Кирилл Казанцев - Нежный киллер

— Благодарю… — Он шагнул через порог небольшого светлого кабинета.

Олег вышел из здания районной прокуратуры под ласковые лучи апрельского солнца в опьяненно-возбужденном состоянии. Хотя допрос происходил в официально сухой и довольно жесткой форме, его не покидало волнующее ощущение тепла, исходившее от следователя Березиной. Он помнил ее руки, голос, глаза, строгую улыбку. Ее имя он повторял про себя, как музыку: «Маша! Мария! Мария Березина…» На следующий допрос он спешил, словно на свидание, правда, без цветов — не совсем тот случай. Ночь перед этим он почти не спал, думая о ней, но молодая женщина строго выдержала процессуальные рамки и не дала ни малейшего повода для воплощения фантазий Григорьева. И все равно после допроса он чувствовал необыкновенный душевный подъем — он видел ее глаза! Слышал ее голос! Он разговаривал с ней!

У Григорьева все же случился роман с красивым следователем Марией Березиной. Мария, или просто Маша, нравилась ему так, как ни одна женщина до этого, и Григорьев решил добиться ее расположения во что бы то ни стало.

Он пришел на очередной, пятый допрос по делу фирмы, в которой работал, и впервые увидел Березину без формы — в кофточке и юбке. Открытие оказалось приятным глазу. Когда Григорьев сидел у стола, Мария Березина поднялась со своего кресла, подошла к нему и положила папку с документами. Он почувствовал приятный запах ее духов и скосил глаза. Она наклонилась так близко, что красиво очерченные губы оказались совсем рядом с его лицом. Сквозь тонкую материю полупрозрачной белой кофточки просвечивал кружевной бюстгальтер. Олег невольно отодвинулся и глубоко вздохнул. Прямо перед его глазами колыхались два невозможно красивых полушария, обтянутые ажурной паутинкой, очень внимательно смотрели серые глаза. И уже не владея собой, он притянул упругое женское тело и впился губами в губы…

Первая пощечина не привела его в чувство. Лишь от второй Олег начал приходить в себя.

— Что вы себе позволяете?! — возмущенно шептала следователь. — Дверь не закрыта. А если войдет кто?

— Простите… — смущенно бормотал Олег. — Простите…

Она налила ему из графина и подала стакан воды:

— Выпейте!

Олег сделал первый нервный глоток. Мария Березина, сидевшая на столе слишком близко и не делавшая попытки отодвинуться, насмешливо спросила:

— Вы только на замужних следователей кидаетесь? Или вообще на всех?

— Простите. Я вообще-то спокойный. — Олег был готов провалиться сквозь землю — ровные женственные коленки следователя и юбка в обтяжку сводили его с ума. — Потерял контроль!

— Я вижу… и до сих пор не нашли! — Взлет тонких бровей говорил, что женщина сердится. Но глаза… глаза смеялись.

— Все… Сейчас… — Он сделал еще несколько неровных глотков.

— И вы меня простите. — Мария погладила Олега по щеке теплой ладонью. — Больно я вас?

Он поймал ее руку и поцеловал пальцы:

— Ничего… Сейчас даже приятно.

Она отобрала руку, встала со стола, оправила юбку, вернулась к своему креслу и сухо произнесла:

— Больше не приходите, Олег Павлович. Дело по вашей фирме закрыто. К вам претензий нет.

— Мария Витальевна!.. Маша, вы мне очень нравитесь! — чуть не закричал Олег.

— Тише! — Она строго глянула на него. — Я мужу нравлюсь. И не хочу, чтобы на меня смотрели как на… женщину легкого поведения. Все! Идите.

После работы он ждал ее возле прокуратуры, сидя в своей белой «двенашке».

Он видел, как следователь Березина вышла из дверей здания и направилась в сторону остановки троллейбуса. Олег, чуть приотстав, проехал за ней сотню метров, потом поравнялся и, опустив стекло, позвал:

— Мария Витальевна!

Мария остановилась и заглянула в салон автомобиля:

— Вы за мной следите?

— Я ждал вас.

— Зачем?

— Чтобы пригласить на ужин.

— Олег Павлович, мне нужно домой.

— Садитесь, я подвезу вас. Заодно обсудим меню.

Мария задумалась, потом сказала решительно:

— Мне далеко ехать.

— Не беспокойтесь. Нам по пути, — улыбнулся Олег.

Он не спешил расстаться с этой красивой женщиной, поэтому не сильно давил на педаль газа. Из колонок негромко звучала музыка. Голова Марии лежала на подголовнике кресла. Каштановые волосы рассыпались по плечам. Слабый румянец выступал на щеках. Ее глаза излучали какой-то таинственный манящий свет. Мария казалась отрешенной от всего и настолько желанной, что Олег протянул руку и провел пальцами по щеке, и вдруг почувствовал, как щека Марии сама прижалась к его прохладной руке…

На узком сиденье автомобиля они жадно ласкали друг друга, будто оба занимались любовью в первый раз в жизни.

Потом, уставшие, лежали, тесно прижавшись. Олег видел обнаженную грудь Марии, живот, ноги… В голове проносились мысли: «Сильная, ты оказалась слабой, нуждающейся в любви женщиной. Не следователем, просто женщиной, с которой хорошо быть рядом. Еще пару часов назад мы были чужими… Мне нравятся твои волосы, глаза, твой голос, запах…»

— Почему ты молчишь? И чего так смотришь? — излишне грубо спросила Мария, приподнимаясь на локте. И смутилась сама своей грубости. — Давай приводить себя в порядок. Поздно уже…

Олег ничего не ответил, лишь мечтательно улыбнулся своим мыслям, но Мария будто прочла их по его глазам:

— Только не вздумай влюбиться в меня!

— Почему? — искренне удивился Олег. — По-моему, у нас получился бы неплохой роман.

— Банально очень. И потом, хотя у меня определенные сложности с мужем, я его не брошу.

— Тогда конечно… — Григорьева все устраивало.

Лишь с наступлением ночи Олег вернулся в свою квартиру и, шатаясь от усталости, рухнул на диван.

Заканчивалась пятница.

Утром в воскресенье его разбудил ранний звонок в дверь.

— Не ждал? — рассмеялась Мария прямо с порога, разглядывая заспанного, стоявшего в полной растерянности Олега.

И тут, едва успев захлопнуть дверь, они оба, увлекаемые слепой силой, которая называется страстью, бросились друг другу в объятия. Олег с упоением, до помрачения рассудка, в состоянии сладостного напряжения вдыхал аромат, исходивший от лица Марии, шеи, волос, и покрывал их поцелуями. Его напряжение передалось Марии. Олег чувствовал, как стучало ее сердце. Его мощные порывистые удары ощущались через упругую грудь молодой женщины и доставали до сердца Олега.

— Сумасшедший… Дай мне раздеться… — простонала она.

Ему вдруг стало жарко. Он резко отстранился, глядя на гостью полными восхищения глазами, потом снова притянул ее к себе и стал снимать плащ.

— Я сама, — попросила Мария. — Пусти…

Он воспринял это как приказание.

Мария повесила плащ в коридоре, стройная и сильная, прошла в комнату, подошла к столу и присела на стул. Она почти успокоилась, но ее лицо и глаза продолжали источать потоки ласкового света.