Владимир Колычев - Блатные псы

– С автомобиля.

– Ну, хорошо…

Максим попытался встать, но ноги отказались вдруг выполнять команду. Страшно ему стало, до паралича в ногах страшно.

Неспроста Прошник накинулся на Киру, кто-то заплатил ему, заставив спровоцировать конфликтную ситуацию. В ночь с двенадцатого на тринадцатое Максим спал дома, в теплой постели, в обнимку с Кирой, а в это время кто-то убивал Прошника и Волхова. Кто-то из машины с фальшивыми номерами…

Максим и ведать ничего не ведал, а Свиблов неторопливо, но быстро подкрадывался к нему. Возможно, он действительно знал, где искать орудие убийства. А может, и догадывался…

Подбросить ствол в машину совсем нетрудно, и все из-за центрального замка, который открывается радиосигналом. Достаточно проследить за ней, с помощью специального устройства считать код, смодулировать сигнал. Ее не нужно заводить, угонять, достаточно просто открыть багажник и подбросить туда ствол. А в багажнике у Одинцова стоит пластиковый ящик, в нем всякая всячина – компрессорный насос, огнетушитель, аптечка, набор ключей, ветошь, перчатки. Много там всего напихано, но есть и свободное место, в которое запросто можно уложить сверток с пистолетом.

Тому, кто провернул операцию с Прошником и Волховым, ничего не стоило считать сигнал с его брелока, открыть машину. Он сегодня ездил по адресам, оставлял машину без присмотра, и преступник мог этим воспользоваться. И вчера был момент, и позавчера…

Все-таки Фраер нанес удар. Сначала с Лукомором хитрую комбинацию провернул, теперь вот его пытается вывести за скобки. И, возможно, он уже празднует победу…

А удар жестокий. Сразу два трупа. Не один, а два, чтобы убийство звучало более громко. Чтобы Одинцова «закрыли» наверняка… Если у него в машине найдут ствол, пощады ждать не стоит. Тот же Саньков проведет добивающий удар. Да и Свиблов настроен решительно.

Максим с трудом поднялся, набросил куртку и вышел из кабинета. Свиблов знал свое дело, по пути он зацепил двух граждан, которые толкались у окна дежурной части, взял их с собой как понятых. Мог бы и кого-то из сотрудников привлечь, но предпочел гражданских. Мало ли, вдруг сотрудники откажутся свидетельствовать против своего Одинцова…

Максим открыл машину, Свиблов дал команду, и его помощник полез в салон. Сам подполковник стоял рядом с Одинцовым, наблюдая за его руками. На Санькова он даже не смотрел, как будто был в нем уверен.

В салоне оружия не было, тогда увалень полез в багажник. Первым делом он обследовал пластиковый ящик, вынул оттуда что-то тяжелое, завернутое в полотенце. Одинцов закусил губу. Он уже знал, что находится в этом свертке. И не ошибся – в полотенце был завернут пистолет.

– Я должен сделать заявление, – глядя на Санькова, сквозь зубы процедил Максим. – На этом предмете не может быть отпечатков моих пальцев. Я никогда не прикасался к нему и вижу его впервые.

– Тем не менее это боевое оружие, – с торжествующей улыбкой глянул на него Свиблов. – И у вас не может быть на него разрешения.

– На такое оружие разрешение не выдается, – подавленно кивнул Одинцов.

– Боюсь, что мне придется задержать вас, товарищ майор, – с трудом подавляя свое ликование, сказал Свиблов.

– Вы уже провели экспертизу?

– Баллистическая экспертиза – дело долгое, вы прекрасно это знаете.

– Я не о том. Я о том, что этот пистолет может быть пневматическим… Или вы знаете, что это именно тот пистолет?

Подполковник усмехнулся, взял оружие в руку, заглянул в ствол.

– Нет, не пневматическое. И не травматическое.

– Может, у него спилен боек?

Максим буквально давил на Свиблова, пытаясь вызвать сумятицу в его действиях. И он смог переполошить его. Подполковник вдруг стал оттягивать назад затвор, даже почти его снял, но спохватился, вернул все на место и вложил пистолет в специальный пластиковый пакет.

– Прошу обратить внимание, – глядя на понятых, сказал Одинцов. – Подполковник Свиблов держал пистолет в руках, производил с ним контактные действия. Возможно, он делал это, чтобы сбить с толку следствие, чтобы потом сказать, что нечаянно удалил с оружия жировые отпечатки моих пальцев…

– Одинцов! – одернул его Саньков.

Он призывал его не устраивать здесь балаган, Максим и сам понимал, что ведет себя не совсем достойно и даже нелогично. Но все-таки он должен был цепляться за любую возможность, чтобы остаться на плаву.

– Одинцов! – повторил Саньков, строго, но вместе с тем в замешательстве глянув на него, и кивком головы показал на здание управления: – Давай за мной!

– Товарищ полковник, мы не закончили! – Свиблов резко повел рукой, как будто собирался вцепиться Максиму в руку.

– Заканчивай! А нам надо поговорить!

– Товарищ полковник, так нельзя! – Подполковник растерянно глянул на своего помощника, который суетливо заполнял протокол изъятия.

Дело серьезное, ответственное, любая оплошность могла выйти потом боком. Процесс нужно было держать под контролем, а Одинцов уходил вслед за своим начальником. Его нельзя было отпускать – вдруг уйдет… Свиблов пошел за подозреваемым, но Саньков остановился, строго посмотрел на него и жестко произнес:

– Товарищ подполковник, вы должны мне доверять!

– Да, хорошо, – окончательно сник Свиблов.

Следуя за начальником, Одинцов прошел через «вертушку» перед витринным окном «дежурной части». Слух уже молнией разнесся по управлению. Максим спиной чувствовал взгляды сотрудников – люди еще не верили в его виновность, но уже сомневались в нем. Если надо будет, тот же оперативный дежурный даст команду, и Свиблова с его помощником задержат, отберут у них вещественное доказательство. И все это будет исполнено с энтузиазмом, но потом задор пройдет, его место займет страх перед собственной глупостью. Еще и проклянут Максима, если он предложит такой вариант… Да и не предложит он ничего такого, не пойдет против закона, так что пусть Свиблов не переживает.

Саньков провел его к себе в кабинет, смахнул со стола сигареты. Выразительно глянул на Одинцова и, протянув ему пачку, спросил:

– Что происходит, Макс?

– Происходит. Подставили меня.

– Кто?

Одинцов промолчал. Не тот человек Саньков, чтобы с ним откровенничать.

– Ты говорил про Никиткина.

– Лукомора он уже подставил, вы это знаете. – Максим отвел глаза в сторону, чтобы не выдать свое предубеждение к Санькову. Он всерьез подозревал его в покровительстве Никиткину и не мог ему доверять. А еще Саньков мог спланировать подставу вместе с Фраером…

– Ну, не знаю, но есть предположение. Твоими молитвами…

– Никиткин сделал очередной ход. Хорошо, если он остановится на мне. А если пойдет дальше?

Сегодня Саньков с Фраером вась-вась, а завтра ветер переменится, под удар попадет сам начальник управления. Возможно, и подставы никакой не будет, достаточно поднять и пустить в ход компромат на Санькова. Игорь Яковлевич мужик в принципе ничего, но есть слабость – хорошо жить любит, на этом Никиткин мог его и поймать.