Кирилл Казанцев - Криминальная империя

— Красиво ты все нарисовал, — пробормотал Игнатьев. — Хочешь — верь, хочешь — не верь. Ну а что ты слышал про убийство целой семьи, недавно произошедшее в доме?

— Это когда дом спалили, а с ним восемь человек с бабами и с детьми?

— Да.

— Вот тут не знаю, мужик! Слухи разные ходят, но больше между бабками на базаре. Кто говорит, что из дома золото сначала мешками вытаскивали, а кто, что долг не отдал. Еще говорят, хозяин при делах был, так его свои за что-то наказали. То ли в полицию собрался с повинной идти, то ли еще что. Короче, трепа разного много.

— Ладно, я удовлетворен, — сказал наконец Игнатьев, доставая из кармана мобильник и проводя с ним какие-то манипуляции. — О нашей встрече пока забудь. Рассказывать обо мне и моих расспросах не надо. Я человек обидчивый и сразу предъявлю запись твоего рассказа на диктофоне. Меня это не спасет, но тебе башку отпилят. Вместе с языком.

Парень побледнел, однако промолчал.

— Если случайно увидимся, то ты меня не знаешь. И последнее: кто твой непосредственный начальник? Кто тебе наркоту поставляет и деньги забирает? Как зовут и где ты с ним в следующий раз встречаешься. Хочу его в лицо увидеть…

Игнатьева просто подмывало все-таки спалить все эти пакетики, но он отпустил очкарика с его «товаром». Приходилось держать слово.

Времени у Игнатьева образовалось много. Пока что-то узнает Испанец, пока он сам отыщет хоть какую-то ниточку, пока знакомые опера принесут какую-то информацию о неизвестной погибшей женщине. Если принесут. Вообще-то он еще попросил ребят, если будет такая возможность, попытаться узнать, что официально как причина смерти семьи Никольченко в документах указано. То, что ему в прошлый раз показал следователь Пугачев, показалось странным. В актах значилось, что все в доме погибли от отравления угарным газом.

Странным было и то, что Игнатьев участвовал в опознании только личных вещей, принадлежащих погибшим. Обгоревшие часы, пряжка от ремня, пуговицы и тому подобное. Ясное дело, что зрелище трупов, в каком состоянии они находились после пожара, не для слабонервных. Но Игнатьеву все равно отказали. Странно как-то.

Игнатьев совсем уже решил было отправиться в Краснодар, где у Сергея тоже имелись какие-то дела, но тут совершенно случайно узнал, что Никольченко занимался несколько месяцев назад розыском сына одной женщины. А эта женщина работала в одной из районных администраций краевого центра, и не на маленьком посту. Оперативники, с которыми он недавно познакомился, об этом деле не слышали и помочь информацией не могли. Значит, идти надо к матери.

Игнатьев сделал несколько попыток связаться с женщиной. Первым делом, когда полицейский не пустил его в здание администрации, Зосима Иванович набрал номер кабинета с телефона в холле. Благо тут и списки, и фамилии по всем кабинетам были выставлены на стенде. Но женщина категорически отказалась с ним встречаться и отвечать на его вопросы. Игнатьев сменил тактику и попытался встретиться с ней после рабочего дня. Правда, он не знал женщину в лицо, и пришлось задавать вопросы выходящим из здания чиновникам.

Но Игнатьеву не повезло. Около восьми вечера, когда он крутился у входа в администрацию, к нему вдруг подъехал «уазик-буханка». Боковая дверь открылась, и на землю выскочили два капитана полиции.

— Ваши документы, гражданин! — требовательно сказал один из них.

Лица обоих Игнатьеву не понравились. Его пенсионное удостоверение МВД сунули в карман почти не читая. Через десять минут он сидел в кабинете и его допрашивали по полной программе. Довольно быстро Игнатьев понял, что основной причиной задержания было его навязчивое желание познакомиться с той дамой из местной администрации. Значит, сообщила в полицию. Ситуация была почти анекдотичная. А еще Игнатьев подумал, что в краевом центре полицейские могут быть порядочнее, чем в районе.

И он рискнул раскрыть карты, рассказав настоящую причину своего интереса к женщине, у которой когда-то пропадал сын и она обращалась по этому поводу к частному детективу. Рассказал он и о том, что не верит в версию смерти восьмерых людей в результате несчастного случая. И признался, что занялся своим личным расследованием. В частности, поиском мотивов убийства, если это было убийство.

После длительного рассказа и массы уточняющих вопросов Игнатьева на некоторое время оставили в покое. А спустя примерно полчаса в кабинет вошел подполковник.

— Здравствуйте, Зосима Иванович, — протянул он руку и уселся напротив. — Моя фамилия Жондарев. Так, значит, решили сами во всем разобраться? Похвально, похвально. Вы уж нас извините, что задержали вас, но, сами понимаете, ваше поведение очень подозрительно. Мало ли что… ну да ладно. Скажите, Зосима Иванович, а чего-нибудь вам удалось раскопать? Может, вам помощь наша нужна? Все-таки мы краевое управление, нас дела в районах интересуют. Можем подключиться, если что.

— Увы, пока тыкаюсь носом, как слепой кутенок, — признался Игнатьев. — Все, что я успел, — это поговорить с десятками людей, которые знали семью Никольченко лучше меня, кто лично знал Сергея, его дела.

— Разумеется, — одобрил Жондарев, — нужно искать мотив, если уж вы заподозрили убийство. Значит, вас акт вскрытия не удовлетворил? Хорошо, мы постараемся негласно проверить это. А кто вам в Романовском помогает, на кого вы там опираетесь? Вы же приехали всего несколько дней назад.

Игнатьев посмотрел в чистые приветливые глаза подполковника и решил, что он наговорил уже достаточно. Очень Игнатьеву не понравился последний вопрос. Особенно если учесть, что ему рассказывал очкарик о крышевании района краевым УВД. Что-то он купился на приветливые слова и добрые понимающие улыбки. Не рановато ли? Забыл, что ему рассказывали, забыл семью своего брата?

— Ни знакомых, ни приятелей, — сокрушенно проговорил Игнатьев. — Кто мне там поможет-то? Люди, знаете ли, разговаривают и то неохотно, а уж помогать… Не те люди в нашей стране стали, не те. Живут хорошо, а на других им наплевать. Это я давно понял, а потом они к нам бегут, когда самих жареный петух в копчик клюнет.

— Да, да! — согласился Жондарев. — Работать становится трудно. Ну, хорошо! Я вам помогу. Сами вы многого не сумеете без особых полномочий. Вам нужен человек, который имеет доступ к официальным источникам, поможет предоставить информацию, обеспечить организационные моменты.

— А что это вас так вдруг заинтересовало мое частное расследование? — не удержался Игнатьев от провокационного вопроса и стал с любопытством ждать, как подполковник отреагирует.

— Чисто доверие к профессионалу, — почти мгновенно ответил Жондарев. — Передо мной сидит не зеленый лейтенантик, а человек, дослужившийся до майора. За вами опыт, вы знаете семью Никольченко, его самого лучше всех остальных. Я просто считаю, что если у вас появились подозрения, то надо разобраться. А тут такая негласная проверка с вашей помощью получается. Вдруг правда там следствие ведется тяп-ляп? Вдруг вы правы, а в районе просто не хотят работать? Вы уж извините, что у меня такие корыстные интересы возникают в связи с тем, что толкает на это расследование лично вас. Ну, так запишете телефон?