Сергей Зверев - Домой по рекам крови

— Ты не в моем вкусе, — сказала она, — расслабься. И мы уже почти приехали.

Машина проехала мимо старого рынка, пересекла рельсы, справа промелькнул знак границы города, началось шоссе. Вдоль него потянулся лес, в свете фонарей мелькали елки и березы, все в снегу, свет фар встречных машин бил в глаза. Луч на миг осветил лицо женщины, и Денис видел, что теперь она не улыбается, а сосредоточенно смотрит вперед и будто просчитывает что-то мысленно. Он глянул на дорожные знаки и понял — «Тойота» едет обратно к «Приме», и тут мелькнула даже не догадка, а еле заметно скользнувшее по краю рассудка немыслимое предположение, до того невероятное, что Денис отринул его моментально, настолько оно было нелепым. Но ресторан приближался, показался знак, извещавший о наличии в четырехстах метрах впереди прилегающей дороги, и Денис сказал:

— Там сейчас будут его люди.

Ни имени не назвал, ни фамилии, вообще ничего не сказал толком, просто предупредил, и его поняли, поняли правильно и быстро: они явно говорили об одном том же.

— Не успеют, переезд закрыт, — ответила женщина, — кто-то под поезд угодил, прямо у будки обходчика. Там сейчас с рельсов кишки отскребают.

«Тойоту» бросило влево, она еле-еле разминулась с летевшим по соседней полосе «Ниссаном», тот успел убраться с дороги и разразился возмущенным гудком. Настя пыталась выровнять машину, но ее мотало по дороге, занесло, и «Тойота» едва не свалилась в придорожную канаву. Но девушка уже пришла в себя, сдала машину назад и поехала дальше, стараясь держаться ближе к обочине.

«Уж не та ли овца с челочкой свой заход повторила? Опять не вовремя, дура, ее мать не вовремя родила». Денис смотрел на дорогу, на поток транспорта, что шел в сторону Москвы. Впереди показался знак съезда на прилегающую дорогу, за деревьями светились окна «Примы».

— А я успею. Мне с ним потолковать надо, да, боюсь, он гостей не ждет, а вот тебе и девке своей обрадуется… Права я?

С заднего сиденья послышался звон металла, негромкий щелчок и еле уловимый звук, такой, точно там закручивали что-то, быстро и сноровисто, до упора, до сухого плотного стука. Денис снова обернулся и увидел, что ствол пистолета в руках у женщины стал длиннее — на него навернули глушитель. Удивительно, но страха не было — Денис знал, что женщина пришла не по его душу и не за Настей, ей нужен другой человек. Начнет она с него, а вот после… И вдруг как в пропасть ухнул от жуткой невероятной догадки, что отогнал от себя пару минут назад. И сказал, надеясь, что голос прозвучит презрительно и угрожающе:

— Нарвешься.

— Заткнись, — оборвала та его и скомандовала: — Теперь вправо, теперь по дорожке к зданию, теперь стой, глуши двигатель. Выходим.

«Тойота» плавно взяла вправо и остановилась точно напротив дверей «Примы», да так удачно, что не попадала в прицел ни одной из камер наблюдения, что помещались на фасаде здания. Денису пришлось помочь Насте отстегнуть ремень: девушка никак не могла справиться с кнопкой, Настю форменным образом колотило, руки у нее тряслись, зубы стучали. Странно, что они добрались сюда без происшествия, странно, что она могла держать руль и вообще соображала, куда ехать, странно, что видела дорогу. Выйдя из машины, Настя первым делом подвернула ногу и упала бы, но успела опереться на капот «Тойоты». Денис постоял, приходя в себя, вдохнул глубоко ледяной, с колючими снежинками воздух, осмотрелся.

На парковке все было без изменений, «гелик» и еще две машины, в том числе и серебристый «БМВ» Никольского стояли на своих местах. Окна «Примы» приветливо светились, и если не знать, что внутри лежит полдесятка «двухсотых», то создается иллюзия полного покоя и домашнего уюта. Вавилов тоже здесь, его зондеркоманда на подходе, и если бы не переезд, давно была бы здесь, но кто-то удачно прогулялся по рельсам… «Уж не ее ли работа?» Денис глянул на женщину, что стояла поодаль и тоже смотрела на окна ресторана. Та перехватила его взгляд и сказала:

— Вперед. И без фокусов. Делать, что я скажу.

Они пошли вперед, Денис держал Настю под руку, и та едва переставляла ноги, сжавшись в комок от холода и страха. В отличие от убийцы, что шла за ними — та двигалась легко, шла ровно и уверенно, как человек, что возвращается в знакомое место. Вместо платья на ней была темная короткая куртка с капюшоном, темные джинсы, ботинки на толстой подошве — просто человек из толпы, коих тысячи: неприметный, обычный, никакой.

Подошли к дверям, предсказуемо закрытым, остановились на крыльце. Женщина держалась в стороне, стояла, опустив голову, ее лицо закрывал капюшон. Настя ухватилась за дверную ручку, дернула ее раз, другой, отпустила, повернулась к женщине:

— Дальше что?

— Рот закрой и жди, — раздалось из-под капюшона, — внутри полно камер наблюдения, нас видят.

Голос был глухой и резкий, непонятно даже, кому он принадлежал — мужчине или женщине, и Дениса уже не от мороза пробрал озноб. Вавилов и эта… за спиной друг друга стояли, и, похоже, что выучка у них была одна, и нервы оба держали в кулаке, как поводья норовистой лошади. Перечить ей — все равно что бросаться на танк с ножом, переедет, как Вавилов Мотьку, и не заметит. «Где ж Никольский ее откопал?» — неуместно крутилось в голове, будто от ответа что-то зависело.

Прошло минуты три или около того, Денис основательно продрог, но вида старался не показывать. Да оно и к лучшему, мороз удивительным образом глушил боль, держал на плаву, голова стала ясной, сетка перед глазами исчезла, правый бок почти не болел. Прошла еще минута, другая, Настя повернулась к двери спиной, прислонилась к створке и закрыла глаза. В свете от окна ее лицо стало синеватым, неживым, как у самой настоящей русалки, утопленницы, если верить сказкам. Наваждение было столь сильным, что Денису даже показалось, что девушка не дышит. Он наклонился к Насте, но тут за стеклом двери показался человек, он остановился в центре холла и смотрел на дверь.

— Повернись, — приказала женщина, — повернись, дрянь. Так, хорошо, смотри туда. Ты его знаешь?

— Нет, — кое-как проговорила Настя, — не знаю. Я его раньше не видела.

Женщина переместилась за их спинами, подошла поближе, но старалась держаться в тени, и Денис заметил, что пистолета у нее нет — руки женщины были свободны. Подумал, что это, пожалуй, шанс для них. Однако мигом припомнил утренний фокус, когда у Вавилова после обыска появился пистолет, и решил не испытывать судьбу. Женщина очень зла и сосредоточенна, любое лишнее движение — и он покойник, и девушка тоже. От чувства собственного бессилия аж скулы свело, виски сдавила боль, Денис прижался лбом к стеклу и посмотрел перед собой.

В холле стоял помощник Вавилова, тот самый неразговорчивый юноша, стоял спокойно и пристально смотрел на дверь, но правая рука точно невзначай отвела в сторону полу пиджака над поясной кобурой. Нервничает юноша, значит, кавалерия еще далеко и время у них есть.