Кирилл Казанцев - Нежный киллер

— Прости, Маша… Я отомщу. — Произнося эти последние слова, краем глаза Григорьев зафиксировал какое-то движение. Он повернул голову. Метрах в двадцати остановились два неприметных гражданина в спортивных костюмах от «Адидас». Оба с небольшими спортивными сумками, висевшими на ремне через плечо. Григорьев сразу определил исполнителей. Их он вычислял с первого взгляда по движениям, по манере держаться, а главное — по взгляду: ничего не выражающему, скользящему, незапоминающемуся.

Олег посмотрел в другую сторону. Толпа с похорон была уже далеко в конце дорожки. Но между памятников к могиле Марии направлялись трое крепких мужчин в пиджаках.

«А это уже спецы!» — усмехнулся Григорьев такому раскладу. Он запустил руку под ветровку, переключая предохранитель на пистолете. Пускать в ход оружие не хотелось. Прикинув свои шансы, Олег решил ждать развязки ситуации, внимательно следя за обеими сторонами.

Заметив оперативников, спортсмены стали быстро удаляться, видимо, решив не рисковать.

Против Григорьева остались трое. Но эти трое стоили шестерых, Олег понял это по их решительным и расчетливым действиям — оперативники разделились и шли так, что выстрелить Григорьев мог успеть только в одного. Из-под расстегнутых пиджаков у них виднелись рукоятки пистолетов в наплечных кобурах.

— Остановитесь! — крикнул Григорьев, когда до ближайшего из троих осталось не более десяти метров.

Все трое остановились. Заговорил мужчина, идущий первым:

— Покажи руки, Григорьев!

— И что? — Олег не спешил выполнять команду.

— Мы не хотим стрелять. Нужно поговорить.

Олег медленно вытащил правую руку из-под куртки и показал открытые ладони.

— Слушаю.

— Подполковник Суханов просил проводить тебя до ресторана.

— Я задержан?

— Пока нет. Как будешь себя вести. И пистолет сдай.

— Твое звание, командир?

— Капитан. Зачем тебе?

— Дай слово офицера, капитан, что до ресторана не арестуете меня.

— Слово офицера.

— Оружие вернете?

— Как начальство скажет.

— Хоть честно… — У Григорьева не было причин не верить. Посмотрев по сторонам, он двинулся к поджидающим его оперативникам.

Забрав пистолет, его не стали обыскивать, только предупредили: «Пожалуйста, без глупостей».

До ресторана добрались на милицейском «Форде».

Григорьев чувствовал себя неуютно в замкнутом пространстве салона служебной машины, где с обоих боков его поджимали тренированные плечи оперативников.

В зал ресторана, где за сомкнутыми столами сидели человек пятьдесят, вошел один капитан. Оба его помощника остались с Григорьевым у входа в зал.

Завидев вошедшего, Суханов поднялся и направился ему навстречу. Коротко переговорив, оба вышли из зала.

— Пойдем покурим, — бросил Григорьеву Суханов и направился к туалету.

Григорьев пошел следом. За ним двинулись трое спецов.

Открыв дверь, Суханов подал предупреждающий знак рукой, и в туалетную комнату вошли только Суханов и Григорьев.

Пока Суханов убеждался в отсутствии ненужных свидетелей в кабинках, Григорьев задал вопрос:

— Ты веришь в случайность гибели Марии?

— Нет! — Суханов подошел к крану и, включив воду, стал мыть руки.

Тщательно вытерев их носовым платком, он повернулся к Григорьеву:

— Я знаю, что ее убили такие мрази, как ты.

Олег проглотил оскорбление.

— Не старайся накалить обстановку, подполковник, — спокойно сказал он. — На некоторое время тебе придется стать моим союзником.

— Да? Это почему? — Суханов подошел очень близко, и Григорьев понял, что тот достаточно выпил.

— Я найду убийц и накажу. — Олег держал себя в руках.

— Я сам их найду! — Суханов сжигал Григорьева взглядом. — А тебя посажу! Нет, я тебя своими руками…

Не дожидаясь физического проявления агрессии, Григорьев ударил первым. Он нанес отработанный короткий удар под дых. Суханов согнулся пополам и осел на керамическую плитку.

— А теперь послушай меня, мент! — приказным командирским тоном заговорил Григорьев. — Никого твоя долбаная система не найдет. Настоящие заказчики и исполнители хорошо это знают и подстраховались. А я найду. Если ты мне не будешь мешать. Найду обязательно и рассчитаюсь. Потому что они убили и мою мать…

Приоткрылась дверь из коридора, и в проеме показалась голова капитана.

— Все нормально! — сказал сидящий на полу Суханов, приподняв руку. — Мы разговариваем.

Голова капитана исчезла, и дверь захлопнулась. Суханов медленно поднялся с пола и посмотрел на себя в зеркало.

— Я хочу сам с ними посчитаться, — сказал он своему отражению.

— Пойми, подполковник, — вздохнул Григорьев, — мы с тобой в разных обоймах. В твоей обойме может оказаться пара бракованных патронов. А осечки допускать никак нельзя.

— Ты думаешь, что мои парни сливают информацию? — Суханов нехорошо посмотрел на Григорьева. — Я с ними вместе воевал!

— Вся система твоя давно уже перешла на коммерческие рельсы, — усмехнулся Григорьев. — И у меня времени не так много разъяснять тебе ситуацию.

— Скажи мне, что тебе известно? В моей честности, надеюсь, ты не сомневаешься? Может, помогу.

— Ты не обижайся, Суханов. Я все сделаю сам. Лучше прикинь, кто, кроме тебя, знал, где скрывается Мария? Поработай в этом направлении.

— Я уже думал об этом.

— И что надумал?

— В отделе знали, откуда ребят погибших брал. Начальник отдела.

— Так ты что, не своих парней поставил жену охранять?! — Возмущению Григорьева не было предела. — Я же ее предупреждал!..

— Маша просила, но мои все были загружены, — пробормотал Суханов. — Я решил, что… Я же с ним воевал…

— Я много с кем воевал! — в сердцах сплюнул Григорьев. — Ну, ты сглупил!.. Ты фактически ее сдал!

— Не напирай! — побагровел Суханов. — Пока у меня только подозрения. Все это еще доказать надо!

— Вот и доказывай! А я пойду делом заниматься. Скажи своим легавым, пусть пистолет вернут.

Григорьев повернулся, чтобы идти к выходу. Но его остановил окрик: «Погоди!» Олег медленно развернулся, намереваясь сказать еще пару красочных слов в адрес команды Суханова и его самого, но получил неожиданный сильный и точный удар в солнечное сплетение, от которого задохнулся и, ударившись затылком о керамическую плитку, сполз спиной по стене. Боль заполнила все клетки организма от головы до пальцев ног. Не в силах пошевелиться и вдохнуть воздуха, он только открывал рот, пытаясь материться на самого себя. Нельзя так расслабляться и пропускать удары!

— А теперь слушай меня, мразь, — четко выговаривая слова, над ним навис Суханов, — даю тебе три дня. Завтра первый. Через три дня объявляю на тебя охоту. Понял? Кивни головой!

Григорьев кивнул.

— Если не сдержишь своего слова, буду убивать тебя медленно и мучительно. За все, что ты сделал. Если сдержишь — доживешь до суда. Но лучше тебе самому раньше сдохнуть, чтобы мне не брать греха на душу перед Машей — царство ей небесное!