Владимир Колычев - Авторитетный роман

– После сауны полагается массаж.

– А я разве в сауне была?

– А что, от массажа отказываешься?

– Если от эротического, то нет…

– Не вопрос.

Денис подхватил ее на руки, отнес в спальню и уложил на кровать – животом вниз.

– Масло там, – закрывая глаза, в изнеможении прошептала Рита и обессиленно повела рукой в сторону прикроватной тумбочки. Там он и нашел флакон с ароматным маслом, которым и умастил ее и без того бархатисто-нежную кожу на спине. И упругость ее задних выпуклостей ощутил, и до самых пяток добрался.

Рита млела от его прикосновений, сладко постанывала и ждала, когда он перевернет ее на спину. Но Денис нарочно затягивал это ожидание. Он чувствовал, еще немного, и Рита заснет от наслаждения, ну, и от выпитого тоже. Так оно и случилось…

Он бережно накрыл ее накидкой с кресла и тихонько вышел из квартиры. Она даже не шелохнулась, когда он открыл дверь.

Из подъезда Денис выходил страшно довольный самим собой. Пьяный, но гордый. Это дорогого стоит – устоять перед таким искушением. Рита так хороша, так соблазнительна, а он не воспользовался ее слабостью. Она ведь так этого ждала…

Он вышел из подъезда с самодовольной улыбкой на лице и вдруг нос к носу столкнулся с Майей.

Она уже переоделась в светло-серое платье, волосы были собраны на затылке в пучок, лоб закрывала траурная лента. Но выглядела она не только грустной и печальной, но еще и злой. Остервенелость какая-то во взгляде. Она сжимала кулаки, будто шла к Рите для того, чтобы с ней подраться. Но вот увидела Дениса, и ее губы скривились в презрительной улыбке:

– Быстро же ты отстрелялся!

– Так я и не стрелял, – обескураженно буркнул он. – Просто Риту домой проводил.

Обидно ему стало. Подвиг, можно сказать, ради Майи совершил, а она смотрит на него, как на врага народа, и не верит, что у него с Ритой ничего не было.

– А чего ты оправдываешься? Мне какое дело, что вы там делали!

– Ничего не делали… А что?

– Ничего! – заметно растерялась Майя. – В том-то и дело, что ничего… Рита где?

– Спит Рита, – улыбнулся Денис.

Только что его душила обида, а сейчас распирало от самодовольства. Ревновала его Майя. Ревновала! К Рите ревновала. Потому и прибежала к ней, чтобы застукать их вдвоем. Или убедиться, что Дениса у нее нет.

Но ведь он был у Риты. И она это понимает. Денис снова загрустил, не хотелось ему выглядеть в ее глазах предателем.

– Напилась и спит.

– Где напилась?

– Да мы тут в баре были…

– А потом к ней поехали!

– Ну, так она на ногах не держалась, кто-то же должен был ее домой отвезти.

– Ну и что, отвел душу?

– Не было у нас ничего. И не могло быть.

– Почему?

– По кочану!

Денис обогнул Майю и пошел куда глаза глядят.

Она ему дорога настолько, что ради нее он готов на подвиг, на жертву. Но ведь у него есть гордость, и если она ему не верит, то не станет он оправдываться.

Его штормило после выпитого, шел он нетвердо, но быстро.

– Денис, куда ты! Стой!

Он не остановился, и Майе пришлось поднапрячься, чтобы догнать его.

– Да стой ты, чудак-человек! – Она взяла его под руку, дернула на себя, чтобы он остановился, и спросила: – Куда ты собрался?

– Не знаю. Просто иду.

– Ты не просто идешь, а шатаешься. Хочешь, чтобы тебя наряд забрал?

– Не хочу.

– Домой поехали.

– А где мой дом?

– Тебе надо проспаться.

– Ты пришла сюда, чтобы мне это сказать?

– Нет, я пришла сюда… Ну, я пришла к Рите, чтобы сказать… – замялась Майя. – У меня к ней по работе вопрос…

– Я так почему-то и понял.

– Ты что, не веришь мне? – возмутилась она. – Может, ты думаешь, что я за тобой бегаю?

– А ты за мной не бегаешь?

– Нет.

– А я за тобой бегаю…

Он и сам не понял, что на него нашло, но ее губы вдруг оказались прямо у него под носом. На какое-то мгновение она расслабилась в его объятиях и даже высунула язык, чтобы ответить на поцелуй, но вдруг спохватилась, вырвалась и влепила ему пощечину.

– Спасибо, – совсем не обиделся он.

– Не за что!

– Это не я, это моя подкорка. Но ты привела меня в чувство.

– Икорка?

– Подкорка. Ну, подсознание…

– А я думала, икорка. Заморская, баклажановая. Под водочку.

– Я не закусывал.

– Оно и видно!

– Пошли домой.

– А где твой дом?

– Я у тебя комнату снимаю. Но если хочешь, завтра уеду домой. С родителями уеду.

– Ладно, пошли домой. – Она взяла его под руку, грудью прижавшись к его плечу. – Я понимаю, ты выпил, перебрал. Сделаем на это скидку. Но пообещай мне больше так не делать.

– Что не делать?

– С поцелуями ко мне не лезть.

– Ты правильно все понимаешь. Перебрал я. Каюсь.

– Миша был твоим братом, ты не должен так поступать.

– Он остается моим братом.

– Тем более…

– Я думал, ты к Рите запретишь мне ходить.

– Ну, это твое личное дело… – растерянно проговорила Майя. – Я не могу тебе запретить.

– Я сам себе запретил.

– Почему? – заметно обрадовалась она.

– А ты догадайся. Как догадаешься, так скажешь.

Денис голову мог дать на отсечение, что Майя догадалась. Но ответа он от нее не ждал. И не дождался.

Кирпичи класть не трудно, основная сложность состоит в том, чтобы делать это быстро. Вот с этим у Дениса проблемы. Кладка у него получается ровная – и горизонтали четко соблюдаются, и вертикали. И с раствором работать научился. Только вот скорости не хватает. Чуваш Ваня, тот в режиме конвейера работает, за ним не угнаться. Но так Денис и не торопится. Качество для него сейчас гораздо важней количества. Ведь не для кого-то дом строит, а для Майи. Цоколь подняли еще в прошлом году, а в этом – уже первый этаж больше чем на половину подняли. Блоки в ход идут, кирпичи.

И Ваня работает шустро, и Гена. Только вот Жора что-то волынит. Цигарку за цигаркой смолит. Вчера вроде неплохо работал, а сегодня косить начал.

В конце концов Денис не выдержал, спустился к нему и протянул пыльный носовой платок.

– Зачем? – не понял тот.

Не слабый он парень, рослый, руки сильные. Только вот физиономией не вышел, дефективная она у него какая-то, да и сам он малахольный. Взгляд тупо-хитрый, широкий рот криво щерится, выставляя напоказ два железных зуба.

– Уши вытри, а то никотин из них капает, – как о чем-то само собой разумеющемся, сказал Денис.

– Никотин?!

Жора не взял платок, но провел по уху заскорузлыми, желтоватыми от табака пальцами.

– Гонишь ты! Какой никотин!

– Гоню я тебя, Жора. Работать гоню.

– А не надо меня гнать, начальник. Я работаю, как надо.

– Да ты можешь вообще не работать. Только не возникай, когда Ванька с Генкой пополам все поделят.

– Какой пополам? На троих!

– На троих ты в другом месте соображай, а здесь работать надо.