Владимир Колычев - Живая пуля

– Значит, ты обо всем договорился с Кленом? – спросил Илья Дмитриевич.

– Да.

Своей бригады у Брагина как таковой не было, потому и нужен был ему Самородов. Потому и работали они в одной упряжке. Сначала Брагин делал заказы через него, но потом стал напрямую работать с Кленом. Так было безопасней. Если вдруг что, то Самород как бы и ни при чем. Но Клен должен был держать его в курсе дел, которые он проворачивал с Брагиным. Должен был, но про Шумова ничего не сказал. За то и поплатился. Сам же себя и переиграл…

– А почему не со мной?

– Я же сказал почему.

– А где же твой Семен, если ты все знаешь?

И все-таки Брагина беззубым не назовешь. У него были свои собственные исполнители. К тому же в охране у него злые и преданные псы. Из бывших спецназовцев он своих телохранителей набрал, приручил их, заставил с руки есть. Хотя на самом деле эти ребята могли предать Брагина при первом же удобном случае… Так уж создан этот мир, что никому верить нельзя…

– Думаю, твой Желтый его переиграл.

– Да нет, Желтый скорее твой. Я его приговорил, а вы с Кленом ему шанс исправиться дали. А он этот шанс использовал… Где Клен?

– Пропал куда-то…

– Пропал… Желтый его грохнул, тут и думать нечего. Кто сейчас «Геркулес» держит?

– Махаон за директора.

– А кто за Махаоном стоит?

– Желтый за ним стоит, – кивнул Брагин.

Он мог бы и не отвечать. Самород и без того знал, что ему известны все эти расклады. Встречались они действительно редко, но перезванивались постоянно. Хотя и не все можно было говорить по телефону.

– А сегодня Желтый на меня покушался. Киллера ко мне зарядил. Мы киллера взяли, отпустили… Кадык за ним пошел. И себя не уберег, и пацаны легли… Переиграл нас Жора.

– Но ты же жив, – улыбнулся Брагин.

– Жив. А людей моих положили. Лучших людей.

– Мои люди их положили?

– Эти люди работали на тебя. Теперь работают на Жору… К тебе, Денис Арнольдович, предъяв нет.

– Ты меня, конечно, извини, Илья Дмитриевич, но у меня к тебе есть предъява. – Брагин улыбнулся добродушно, но в голосе звучали металлические нотки. – Ты с Желтым говорил? Говорил. А зачем? С ним решать вопрос надо было… Ты знаешь, как это делается.

– Знаю, – в горле у Самородова вдруг пересохло.

Брагина так просто не пошлешь. Он ведь насколько улыбчивый, настолько и обидчивый. И при этом интересы дела он ставил выше личных обид. Но что, если Самородов перестал отвечать этим интересам? А тут еще и обиды… Так ведь и навсегда можно остаться в гостях у Брагина. Земли у него много – место для безымянной могилки всегда найдется.

– Почему не сделал?

– Желтый шифруется.

– На месте мог бы кончить.

– Он конкретно подстраховался. Бойцы у него, автоматы…

– Это отговорки, – покачал головой Брагин. – Просто стареешь ты, Илья Дмитриевич. Бабы, хозяйство, все такое, да? Неохота за решетку на старости лет, так я понимаю?

– Неохота. Но я два раза срок мотал, я в авторитете был, я в тюрьме не пропаду. А как ты там жить будешь?

– Я?.. Хочешь сказать, что ты меня за собой потащишь?

– А кто Корчнова заказал?

– Но так менты на тебя выйдут…

– На Клена они выйдут. А ты с ним напрямую крутишь. Или ты думаешь, что меня он сдаст, а тебя – нет.

– Так нет же Клена, – усмехнулся Брагин.

– Ну, мертвым я его не видел…

– Да, но ты все понимаешь.

– И ты понимаешь. А почему понимаешь? Потому что ты, Денис Арнольдович, знаешь, кто такой Желтый. Ты его от ментов отмазывал. А почему его отмазывать пришлось? Потому что Желтый на Корчнова пошел и засветился. А потом, когда он гаишника избил, я его еще отмазывал… Отморозился он. Потому и Клена завалить мог… Он отморозился, а я его приговорил. С такими людьми опасно дело иметь. Клен бы его по-тихому вывел, а ты его к своему Семену прилепил…

– Это Клена была идея.

– Да, но косяк ваш общий… Жора совсем оборзел. Всю бригаду Клена под себя взял. Там дюжина стволов…

– И все из-за меня? – невозмутимо улыбнулся Брагин.

– Я этого не говорил.

– А я говорю. Да, может, я в чем-то и накосячил, но ты должен был прибраться за мной. А ты не сделал этого. Вот теперь Желтый и беспределит по-черному… Сколько, говоришь, трупов? Шесть?

– Шесть.

– Менты работают?

– Есть такое.

– Кто ментов вызвал?

– Мы.

– Мы – это значит ты, – с улыбкой, но жестко постановил Брагин.

– И что здесь такого? – Самородов смотрел на него тяжело, с угрозой.

Но тот как будто и не замечал этого. Как с провинившимся школьником с ним говорил… И самое обидное, Самородову приходилось оправдываться перед ним.

– Это были мои лучшие люди, – сказал он. – И они должны быть похоронены по-человечески.

Без ментов Кадыка и его бойцов похоронили бы как породистых собак – с почестями, но в безвестных могилах. Потому и вызвали ментов, хотя можно было бы обойтись и без этого. Пацанов застрелили в безлюдном месте, свидетелей не было, а то, что стреляли, так этим сейчас никого не удивишь.

– Ну да, чтобы мама принесла цветы на могилку, – правильно понял собеседника Брагин.

– А это плохо?

– Вот я и говорю, стареешь ты, Илья Дмитриевич, сентиментальным становишься… Шесть трупов – это значит, что менты понаедут. Из Москвы бригада будет, разбор начнется… Нам это нужно?

– Ничего, переживем.

– Кого мне там за последнее время отмазывать пришлось? Сначала Сухой, потом Желтый… И тот у тебя отморозился, и другой. Но дело не в этом, а в том, что мне просить за них пришлось. А если наших ментов шерстить начнут, если мое участие в деле всплывет? Меня с ходу с должности снимут… Мне это нужно?

– Никому это не нужно.

– Ну и что нам теперь делать?

– Желтого валить надо.

– Ментам его нужно сдать. Если его за Кадыка закроют, то никаких проблем с ментами не будет. Но ведь он тогда за Шумова рот откроет.

– А кто Шумова заказал?

– Так в том-то и дело… – кивнул Брагин.

– Вот я и говорю, мочить его надо, без суда и следствия.

– Тогда менты начнут искать того, кто Жору завалил.

– Мы его по-тихому сделаем.

– Тогда его самого искать будут. И превратится наш тихий омут сам знаешь во что… Или уже превратился?

– Ничего, отобьемся…

– Твои слова да прокурору б в уши… Сдавать Желтого нельзя, а валить… Валить надо, без этого никак… А сможешь? – Брагин с сомнением посмотрел на Самородова.

– Я все могу. Даже не сомневайся, – сказал тот, поднимаясь с места.

– Куда ты, Илья Дмитриевич?

– Пора мне. Дел по горло.

Действительно, дел было невпроворот. Да и здесь делать нечего. Оскорбил его хозяин дома, придется с него спросить. Но не сейчас, а потом, когда все дела будут разрулены.

Илья Дмитриевич был полон решимости покончить с Желтым. Он сделает это, а голову отморозка привезет сюда и бросит под ноги Брагину. Пусть знает, что следующим на очереди может быть сам. Тогда и язык свой распускать не будет. А то совсем страх потерял…