Сергей Зверев - Дикий опер

Антон оказался прав, и это было настолько ожидаемо, что он даже не обрадовался, когда услышал:

– Когда люди тебе говорят – сделай нам хорошо, и предлагают деньги, отказывать людям нельзя. А когда ты пытаешься сделать этим людям плохо, тут спрос особый. Нюанс, да?..

– Нюанс? – переспросил Копаев. – Не, ты не прав. Это не нюанс, нюанс иначе выглядит… Это коренное отличие. Вы правы. За это стоит «мочить». Как собак.

– Послушай, да, это не тебе судить, – предупредил кавказец. – Твое дело – край, – вспомнив о чем-то, он отвалился на стену и вальяжно развалил ноги. – А какая такая рыболовецкая компания? Я тебя в первый раз вижу.

– А ты что, всех в лицо здесь знаешь?

Кавказец опустил ноги на бетон.

– Э-э. Ты, наверное, не понял, с кем разговариваешь, да? Ты с Маликом разговариваешь. Ты под кем ходишь?

– У меня приказ, – сообщил опер. – Зачем мне крыша? Я из Москвы.

– Какой приказ? – стал закипать назвавшийся Маликом. – Резуна приказ?

– Игоря Константиновича, – подтвердил Копаев.

– Константина Игоревича, – поправил кавказец, – да? Твой Резун наподписывал приказов. Сейчас снизу смотрит, как трава растет.

– Приказ Резун подписывал, а готовил его Шахворостов. Он-то, я надеюсь, еще жив?

Малик прищурился.

– А ты зачем здесь сидишь? Ты, человек из Москвы? Украл на базаре яблоко? Э-э-э. Я кого спрашиваю?

В принципе, Антон уже выяснил все, что хотел. Перед ним сидела самая обыкновенная «шестерка», «торпеда», владеющая лишь той частью информации, которую только что выдала. Нельзя сказать, что результат превзошел все ожидания, но и куцых намеков было достаточно, чтобы сформировать некоторое мнение о положении вещей в городе. Оставалась мелочь.

– Шахворостов будет губернатором, – сказал Антон. – Это мне известно без выборов. И побоку мне крыша. Моя крыша теперь – Шахворостов.

– Э-э, ты, наверное, ни разу гостей в офисе не встречал? Новенький, да? Эта «криша» Шахворостов под нашей кришей, а потому, когда я отсюда выйду…

– Ты еще скажи, что ты и у Резуна кришей был, – ухмыльнулся Антон.

– Вы если хвост не подожмете, то как Резун будете на баяне в раю играть во всем белом.

– На арфе.

– Чего?

– На арфе играть, – поправил Копаев.

Малик говорил еще долго и много. За ним никто не шел, и он решил использовать вынужденное время пребывания в заточении для экономии времени на воле. Копаев подошел, ткнул каблуком дверь и попросил вывести в туалет. Это был условный сигнал для дежурного, что дело сделано.

– Дергачев опустится на святую землю Мирнска через полтора часа, – доложил Антону Тоцкий, чувствующий себя виновным за то, что это следователь набрал на тело клопов, а не он.

И это был первый в истории Мирнска случай, когда гостя из Москвы вели в сауну не для взятки, а для дезинфекции.

Установить местонахождение женщины, заказавшей в номер пиво и рыбу, не представилось возможным. Заказ поступил в начале двенадцатого, горничная Маша его выполнила, и при проверке книги гостей Дергачеву стало ясно, что гостья триста четвертого номера въехала в гостиницу в половине девятого вечера, а покинула ее в начале восьмого утра.

«Марьясова Вера Александровна», – значилось в книге. Проставлено время прибытия и время убытия.

Марьясовой Веры Александровны в маленьком Мирнске не значилось. Не значилось этого имени и в списках пассажиров, прибывших в Мирнск воздушным транспортом. И в списках прибывших железной дорогой тоже. Фантом, растворившийся в северном ветре областного центра.

Допросы и разговоры по душам с персоналом гостиницы также не дали никаких результатов. Марьясову никто не видел, не слышал. Между тем именно ей горничная Маша Райс доставила в ночь с двадцать третьего на двадцать четвертое сентября пиво «Гёссер» и кету. Сразу после чего была отчислена из штата.

Антон сидел в парилке, со злорадством думал, как из его искусанного тела вытравливается попусту потраченный клопами яд, и пытался понять, как могло случиться невероятное исчезновение из номера дамы, любительницы книжных романов.

Есть труп губернатора, и нити преступления ведут в Мирнск. В этом городе на берегу Енисея действует исполняющий обязанности главы области Шахворостов. И новый губернатор, как уже можно было убедиться, вполне устраивает организованное преступное сообщество, возглавляемое неким Русланом. В свое время Резун не сумел поддержать интересы этого сообщества и стал не просто бесполезным, но и ненужным. Это то, что касается предполагаемой версии убийства.

Что же касается очерченной группы лиц, то их количество и степень участия прямо-таки наталкивают на мысль, обратную версии о заказном убийстве, связанном с профессиональной деятельностью Резуна.

Он найден в постели нагим, с золотым украшением, не снятым с шеи, однако карманы его одежды вывернуты, а кейс демонстративно пустует. В гостинице «Потсдам», где проживал и нашел свою смерть губернатор, на момент его жизни находились странные кавказцы и один человек «из славян». Их видела Майя, горничная. Что они делали там и как их присутствие связано с Резуном – неизвестно. Зато Майя хорошо помнит скрип двери триста семнадцатого номера и голос светловолосого, которого Резун нехотя запустил к себе.

Есть Яресько, который на допросе признался, что владелец и управляющий гостиницы Занкиев частенько устраивал в «Потсдаме» приют для сомнительных лиц кавказской национальности. При этом так же частенько случалось, что даты посещения гостиницы совпадали с производимыми в Москве и ее окрестностях террористическими актами. Антон по этому поводу Быкову уже отзвонился, но из полученных на данный момент сведений следовало, что управляющий Занкиев исчез так же внезапно, как и лжеследователь Мошков.

Чеченцы, пахнущая копченой рыбой дама, светловолосые русичи, располосованное горло… Слишком сложно все для банального устранения от дел одного периферийного губернатора.

Такие дела. После дел тех и думай, где чей след. А Майя говорит – «пи-и – вау!». И ведь точно заметила – именно так, а не наоборот, хотя при закрывании дверей должно быть: «вау! – пи-и». Нет? Закрывал ведь дверь Резун, верно? А не открывал! Горничная открыла – точно! «пи-и – вау!». Антон специально послушал. Закрыл: «вау! – пи-и». Получается, что Майя из-за уступа вышла в тот момент, когда Резун гостя на пороге встречал, а не когда дверь закрывал.

Вот из-за этих недоразумений и мелочных придирок Антон женщину, нужную себе, так до сих пор и не нашел. Они все, как Майя – говорят одно, делают другое, а думают третье. И при том требуют постоянного внимания к себе и участия. А Копаев разве не внимателен? Сказала одна такая, Майя: дело было так. Советник отнесся к ее словам со всем участием и внимательностью. И что вышло на поверку? Вышло наоборот. И при этом еще не известно, что она думала в тот момент, когда говорила. А вы говорите – бирюк. Да не бирюк Копаев! Он внимательный.