Владимир Колычев - Центровая

Жесткий хэви-металл, сизый дым под потолком, наглые ухмыляющиеся рожи за столами. Что-то в этом роде я и ожидал увидеть, отправляясь в «Оазис».

Братков здесь немного, всего три человека, но мне казалось, что они до отказа заполнили собой помещение.

– Какие люди! – вытаращился на меня знакомый парень.

Его я видел в подвале, когда ходил разбираться с Медяком. Он поднялся со своего места мне навстречу. Браток приветствовал меня в бутафорской манере, но все-таки в его глазах угадывалось уважение к моей персоне.

– Чего надо? – спросил Самоед.

Он даже не шелохнулся, глядя на меня. Взгляд тяжелый, холодный, но я заметил в нем неуверенность, шаткость.

– Мармелада! – услышал я ехидный женский голос.

В зал со стороны стойки входила Марго. Модная прическа, спокойный грамотный макияж, белая водолазка, жилетка черного цвета, велюровые джинсы в облипку, стильные ботфорты на высоком каблуке. Мы не виделись с ней месяц-два, но мне показалась, что Рита повзрослела года на три, стала еще более волнующей и соблазнительной. Зрелая красотка с пронизывающей сексуальной энергетикой. В голове болезненным красным цветом пульсировал вопрос. Почему я отступился от нее? Она ведь нравилась мне, а я не стал бороться за нее. Умерла так умерла. Но Марго вдруг возродилась, засияла новым, куда более ослепительным светом.

– Привет, – стараясь сохранять невозмутимость, сказал я.

– Приветы мы принимаем в твердой валюте, – заявила она и хищно усмехнулась.

Взгляд у нее жесткий, холодный, цепкий. Как ястребиные когти, которыми хищник вцепляется в свою жертву.

– А Медяка вы почему-то на деревянный лимон поставили.

– Где деревянный лимон, там и такой же ящик.

Крыс обычно выводят в расход. Возможно, так они собирались поступить и с Медяком. Глядя на Марго, запросто можно было представить, какой исход его ждет. Человек с такими глазами, как у нее, мог убить, по меньшей мере с легкой душой отправить на плаху. Она, как мне показалось, имела здесь немалый вес. Даже Самоед как-то прижух с ее появлением, а остальные слушали Марго с замиранием. Она здесь основная, а не Самоед.

– Надеюсь, я этого не заслужил.

Под курткой я держал «ТТ», вынуть его не долго. В рукопашной я мог уделать здесь кого угодно, хоть всех разом. Но все равно мне было немного не по себе.

– Кто тебе такое сказал? – Марго в язвительном удивлении повела бровью.

– Тут все есть. – Я достал из кармана блокнот, протянул ей, но она даже не шелохнулась, лишь спросила:

– Что это?

– Бухгалтерия. Что, когда, сколько. Я выплачивал Медяку сполна.

Цифры касались только Медяка, поэтому я запросто мог расстаться с этим блокнотом. Тем более что копию уже снял.

– Сдаешь Витю? – Марго презрительно усмехнулась.

– Почему сдаю? Вы предъявили ему, значит, и мне. Если я не так понял, то пардон. – Я вернул блокнот на место.

– Нет, ты все правильно понял. Сначала ответит Медяк, потом придет твоя очередь.

– Я в чем-то не прав?

– Не знаю, разберемся.

– Разбирайся. – Я снова достал блокнот, протянул ей.

На этот раз Марго забрала его. Пролистнула, просмотрела, но ничего не поняла.

– Сколько ты нам должен? – спросила она.

Красивая девчонка, жгучая, соблазнительная, но у меня характер, а не розовый воздушный шарик.

– Осторожнее со словами! – Я едва удержался, чтобы не назвать ее девочкой. – В жизни так часто бывает. Сначала сказал, потом подумал. А уже поздно.

– Угрожаешь? – Марго нахмурилась.

– Нет, предупреждаю.

Хотел бы я жить с ней под одной крышей и делать общее дело. Но судьба подвела меня под Лизу, и теперь я связан с ней. Да и Варвара Игоревна мне вовсе не чужая. Об отце и говорить нечего. Мы все – одна семья. Нравится мне такой расклад или нет, но баб с возу не ссадишь. Я должен защищать свою семью от собак, которых Марго могла неосторожно или осознанно спустить с цепи. А лучшая защита – это нападение. Я мог сработать на упреждение. Пистолет у меня для этого есть. Патронов хватит на всех.

– Я никогда не был крысой и дел с ними не имею. Хочешь – верь, не хочешь – предъявляй. Я отвечу, – пристально глядя на Марго, сказал я.

Она не выдержала, отвела глаза, но тут же взяла себя в руки и снова посмотрела на меня.

– Разберемся, – щелкнув пальцами по блокноту, сказала девчонка. – Что еще?

– У нас договор, мы работаем вместе.

Я, казалось бы, взял верх в противостоянии с ней, но при этом чувствовал себя просителем.

– И что?

– Медяк меня не устраивает.

– А кто устраивает?

Я пожал плечами. Действительно, как могли устраивать меня эти юные дегенераты, которые сидели за столом рядом с Самоедом?! Не та у них фактура, что у Грыжи и Буяна. Самоед выглядел внушительно, но ведь он же не станет сам наезжать на торгашей. Для этого у него Медяк есть. Замкнутый круг какой-то получается. Зачем, спрашивается, я должен изображать белку в колесе?

Да и вообще, братва имела с меня слишком много. Я сам, считай, с Кисловым разобрался, забрал у него золотую жилу, пустил ее в работу, организовал дело. Медяк со своими быками всего лишь были у меня на подхвате. Тупые ублюдки получали больше половины навара. У них непонятки, они грызутся друг с другом из-за добычи, продолжают тупить. Неужто я должен стоять с протянутой рукой и терпеть их ужимки? Нет, так не пойдет.

Но посылать их прямо я не решился. Незачем усложнять ситуацию, и без того практически тупиковую.

– Я не знаю, кто меня устраивает, и жду интересных предложений. Пока!

Я повернулся к Марго спиной и вышел из бара. Она явно не ожидала от меня такого демарша, может, потому и не успела остановить.

Красивый он парень, этот Кречет. Порода в нем чувствуется, благородная стать, которую никакой тюрьмой не испортить. Еще я поняла, что меня не стошнит в его объятиях. Он ушел, но сила притяжения осталась. Я даже дернулась было, чтобы идти за ним, и тут же разозлилась на себя. Я не собачонка, не должна бегать за этим предателем! А разве он не предатель, если живет с какой-то сучкой? Пусть она и бегает за ним, а я девушка гордая и независимая. Не меня мужчины иметь будут, а я – их. Да, я такая, переворачиваю трамваи!

И Славу переверну! Он ведь меня не просто злит, а по-настоящему бесит. Я нарочно наезжала на него, говорила, что он нас кинул. Ведь Кречет мог призвать меня к ответу за такие слова, даже застрелить. Я поняла это по его глазам. А пистолет у него был. Грыжа говорил.

Еще он упоминал, что Слава рассчитывался с Медяком после каждой поездки в Москву. Какие суммы обломились Медяку, Грыжа точно сказать не мог, но у меня был блокнот, который оставил Кречет. Голова моя сейчас не варила, но ничего, я причешу мозги и вникну в эти расклады.

Медяк еще только должен вернуть деньги, а Грыжа и Бугай уже с нами. Я говорила с ними, они не хотят быть больше с Медяком, а на Кречета работать согласны. Я могла бы назначить Бугая старшим, пристегнуть к ним тяжеловесного Фунта. Только не хотелось мне потакать Кречету! Пусть проваливает!