Сергей Зверев - Домой по рекам крови

— Прошу прощенья, накладочка вышла, он уже уходит. Проходите в кабинет, пожалуйста.

Зло и многозначительно глянул на Дениса и добавил:

— Проводи.

Это относилось к охраннику. Тот отступил в сторону, пропуская Дениса, и ему ничего не оставалось, как выйти в коридор. Дверь моментально захлопнулась, изнутри лязгнул ключ и, кажется, еще и засов — замуровался Васька на совесть, оставшись с курьером один на один. Его, значит, ждал с таким трепетом, поминутно поглядывая на часы. Кто ж такой, интересно, по какому поводу…

Выходили той же дорогой — спустились на лифте и оказались в фойе первого этажа бывшей гостиницы «Октябрьская», а ныне бизнес-центра «Монарх». Охранник, не попрощавшись, смылся в магазин, Денис остался внизу, прошел мимо ларьков с косметикой и газетами, остановился напротив огромного, во всю стену окна. Курьер, курьер… Васька ждал курьера, тот пришел и ведет себя по-хозяйски. Что ж за птица такая, откуда залетела, что в клюве принесла? Хотя, стоп — в клюве как раз ничего и не наблюдалось, вошел курьер с пустыми руками, отсюда вывод…

Обдумать все хорошенько Денис не успел — пришлось ретироваться. Недалеко, за палатку с открытками и журналами, откуда открывался неплохой обзор на просторный и гулкий холл. Народу тут было немного, поэтому человек в черной надвинутой на глаза шапке в толпе не затерялся, он вышел из лифта и упругой деловой походочкой направился к выходу. Денис дождался, пока за ним закроется дверь, выскользнул следом и сразу взял правее, к той самой парковке, где громоздился Васькин «Лексус». Неплохая машинка, заметно, что новая, недавно из салона, не чета его верной «авдотье». Надо бы старушку в сервис отогнать, чтобы ее малость реанимировали, но не на что, вот и простаивает машинка под окнами, пока хозяин пешком по городу круги нарезает…

Курьер топал к той самой парковке, пригнувшись, пролез под шлагбаумом, подошел к темно-вишневой «бэхе» и уселся на заднее сиденье. Машина плавно взяла с места, выкатила на пятачок, едва не задев крылом елку, и остановилась у магазина напротив «Монарха», да так «изящно», едва ли не у самых ступенек. Курьер моментально оказался у входа, покрутил головой по сторонам и исчез в самом большом на весь город цветочном магазине, по соседству с которым располагался салон сотовой связи.

Денис пошел следом, еще сам толком не понимая, что хочет узнать или выяснить для себя. Шелохнулась где-то на краю сознания мысль-догадка, но еще не оформилась окончательно, была всего лишь предположением, и до того невозможным, что Денис решил пока просто посмотреть, обдумать увиденное, и только потом признаться самому себе, что да — угадал. Поднялся на крыльцо, вошел в соседний магазин, остановился у витрины с телефонами, делая вид, что рассматривает мобильники. Отмахнулся от шустрого консультанта с его извечным: «Что вас интересует?» — а сам не сводил взгляд с окна. Минута, две, три — вот он, курьер, топает к выходу и недвусмысленно так, привычно прячет что-то во внутренний карман коричневого пуховика. Запахивает его, успевая шнырять взглядом по сторонам, тянет ручку двери на себя и проходит мимо Дениса к прилавку и дальше, в неприметную дверку за ним, выкрашенную в серый цвет.

То ли не узнал, то ли не заметил, то ли просто высокомерно прошел мимо, не считая нужным вглядываться в лицо первого встречного, но на Дениса курьер не обратил ни малейшего внимания. Протопал в подсобку (или куда там эта дверка вела), на глазах у персонала и безразличных к сему явлению покупателей, коих было человека три вместе с Денисом. А тот уже все понял и с удвоенным вниманием рассматривал дорогие гаджеты и ждал. И дождался — курьер вышел из подсобки довольно быстро — знать, ждали его там, — прошел мимо, тем же отработанным движением пряча что-то во внутренний карман.

Деньги, разумеется, это уже и слепому ясно — догадка сначала просто осенила, потом эмоции улеглись, но, как только вишневая «бэха» отвалила от крыльца, стали разгораться, как костер, почти затухший, но оживший от ветра и сквозняка. Деньги, курьер перевозит деньги, и это человек того самого оборзевшего Никольского, к гадалке не ходи, ибо кому еще в городе позволено собирать с торгашей дань. Платят все, и Васька в том числе платит, как миленький, и хорошие деньги, это уж точно. Они платят, курьер собирает, отвозит, приезжает снова…

Денис проводил взглядом уезжавшую с пятачка машину, подошел к елке, остановился, рассеянно глядя по сторонам. В висках стучала кровь, ладони чуть взмокли, в голове точно набат гудел. Какой шанс, черт, какой шансище! Оброка с двух-трех магазинов ему хватит за глаза, достаточно тормознуть «бэху» с кассой один раз, только один раз, и все — он закроет свои вопросы раз и навсегда. А заодно и Васю, и прочих мелких лавочников заставит раскошелиться повторно. Они, конечно, ни при чем, но Ваське придется заплатить дважды, что не может не радовать.

От одной только мысли об этом стало весело и жутко, Денис прикусил губу, глянул на окна «Монарха», гадая, где Васькины, и видит ли засранец его сейчас или зализывает раны. Повернулся спиной и пошел к остановке, поднял воротник, закрываясь от ветра. Сам собой сложился план и тут же рухнул, за ним еще один, тоже не выдержавший проверки, потом еще один, прочнее, и в нем был только один изъян, вернее, два. Первый — налетчика будут искать, причем не только менты, как искали тогда убийцу казначея, землю рыли и «светлые» и «темные», но не нашли, иначе слух — в устрашение и назидание — был бы пущен незамедлительно. А раз тогда не нашли, то и сейчас руки коротки, акция будет всего одна, первая, она же последняя, и если подготовиться по уму, то все получится. Понятно, что потрошить курьеров Никольского рискнет лишь самоубийца, вот они и расслабились, самое время куснуть смотрящего и унести толику малую от его миллионов. А второе…

При мысли об этом Денис поморщился. В машине за тонированными стеклами он заметил водителя и пассажира, вместе с курьером получается трое. Элемент внезапности будет, разумеется, на его стороне, но вряд и эти ребята на сбор оброка выезжают с пустыми руками. Быстро сообразят, что к чему, начнут палить из всех орудий: небо с овчинку покажется. Отсюда вывод — стрелять надо первым. Подумал мельком, что сейчас тот «макаров» из тумбочки ох как пригодился бы, и даже решил — шутки ради — вернуться к Ваське и спросить, где он тогда ствол достал, попросить приятеля опытом поделиться…

И сам себе подивился, как спокойно принял эту мысль, единственно верную, между прочим, как понял уже дома, когда еще раз прокрутил все в голове и даже что-то вроде плана на листке накидал. Разорвал бумагу, поджег и бросил в мойку, посмотрел в окно. Темень как в подвале того самого старого дома, что в детстве с Васькой на пару вдоль и поперек излазил. И так же тихо: стены толщиной в пять-шесть кирпичей глушили все внешние звуки, а в тишине отчетливо слышались чьи-то шаги, скрипы дверей и половиц. Не отпускало полное ощущение, что снаружи третья мировая разразилась и выживших нет, только он с приятелем.