Владимир Макарычев - Страховой случай

– Сорвало стопорное устройство, и тросы ушли в воду, – ответил Валентин и заплакал.

В этот самый момент Афанасия отвлекла мутная струя катившей по палубе воды. Из мальчишеского любопытства он опустил в нее правую ногу, и тут же стремительный поток подхватил его и потащил к корме. В какой-то момент спасательный жилет зацепился за выступ срезанной ракетной установки. Но это еще не было спасением.

Его с трудом оттащил от потока щуплый матрос. Это был «бандерлог». Но самостоятельно двигаться Афанасий не мог. Вывихнутая при падении нога не позволяла пройти и метра. Пожилой моряк, напрягая все силы, с трудом дотащил его до спасательного входа в корабельную надстройку. Афанасий с благодарностью посмотрел в глаза своего некогда обидчика и презираемого в команде человека, и ему неожиданно ответил смелый и жесткий взгляд.

В опасности проявляется человек.

Между тем авианосец шел самостоятельно, без помощи людей, известным только ему курсом.

Название свое, с вводом в боевой состав флота, корабль неоднократно менял. Ему, как дорогой игрушке, поочередно присваивали почетные наименования города-героя, генерального секретаря компартии Советского Союза, столицы союзной республики, сухопутного полководца. Флотское начальство таким образом напоминало часто меняющемуся руководству страны о существовании военного флота. Но угодничество кораблю не помогло, его отправили на металлолом.

Корабль – неодушевленный предмет. Сам по себе ничего не может и во всем зависит от человека. Но, как и живое существо, он имеет свою судьбу и историческую память, которую опять же хранят люди. Незримая связь между человеком и кораблем существует постоянно, даже после их гибели. Моряки «одушевляют стальной дом», приписывают ему победы над врагами, гордятся «его поступками». «Лучше погибнуть, как крейсер «Варяг», чем позорно сдаться!» – это девиз не одного поколения русских моряков.

Моряки суеверны, с приметами всегда считаются. Тринадцатого числа в море не выходят, черную кошку обойдут, из треснутого стакана пить не будут. По их поверью, судно, сменившее название, преследуют неудачи. Забывают или не хотят замечать другого – что виновниками бед и побед являются они же сами. Люди, а не корабль!

В этот раз корабль словно ожил, поняв беспомощность моряков перед морской стихией, захотел отблагодарить за их труд. Люди долгое время обслуживали, мыли, красили его корпус, холили и лелеяли, будто маленькое дитя, были верны своему кораблю.

Собрав последние «стальные силы», авианосец самостоятельно выбрал курс движения и сознательно шел на свою погибель ради спасения людей, находящихся на его борту. И вот уже совсем скоро на траверзе показались очертания острова. В механической памяти осталось штурманское предостережение об опасности земли. «Удел корабля вода, а людей – суша», – гудело в его стальных переборках.

Он шел самым быстрым ходом, без помощи машин. Парусность надстроек, попутная волна позволяли развить гражданскую скорость – шестьдесят километров в час [37] . Наконец его днище коснулось каменистого дна. Переборки задрожали от удара, завибрировали, но выдержали, и он плотно встал на отмель острова Букр.

Моряки услышали громкий вздох облегчения, исходящий от корабля, перешедший в долгий и протяжный стон, прерывающийся скрежетом стальных его зубов о прибрежные камни. С береговых скал на палубу слетелось полчище морских чаек. Они молча кружили над умирающим авианосцем. А он, словно кит, выброшенный штормом на берег, раздувал бока, бил хвостом-кормой об основание прибрежной скалы. Морские птицы, никогда не видевшие таких огромных чудовищно-грозных судов, ненадолго садились на его палубу и острыми клювами осторожно стучали по его бронированной палубе. Не знали глупые птицы, что проверять на прочность нужно не корабль, а людей!

Так умирают корабли, идущие против течения. Не побежденными и не проданными!

В море памятников не ставят. Но на навигационных картах координаты мест, где совершались подвиги, отмечены особо. Проходя мимо, корабли приспускают флаг и опускают в море венки, обязательно из живых цветов.

Не будет памятника и «героических» координат на штурманских картах Российского военно-морского флота, где указано место гибели нашего тяжелого авианесущего крейсера проекта 11435. Снимут его китайцы с островной мели. Дизайнеры Поднебесной превратят списанный советский авианосец в роскошный отель. Он расположится на территории парка Binhai города Тяньзинь, посвященного военной тематике.

Трусость и предательство осуждаются всегда и всеми. В Древней Спарте существовала традиция, когда лишали чести граждан, проявивших трусость в сражении. «Убоявшиеся», так их называли, не имели права занимать должности, и считалось позорным вступать с ними в брак. Но то относится к войне, к героическим временам. В повседневной жизни все наоборот. Единства у людей по поводу чести не существует. Человека ценят не по его поступкам, а по достигшим им результатам. Потому-то коварство, низменность и ложь осуждаются, но не наказываются в современном мире.

В якорном клюзе, что под корабельной эмблемой с грифоном, сидела здоровая черная крыса, а на свернутой в кольцо якорной цепи многочисленный отряд маленьких хищников. Крысиное войско готовилось к своему очередному завоевательному походу. К китайским берегам. Почувствовав смерть корабля, они устремились шумной толпой в открытое море, вслед за своим черным полководцем.

Крысы не отсиживаются в окопах, они идут против течения. В этом заключается секрет их бессмертности.

Несмотря на субботний день, офис компании был полон народу. В воскресные и праздничные дни самый разгар работы. Любопытство к неизвестному, новому, необычному подогревает интересы и желания людей. Лион Зотофф из иллюминатора кабинета-каюты, в позе «наполеона», наблюдал за все нарастающим потоком желающих осмотреть огромный корабль-отель. Объединение экскурсионного и гостиничного бизнеса в одно звено принесло успех и деньги.

«Врут психологи о женской любознательности, – с улыбкой думал он, считая в толпе поднимающихся по широченным трапам мужчин и женщин. – Мужиков получается больше, потому как это их продукт потребления!»

Хотелось разглядеть лица туристов, заглянуть каждому в глаза. Но не из любопытства, а из профессионализма. Еще в глубокой молодости, изучая азы военно-морской психологии, Лион понял одну истину: лицо человека – это книга, по которой можно читать его желания, цели и страсти. Он выбирал страсти и природную любознательность. Таковы особенности гостиничного бизнеса. На низменных и высоких чувствах людей зарабатываются деньги. Зотофф провел маркетинг на предмет стремлений и желаний китайцев. Они оказались такими же обычными людьми, с присущими всем человеческими качествами. Так же злились и любили, заботились о детях, не делали ничего сверхъестественного, отличного от обыкновенного человека.