Картер Браун - Т.12. Надо убрать труп [Внезапная насильственная смерть. Могилы,которые я раскапываю. Страстная язычница. Надо убрать труп]

Затем он наклонился ко мне через стол, голос его упал до шепота, словно у школьника, рассказывающего неприличный анекдот.

Он опять позвонил сегодня утром, — прошелестел Мастерс. — Рано утром, еще до восьми.

— И что же?

— Все опять изменилось. Теперь он не хочет брать эти сто тысяч долларов.

— Он снял вас с крючка? Передумал?

Мастерс замотал головой:

— Вовсе нет. Он поставил другие условия.

— Чего же он теперь хочет?

— Лекарства, — хрипло произнес Мастерс.

Я уже хотел улыбнуться, но вспомнил, кто передо мной — Гаролд, промышленник и хозяин «Мастерс драг компани».

— Вы же не станете снабжать его наркотиками?

— Он и не просит наркотиков, — резко ответил Мастерс. — Ему нужны антибиотики!

Я уставился на него, потом покачал головой:

— Может быть, я тупой или чего-то не знаю?

— Вы прекрасно знаете, как и всякий человек, что опиум произрастает на Дальнем Востоке. Вы знаете, что с нелегальной доставкой наркотиков, таких, как героин, морфий и прочие, и всех их производных, ведут борьбу специальные подразделения полиции, ФБР и ООН. Вы также знаете, что эти наркотики продолжают проникать в страну тайно. Но вам, возможно, неизвестно, что существует и обратный путь при торговле наркотиками. Дело в том, что на Востоке, в азиатских странах, дефицит антибиотиков, на поставке их можно заработать целое состояние! Вот на это он и замахнулся — поставка антибиотиков без всяких таможенных сборов, а получать товар он намеревается у меня.

— Но тогда это принесет ему много больше, чем сто тысяч долларов?

— Он все просчитал, — устало сказал Мастерс, — объем выпускаемой моими заводами продукции, долю антибиотиков в ней — все. Он хочет, чтобы я поставлял ему такое количество медикаментов, что это неминуемо меня разорит!

— Когда вы должны поставить ему первую партию?

— Через сорок восемь часов, отсчет уже начался. Он так и сказал: «Или ты это сделаешь, или ты труп!» Вот какой у меня выбор!

— У вас еще есть время обратиться в полицию или в отдел по борьбе с наркотиками. Они его схватят, а вас возьмут под охрану, — сказал я.

— Этого я не могу!

— И все из-за каких-то фальшивых деклараций о ваших доходах? Да это ни в какое сравнение не идет с той проблемой, которая возникла у вас. Вам просто придется покрыть долги, заплатить все, что причитается по закону, а потом повиниться, что вы были «плохим мальчиком», а теперь очень сожалеете об этом — но тогда вам не придется выбирать между смертью и банкротством!

Официант расставлял на нашем столе заказ с озадаченным видом зоолога, принесшего бананы в обезьянник. Мастерс молча ждал, когда тот наконец уйдет, потом снова перегнулся через стол.

— В последний раз повторяю вам, Бойд, — медленно произнес он, выделяя каждое слово, — я не могу и не хочу обращаться в полицию или в отдел по борьбе с наркотиками, вообще к властям. Это просто невозможно. Вы понимаете?

— Полагаю, вы прояснили этот вопрос. Что же дальше?

— Самое главное теперь, чтобы вы за сорок восемь часов нашли этих двоих — мужчину и женщину. А когда найдете — поступили бы с ними так, как мы договорились.

— Это вы уже говорили.

Он порылся в кармане, потом выложил передо мной на стол чек.

— Смотрите! — настойчиво проговорил он. — Вот чек на десять тысяч долларов. Воспользуйтесь этими деньгами, как вы считаете нужным — наймите десять человек, если они вам понадобятся, наймите хоть сотню! Но отыщите тех двоих за сорок восемь часов!

Взяв во стола чек, я внимательно осмотрел его. Он был настоящим, и я постарался сохранять равнодушный вид, пока убирал его в свой бумажник.

— О’кей, мистер Мастерс, я буду над этим работать.

— Лучше бы вам побыстрее получить хоть какие-то результаты. Звоните мне, как только что-то проглянет, любая мелочь!

— Непременно.

— А сейчас мне нужно вернуться на завод. Прощу меня извинить.

Он тяжело поднялся на ноги.

— Вы не съели свой стейк, — напомнил ему я. — Это самый лучший стейк с кровью, который я видел за последнее время.

— Похоже, что я совсем потерял вкус к мясу с кровью, — пробормотал он и вышел из зала.

Он не заплатил по счету, видимо полагая, что я вполне могу вычесть эту сумму из данного мне чека, поэтому я не окликнул его, а продолжал поглощать свое рубленое мясо, которое было прекрасно приготовлено, потом выпил кофе и покинул ресторан.

На обратном пути в офис я зашел в банк к одному старому приятелю, и он устроил мне быстрый переучет чека. Я не хотел оставлять ни малейшего шанса для отказа от оплаты его в дальнейшем, на том основании, что мой клиент внезапно скончался.

Именно ливень, разразившийся, когда я возвращался в офис, а вовсе не деньги, заставил меня вспомнить о солнечной Флориде и о том воображаемом плакате, на котором я прошлой ночью представлял себе Пандору.

Прежде всего я позвонил Конраду Лейкману в его загородный дом в Саутгемптоне. Мне ответил незнакомый голос, но секунд через десять в трубке послышался резковатый напористый голос Лейкмана.

— Говорит Дэнни Бойд, — сказал я.

— Что вам надо? — раздраженно спросил он.

— Звоню, чтобы поблагодарить вас за тысячу долларов, — ответил я. — Это был очень милый жест с вашей стороны, мистер Лейкман. И часто вы платите людям такие деньги за то, чтобы они ничего не делали?

— О чем, черт возьми, вы толкуете? Вы пьяны?

— Нет. Похоже, я совершил ошибку, мистер Лейкман — эта тысяча не имеет к вам никакого отношения. Забудьте об этом!

Закрыв глаза, я подождал, но ждать пришлось недолго.

— Постойте! — прохрипел он мне в ухо. — Тысяча долларов, вы сказали? За то, чтобы ничего не делать? От меня?

— Если уж быть точным, мне их вручил Джерри Торстон сегодня утром, но я, естественно, предположил, что деньги исходят от вас. Я был не прав, простите!

— Торстон заплатил вам деньги? — Его голос звучал озадаченно. — Что вы имеете в виду — «ничего не делать»?

— Так сказал Торстон: ничего не делать и не совать нос, куда меня не просят. Полагаю, это касается дел вашей дочери и тех, кто похитил ее позапрошлой ночью из квартиры в Гринвич-Виллидж.

— Торстон говорил вам что-нибудь еще?

— Не припомню. Так, поболтали о разном!

Он произвел какой-то резкий звук, вероятно означавший, что он-то знает, какая это болтовня.

— Мистер Лейкман, — произнес я вежливо, — можно мне задать вам вопрос?

— Что там еще?

— Я знаю, что вы теперь ушли на покой, но, предположим, вы снова вернетесь к бизнесу, к вашему старому бизнесу?

— Я не вернусь, но продолжайте.

— Как вы полагаете, с чего вам нужно было бы начинать, захоти вы вернуться к вашему старому делу?

— Не понимаю, Бойд, что это — двадцать вопросов?

— Только один вопрос — и очень важный.