление, он казался крепким орешком, который никаким словом не расколешь, а тут вдруг такой поворот. Хочешь – будь…

– Будет прогон – будешь на положении, – спокойно сказал Матвей. – Будешь «смотреть» за городом. Как законный вор.

– Это правильное решение, – выдавил из себя Воркутай.

– Весь воровской ход будет за тобой. И «общак» я тебе сдам.

– «Общак»? – Воркутай почувствовал, как от возбуждения у него задрожали пальцы.

– Там очень большие деньги. Как решат воры, так в них и запрягайте.

– Ты это серьезно? – Воркутай пытался, но не мог поверить в свою удачу. Он чувствовал во всем этом какой-то подвох.

– Совершенно серьезно, – кивнул Матвей. – «Общак» за тобой будет, и я отстегивать буду… Все выплаты с моих людей только через меня. И все выходы на них – только через меня. С воровской общины снимай сам, а с моей пашни только через меня.

– Это постанова такая? – с агрессией в голосе спросил Воркутай.

Возможно, Матвей не такой уж и крепкий орешек, каким казался. Страшно ему стало перед силой воровской правды, потому и сдал назад… А раз он дал слабину, то его нужно дожимать.

– Это не постанова. Это условие. И если ты влезешь в мои дела, тебя убьют. Быстро убьют и без предупреждения.

Матвей сам надавил взглядом, и Воркутаю стало не по себе. Этот пацан действительно мог его убить. И быстро, и без предупреждения. Сила за ним реальная. И не беспредельная… Если он готов принять реальную воровскую власть, то какой может быть беспредел?

– А зачем я буду лезть в твои дела? – пошел на попятную вор.

– Лезут. Еще как лезут, – скупо, но доверительно улыбнулся Матвей. – Из Москвы братва едет – «пиковые», бандиты. Интерес к нашим краям большой, деньги у нас крутятся конкретные… От нас крутятся, через Москву, потоки жирные, потому и присосаться хотят… Я человек не жадный, но желающих много, дашь палец – откусят руку… Да и баланс в системе нарушится…

– Баланс?

– Без равновесия никак нельзя, – кивнул Матвей. – Не будет равновесия, все рухнет. Поэтому приходится оберегать баланс.

– И от меня тоже?

Матвей не ответил, но выразительно посмотрел на Воркутая. Никого не впустит он в свои владения. Воркутай, конечно, мог «смотреть» за ними, но только со стороны. «Смотреть» и не вникать, сполна Матвей отстегивает в «общак» или нет… А что ему еще остается делать?

Да и зачем биться головой об стену, когда можно спокойно жить и почивать на воровских лаврах? И «общак» у него будет, и большой стабильный отстег. Он станет ворочать миллионами, и никто не скажет, что Воркутай плохой «смотрящий». А с этих миллионов отпилит себе немного на дом у реки и будет жить там со знойной молодой женщиной, чтобы отсрочить свою старость…

Матвей же пусть занимается своими делами. А если он выдает себя за вора, то можно будет похлопотать за него. Может, со временем его коронуют… Да, нужно будет пообещать ему корону, и этим покрепче привязать к себе. И привязать, и влезть в его дела. Видно, там крутятся реальные деньги, если он так переживает…

Ресторан закрыт на спецобслуживание. И взят под охрану. Очень серьезная охрана: первое кольцо – сплошь братва, второе – самые настоящие омоновцы. Вензель сам лично с начальником ГУВД договаривался, и тот не смог ему отказать.

День рождения у Вензеля, двадцать пять лет – юбилей. Молодой он еще пацан, а уже в уровень живет. Полный хозяин в своем районе, бригада у него – монолит, никакими танками не сдвинешь. И дела у него идут лучше некуда.

Вензель по жизни не «быкует», пальцы веером перед людьми не выбрасывает, и его пацаны стараются вести себя скромно, не «бакланятся». Дела делают, но наружу свой бандитский героизм не выставляют, перед лохами не пыжутся, девок не насилуют. Спокойно там все у них. Потому и менты никаких претензий не выставляют. Более того, Вензель дружит с ментовскими шишками, в саунах с ними парится, водку пьянствует. И с городским начальством он тоже в корешах. Но в ресторане сегодня только свои, ментам и прочим чиновникам здесь не место.

Сегодня только братва гуляет. Яша здесь со своей подружкой, Емеля и Бурят – те с женами. И Вензель свою новую девочку на смотрины выставил. Красавица, «мисс Красносибирск – 1994». И на всероссийском конкурсе Зина засветилась, специальный приз за очарование взяла. Действительно, очаровательная девочка и очень милая. Емеля вон с открытым ртом на нее смотрит…

А Матвей кривил губы, глядя на самого Емелю. Нельзя ему на подругу Вензеля так засматриваться. Искры у него в глазах, от которых может вспыхнуть пламя…

Матвей еще прошлым летом хотел съездить в Москву, но так и не смог. Как чувствовал, что задымилось между бригадирами. Яша вел себя правильно, не возникал, а Емеля, Вензель и Бурят как с цепи сорвались. Мало им стало заводов, на частный бизнес замахнулись – рынки, банки, фирмы, рестораны, а там, где интересы пересекались, возникали трения. Но Матвей готов был к таким поворотам, знал, как решить проблему. Он развел бригадиров по углам, разделил город на три части, а дальше они уже сжевывали эти куски сами. Емеля с Семафором схлестнулся, Вензель и Бурят – с Бобылем. Там не задымило, а вспыхнуло, но ничего, Матвей потушил пожар. Встретился с бандитами, с высоты своего положения объяснил ситуацию и поставил перед фактом – или они с ним, или с чертями из ада. Пацаны выбрали жизнь. Семафор отошел под Емелю, Бобыль – под Вензеля.

Матвей смог примирить бригадиров. И еще он организовал учебный лагерь в тайге, через который прокручивались бойцы со всех бригад. Рукопашный бой, огневая подготовка, психологические тренинги, взрывное дело, все такое прочее. Пацаны не выделялись по принадлежности к бригадам, там, в лагере они были единым целым организмом. Между ними не должно было быть никакой вражды, и на это Матвей делал особый упор. И бригадиров держал под контролем, на корню пресекая конфликты между ними. Сейчас все спокойно. Город поделен, у каждого своя сфера влияния, опять же дружба между пацанами быльем еще не поросла. Но недовольства есть, амбиции никуда не делись, как бы снова не вспыхнуло…