Кирилл Казанцев - Твоя очередь умереть

— Это… ирония судьбы? — хрипло исторг Максим.

— С легким паром, — подумав, кивнула Рита.

— И оцените закономерность, — хохотнул Угрюмый. — Всякий раз, когда командир напивается в зюзю, на горизонте возникает его королева Марго. Это к чему?

Он уже бился в сладостной дрожи, ощупывал ее, обнимал — и стремительно трезвел. Рита улыбалась.

— Ты просил ее расстрелять, но мы не стали, — сказал Ильич. — Сердце дрогнуло в последний момент.

— Какого черта? — простонал Максим. — Ты должна быть с дядюшкой…

— Снова сказка про белого бычка, — всплеснула руками Бобышка. — Рита, уйми своего молодого человека.

— Уймись, Максим, — сказала Рита. — Я здесь и никуда не уйду.

— Бывает же такое, — меланхолично вздохнула Светка. — Девочка опознала будущего отца своего ребенка…

— Но как ты нас нашла? — Он все еще отказывался верить.

— Сердцем нашла… — объяснила Рита. — В отличие от вас, я не стала ходить по катетам, пошла по гипотенузе, а когда увидела на горизонте кормовые огни, сразу поняла, что это вы…

— У нее в баке почти не осталось горючего, — подал голос Коляша. — Вот бы весело было…

— Я все рассказала дядюшке… — шептала Рита. — У него, конечно, имеются определенные недостатки, но он понял… Впрочем, он был взбешен, орал на своих людей, и какое-то время «Нэнси» стояла на рейде у Тарханкута — эти люди просто не знали, что делать, он кому-то звонил, матерился, выяснилось, что его подчиненные в Севастополе сейчас не могут выступить… Я сбежала из каюты и прыгнула в лодку, на которой прибыла, — к счастью, в ней был полный бак бензина… Отвязалась, поплыла, он что-то кричал — я тоже кричала, что если он сделает глупость, то я его прокляну навсегда и такую создам рекламу… Теперь все позади, я ему позвонила. — Девушка засмеялась.

— Бедный мужчина, — вздохнула Бобышка. — Его накололи дважды — фактически Рита не была заложницей…

— Итак, господа, по сто грамм? — лукаво подмигнул Угрюмый. — Чисто для глупости. А эти голубки пусть воркуют.

— Ты в порядке, братик? — настороженно спросила Светка.

— Да, я в добром здравии… — прохрипел Максим. И вдруг выпрыгнул из кровати, решительно рубанул рукой. — Так, больные, — заявил он тоном, не терпящим возражения, — решение окончательное и обсуждению не подлежит. Добираемся до России — и ВСЁ! Никакого больше разбоя! Нежно с морем прощаемся, уходим на дно и ведем добропорядочную жизнь.

— Точно, — встрепенулся Фаткин. — Поступаем в институты, устраиваемся на высокооплачиваемую работу… Ты уже выбрал себе преемника?

И вновь туман опутывал мозги и все, что они производили. Утро сменило ночь, день — утро. Они просидели всю ночь, обнявшись, за спиной у рулевого Угрюмого, дремали, о чем-то болтали. За истекший период «Аврора» освоила не менее трехсот миль и продолжала двигаться в восточном направлении. «Суп пожарился!» — объявил Коляша, нацепивший глупый поварской фартук, и раздал голодающим сомнительную подгоревшую бурду, имеющую жуткий вид, но на удивление неплохой вкус. С легким вином эта гадость шла отменно. «А я виноват? — развел руками Коляша. — Здесь печка фурычит как ненормальная».

На мачте развевался желто-синий «державный» флажок.

— Солярки не хватит, — сообщил удручающую новость Угрюмый. — Эта «детка», конечно, тянет миллиона на четыре, но жрет горючку, как последняя сволочь.

Обидно до глубины души — до российского побережья оставалось не больше пятидесяти миль! В четыре часа пополудни «Аврора» легла в дрейф, и пассажиры стали ждать у моря погоды. Горючего в баках оставалось на несколько миль. А еще через час на востоке забелел одинокий парус…

Люди подобрались, забродил адреналин. Ох уж эти новые инстинкты…

— Грабить никого не будем, — проворчал Максим.

— И в Россию пойдем на веслах, — парировал Угрюмый. — Да не парься, командир, малость пощиплем этих лохов, горючки позаимствуем…

Вариантов, похоже, не было, проблема с соляркой стояла остро. Судя по обводам моторно-парусной яхты, она принадлежала к семейству обладательниц дизельных двигателей. «Да будет так, — решил Максим. — Но в последний раз…»

«Аврора» повернула нос и на малом ходу двинулась на восток. На яхте, окрашенной в цвет детской неожиданности, был поднят парус и заглушен двигатель. В квадрате царил безнадежный штиль, и толку от этого паруса, мягко говоря, не было. Единственное, что он мог сделать (и, кажется, сделал) — это привлечь к себе внимание…

Становилось как-то беспокойно. Одинокое судно приближалось, на палубе не отмечалось никаких движений. На роль «Летучего голландца» эта посудина не годилась, но и не выглядела вчера поставленной с верфи. Водоизмещение — порядка пятнадцати тонн. Перила ограждения над фальшбортом потускнели, выше ватерлинии на шпангоутах просматривалась ржавчина. «Бродяга» — значилось потускневшими буквами на борту. «Аврора» подошла на дистанцию броска камня, люди всматривались в мутные иллюминаторы. Такое ощущение, что на судне пусто. В рубке со сплошным остеклением тоже никого не было…

— Эй, на «Бродяге»! — гаркнул Макар. Никто не выходил.

— Судно общества глухих? — предположила Бобышка.

Беспокойство усиливалось. Но не дрейфовать же до скончания времен!

— Приготовиться, — предупредил Максим. — Толпой не валить, возможно, засада. Передвигаться по одному — под прикрытием. Персонально для Риты — исчезнуть в глубоком подполье…

Посудины сомкнулись бортами. Ильич на квартердеке изготовил свою «Дюймовочку». Но всё по-прежнему было тихо! Пираты перемахивали на «Бродягу», растекались по пространству. На судне не было ни одной живой души. Но сюрприз их поджидал жестокий — трупы молодых людей! Женщины визжали так, словно им подбросили мышь. Первый труп валялся на полу в капитанской рубке. Молодой белобрысый мужчина в распахнутой канареечной рубахе и парусиновых штанах. Кровавое пятно расплылось и засохло на груди. Второе тело — фигуристая женщина в купальнике — лежало за порогом в кают-компании. Ее убили выстрелом в спину — видимо, убегала, хотела спрятаться в надстройке, пещерный ужас коверкал смазливую мордашку. Еще двое в кают-компании — парень с девушкой, обоим едва за двадцать, эффектная блондинка и стриженый атлет, оголенный по пояс. Выпивали и мило общались, когда нарисовались убийцы: мужчина успел подняться, но далеко не ушел. Женщина повернула голову — так и повалилась боком с вывернутой шеей…

— Вот так пуфель… — потрясенно бормотал Угрюмый. — Откинули тапочки, бедолаги… Максим, их же начисто уделали… Вот же блин, как многого мы в жизни не знаем…

Трупы были теплыми, такое ощущение, что их убили десять минут назад, когда «Аврора» уже направлялась к «Бродяге». Где убийцы? Ушли на буксировщике? Или они еще здесь — под килем?… Беспокойство перерастало в панику. Да это же чистой воды подстава! Осененный, Максим влетел в рулевой отсек, запнувшись о труп. Завертелся как волчок. Горизонт был девственно чист. Примчались Ильич с Макаром. Прыгала на борт обуянная страхом Рита — а она-то куда?!