Кирилл Казанцев - Очарованная вдова

— Встань! — приказал вор. — Ты уж давно могла бы понять, что если бы я тебя не простил, то этого разговора попросту не было бы. Запомни одно: любое твое непослушание обойдется тебе очень дорого. Ты даже не представляешь, насколько именно. Поэтому я предупреждаю тебя, не испытывай ни свою собственную судьбу, ни мое золотое терпение. Если ты действительно все поняла, то можно считать, что наш разговор окончен. Ты, главное, сейчас не грусти. Выпей водки. Позови того хахаля, который был у тебя в гостях. Потрахайся всласть. И все будет хорошо. Ты только не додумайся ему все рассказать. Если будет спрашивать, скажи, что это сантехники приходили.

Юмора Резвану порой было не занимать.

Аня не могла налюбоваться красотами природы. Березовые рощи, изумрудные луга, зеркальная гладь речушки, устремившейся к синеве горизонта!.. Трудно было поверить, что все это действительно существует, да еще и не так уж и далеко от мегаполиса.

Вдыхая свежий деревенский воздух, вдова невольно ловила себя на мысли о том, что именно таких простых, но душевных красот ей не хватало в гибельной суете столичной жизни. Вот куда надо было бы уехать на некоторое время после гибели Володи! Причем неожиданно, чтобы никто ничего не понял. Вместе с родителями. Тогда у всех этих шантажистов и вымогателей не было бы возможности давить на нее.

Но, как говорится, кабы знал, где падать, то соломки постелил бы. Разве могла Тверская подумать, какой станет ее жизнь после гибели мужа! Разве у Анны были основания предполагать, что наглые неуемные стервятники набросятся на нее с требованием отдать львиную долю богатств, оставшихся ей после Володи! Все это было подобно снегу, свалившемуся на голову в середине жаркого лета.

Она раз за разом вспоминала события, произошедшие после того, как неизвестный киллер нажал на курок снайперской винтовки и отправил пулю в окно гримерки Тверского. При этом Анна подспудно понимала, что вряд ли у нее получилось бы вырваться из Москвы. Слишком много было хлопот, да и плотность событий оказалась невероятно высокой.

Она тогда даже не думала о том, что менее чем в сотне километров от Москвы может быть такое тихое место, богатое сказочными красотами. Хорошая мысля пришла опосля. Да и то с подачи Дениса. Именно он и выбрал это местечко в качестве укрытия.

Теперь женщина любовалась лесами, полями, водной гладью и жалела, что такая возможность появилась у нее не от хорошей жизни. Заодно она поймала себя на философской мысли о том, что такое вот созерцание красот природы очень часто сопряжено с невыразимой душевной грустью.

Ей невольно вспомнились стихи Сергея Есенина, поэзией которого Анна увлекалась в юности. Губы женщины сами шептали строчки из стихотворений «последнего поэта деревни», которые удивительным образом переплетались с ее собственными репликами. Иногда они оказывались рифмованными, словно продолжение есенинских образов с поправкой на эпоху и конкретные жизненные обстоятельства.

Если просто взять и отнять все природные красоты, то можно сказать, что в месте, выбранном Денисом, находился вполне заурядный дачный поселок. Здесь не было огромных коттеджей и роскошных дворцов. Основную массу строений составляли деревянные или кирпичные домики самого среднего пошиба.

Один из них спутник Анны и решил снять, чтобы просто пересидеть вдали от городского шума некоторое время. Что именно следовало пересидеть, словами выразить было непросто. Однако и он, и она в этом смысле пришли к взаимопониманию. Аня больше не донимала его вопросами на эту тему. Более того, она даже попросила у спутника прощения за свое непонимание, продемонстрированное в городке перед отъездом.

Нельзя сказать, что Денис был сильно удивлен этому, но все же он не ожидал такого от Анны и попросил, чтобы впредь она за такие мелочи не извинялась. Карбалевич говорил про неординарность ситуации, про чертовски взвинченные нервы, про что-то там еще, чего Тверская уже попросту не слышала. Она любовалась своим спутником, молчаливо восторгалась его умом и рассудительностью. Тот продолжал говорить и старательно делал вид, что не замечал ничего особенного в увлеченном взгляде женщины.

Карбалевич объяснил вдове, почему им надо прятаться именно в таком поселке. Здесь никто не удивлялся тому, что взрослой паре на какое-то время понадобился домик. Подобное в порядке вещей. Риск того, что тобой заинтересуются и начнут пробивать данные по тебе, здесь оказывался минимальным. Ну, разве что чисто соседское любопытство, которое при желании можно было направить в нужное русло.

Вот если бы они зарулили в поселок, где имелось хотя бы некоторое количество элитных дач, то дело пошло бы совершенно иначе. Денис был уверен, что в таком случае ими уж наверняка заинтересовались бы и охранники, и еще бог знает кто. Все ради обеспечения безопасности тех, кто по праву или без оного причислялся к элите, знаменитостям разного калибра.

Здесь если и были знаменитости, то своей известности они явно не афишировали. Реальной же звездой поселка являлся пенсионер, который прославился тем, что когда-то давным-давно забрался на крышу автобусной остановки с гармошкой, чтобы сыграть на ней для всех вольных и невольных свидетелей песню «Опять от меня сбежала последняя электричка». Он был известен еще и тем, что сдавал половинку своей дачи практически за бесценок.

Обстоятельства сложились таким образом, что этот пенсионер оказался первым, кого повстречали Карбалевич с Тверской, когда приехали в поселок. После непродолжительного разговора они договорились о том, что будут квартировать у него, и внесли деньги вперед. Хозяин дачи сразу заявил, что вмешиваться в их жизнь не будет.

— Я все равно днями и ночами могу пропадать где-нибудь у знакомых, — проговорил он. — А их у меня целый поселок и все окрестные деревни. Так что вы можете меня за все это время и не увидеть.

Денис и Анна одновременно подумали, что у каждого свои причуды. Расклад, получившийся в итоге, их вполне устаивал. А как же иначе! Живи, дыши и не думай, что ты постоянно у кого-то на прицеле! Любуйся красотами здешней природы и не забивай себе голову тем, что ты все время находишься в зоне чьего-то пристального внимания. Это было как раз то, чего Тверской так хотелось, но к чему она так и не сумела прийти. Потребовалась помощь тюремного друга покойного мужа.

Хозяин показал половину дачи, выделенную им, выдал свежее постельное белье. Пара не спрашивала, откуда у чудака, отличающегося таким причудливым образом жизни, нашлись чистые простыни и пододеяльники.

— Да вы не удивляйтесь. Я хоть и гуляка, но стабильно вожу бельишко в прачечную, — пояснил пенсионер по своей охоте.