Владимир Колычев - Отступники

– Спокойно, мужик! Что тебе здесь надо?

– Так это, воды в доме нет, – сказал пучеглазый мужик с небритой физиономией.

– А менты?

– Какие менты? Не было никаких ментов.

– А кто был?

– Не знаю. Нам позвонили, сказали, что воду посмотреть надо, мы пришли…

– Кто позвонил?

– Да из диспетчерской…

– Ну, смотри, если вдруг что, я тебе башку снесу! – пригрозил Сантос.

Первым из подвала вышел Игорь. Он и ходит легко, и стреляет отлично. И, как оказалось, интуиция у него развитая. Сантос шел в обнимку с Кариной. Типа, они влюбленная парочка. Но Карина еще и поддерживала его. Нога сильно разболелась, трудно передвигаться, но Сантос готов идти как угодно долго, лишь бы никто не перегородил им путь. А никто их останавливать и не пытался. Они спокойно вышли к соседнему дому, обогнули его.

Дергун подошел к «Москвичу», возле которого у открытой двери стоял какой-то пожилой мужичок мухоморного вида. Машина стояла с работающим двигателем, в салоне никого – идеальный вариант для экстренной эвакуации.

– Мужик, нам на вокзал нужно, – сказал Дергун. – Мы заплатим…

Мужик собрался было возмутиться, но проглотил язык, когда увидел в руке у Дергуна ствол.

– Э-э, ну-у…

«Мухомор» смотрел на пистолет, а Игорь – в сторону Сантоса. Смотрел, хищно сузив глаза. Так смотрит волк на спаниеля, который вдруг ринулся преследовать хищника. Спаниель хорош при охоте на дичь, а для волка он сам – добыча.

Дергун вдруг резко рванул к Сантосу, вскидывая руку с пистолетом.

– В машину давайте! – Он обходил Карину, закрывая ее своим телом.

Он еще не совсем закрыл ее, когда в руке у него громыхнул пистолет. Сантос тоже развернулся в сторону, откуда на них надвигалась опасность, и увидел двух «быков», в одном из которых узнал уголовника из свиты Мирона.

Дергун стрелял в полный рост – быстро, точно. Один «бык», выронив из руки пистолет, удлиненный цилиндром глушителя, схватился за живот. Второй бросился за мусорный бак, но Игорь подстрелил и его. Пуля попала уголовнику в ногу, он упал, однако тут же, невзирая на рану, поднялся и продолжил путь. Но тут к Дергуну присоединился Сантос. «Бык» схлопотал еще пару пуль, но все-таки смог спрятаться за бак.

– Машину давай! – меняя обойму в своем пистолете, взбудораженно, но без паники сказал Игорь.

Карина не растерялась в этой ситуации. Она схватила «мухомора», впихнула его за руль в машину. Тот даже не пытался сопротивляться. Оружия у Карины не было, но тот же Сантос запросто мог загнать ему пулю в башку.

Игорь сел в машину последним. Он до последнего момента держал под прицелом бак, за которым спрятался уголовник. Его дружок корчился от боли, перекатываясь с боку на бок, пистолет валялся неподалеку, но ему явно было не до него.

– К-куда в-вас в-везти? – срывающимся от испуга голосом спросил «мухомор».

– Улица Белинского, здесь недалеко, – сказала Карина.

Ее «БМВ» находился на платной автостоянке неподалеку, ключи от машины и документы при ней.

– А нас там не ждут? – предостерегающе спросил Дергун.

– Блин! А если фугас там!

Сантос хорошо помнил, чем закончилось их прошлое отступление. Может, и в этот раз машину заминируют.

– От октябрьских всего можно ждать, – сказал Дергун.

– От кого удивился?! – Не октябрьские их сейчас гонят, а мироновские.

– От октябрьских, – Дергун многозначительно посмотрел на него и перевел взгляд на мужика.

Сантос кивнул. Голова у Игоря светлая, не вопрос, но ведь и он сам не дурак. И он понял, почему парень так выразительно глянул на водителя. «Мухомора» найдут мироновские, допросят его, он им все и расскажет. Что услышит, то и расскажет.

– Ну да, октябрьские, кто ж еще… Мужик, в Серпухов давай!

– Это ж далеко, – вяло возмутился водитель.

– Семь верст для бешеной собаки не крюк.

– Там не семь верст, а все сто. У меня и бензина не хватит.

– Мы заплатим, – Карина достала из сумочки стодолларовую купюру, сунула ее в бардачок.

– Ну, если так…

– Ты, отец, не думай, мы не бандиты, – сказал Сантос. – Мы от бандитов отстреливаемся. На рынке мы торгуем, а они деньги у нас требуют… Ты уж нас пойми, не хотели мы тебя обижать…

– С бандюками этими только так и надо. Я сам на «Птичке» торгую, житья от них нет никакого…

– А Серпухове у нас друзья, они нас спрячут. Мир, как говорится, не без добрых людей. Ты же добрый человек?

– Да, – кивнул мужик и покосился на бардачок, в котором лежали деньги.

Как бы добрые люди не забрали свою плату обратно.

«Москвич» – не «БМВ», уровень комфорта здесь неважный. Ход неуверенный, тряский, но Сантос готов был ехать хоть на ишаке, лишь бы поскорей убраться из родного города. Опасно здесь, очень опасно. И Мирон со своими урками напирает, и октябрьские давят. Не будет ему здесь покоя.

В Серпухов они едут для отвода глаз. Оттуда рванут в Москву. Там и затеряются. В столице Сантос и займет плацдарм для последующего наступления на Тиходольск. И он знает, где в Москве находится этот плацдарм, который сначала он должен будет занять, а потом и удержать. Может, не стоит ввязываться в эту авантюру?

Операция прошла успешно. Врач вытащил пулю, но пациент все-таки загнулся. Все, нет больше Хныря, завалил его Дергун. И Трефана пулями нашпиговали. Этому тоже сделали операцию, но его жизни ничего не угрожает. Этот выкарабкается, а Хныря придется похоронить – где-нибудь в лесу, под сосной у болота, в безымянной могиле. Нельзя труп отдавать ментам, они сейчас и без того злые. Из Москвы команда поступила – остановить кровавый беспредел в Тиходольске, поэтому и бесятся менты. Они ведь установят, чей Хнырь человек, и потянут свои грабли к Мирону. А он и так уже у них под колпаком…

– Перехитрили они нас, – грустно, но без отчаяния сказал Цукат. – Не купились. И запасной выход у них был. Через подвал ушли. Хнырь и Трефан их заметили, пошли за ними. Ну ты сам знаешь, как дальше было.

– Облажался ты, – сказал Мирон, пытаясь скрыть торжество.

И Хныря ему жаль, а еще хуже, что Дергун и Сантос ушли. Зато есть повод щелкнуть Цуката по носу. Не такой уж он крутой, каким пытается казаться… И когда-нибудь Мирон сделает ему замену. Через кровь сделает – сначала посадит на перо Цуката, а затем вырежет его кодлу. Сейчас Мирон был почти уверен, что когда-нибудь это случится, потому что Цукат облажался.

– Я же говорил, что будет непросто. Как видишь, я и денег больше не прошу.

– Ты их не получишь, пока Дергун и Сантос живы.

– Я их сделаю.

– Пока делают тебя. Через моих… Хнырь – мой человек, почему моего человека грохнули, а не твоего?

– Мои бы не опозорились. – Цукат глянул на Мирона спокойно, но жестко, и даже с угрозой во взгляде.

– Мои, значит, виноваты?