Татьяна Полякова - Все в шоколаде

– Чего б тебе еще немного не подождать, чтобы увидеть этого типа? – хмыкнул Саша. – Деду, как вы его называете, девка не рискнула бы дверь не открыть, раз свет горел. Значит, гостю пришлось бы спешно покинуть квартиру, а ты бы удовлетворил свое любопытство.

– Я не хотел быть в это замешанным, – закричал Черник. – Неужели не понятно? Ведь было ясно, что там что-то произойдет.., и произошло. Разве нет? А теперь меня обвиняют в убийстве.

– Где костюм? – спросила я.

– Что? – спросил он жалобно.

– Я хочу взглянуть на костюм, в котором вы были в ту ночь. Или вы успели отдать его в чистку?

– При чем здесь костюм? – запаниковал он, потому что дураком не был и уже понял, куда я клоню.

– Мы отправим его на экспертизу, – охотно пояснила я, хотя это было излишним, – и убедимся, что кровь на пиджаке ваша.

– Боже мой, боже мой… – Его начало трясти, а лицо сделалось совершенно безумным. – Я сам себе подписал смертный приговор… Теперь вас ничто не остановит.

– Все, ты меня достал, – возвестил Саша, поднимаясь. Черник закрыл голову руками и закричал:

– Я его выбросил. Вчера, когда узнал об убийстве. Я знал, я знал, что все так получится.

– Куда выбросил? – вздохнула я, сделав Саше знак оставить его в покое, тот подчинился.

– На помойку, в соседнем дворе. Отнес вечером, чтобы никто не видел.

– Белая горячка, – констатировала я.

– Может, прогуляемся до помойки? – хмыкнул Саша.

– Да-да, – вскочил Черник. – Возможно, он еще там. И вы убедитесь…

– Пошли, юродивый, – кивнул Лукьянов, и они в самом деле направились к двери, после того как хозяин переоделся в соседней комнате.

– Меня увольте, – заявила я, – помойки не моя среда обитания.

– Не зарекайся, – пожал плечами Саша, а я вежливо хихикнула, давая понять, что юмор оценила.

Пока они обследовали местные достопримечательности, я пошарила на чужой кухне и сварила себе кофе. Черник вернулся из похода с видом побитой собаки, а Лукьянов злой как черт.

– Пусто, – сообщил он, точно я была виновата, что он рылся в отбросах, хотя, конечно, рылся не он, а несчастный Артур Петрович, на скуле его был заметен свежий синяк, только-только приобретавший очертания.

– Ничего удивительного, – пожала я плечами, прихлебывая кофе, – там бомжи трудятся. Уверена, вы произвели фурор. Два прилично одетых господина…

– Что же теперь делать? – всхлипнул Артур Петрович и заметался по комнате. – Кто мне теперь поверит? Ольга, – кинулся он ко мне, я едва успела поставить чашку на журнальный стол, – вы мне верите? Ведь вы женщина, вы должны понять.., в вас должно быть сострадание, в конце концов…

– Этого у меня в избытке, – заверила я, поднимаясь. – Артур Петрович, хотите совет? Отправляйтесь завтра на работу, это отвлечет вас от тяжких дум. И ради бога, не совершайте дурацких поступков, лучше вообще ничего не совершайте, а очень приспичит – позвоните сначала мне. Хорошо?

– Хорошо, – ошарашенно кивнул он. Я направилась к двери, Лукьянов за мной, и Черник потрусил следом. – Ольга Сергеевна, я сказал вам правду, все так и было. Клянусь вам. Да, я слабохарактерный, я низкий человек, раз допускал все это… И я ненавидел ее, я ее ненавидел и не мог бросить, из-за того что низок и слаб… Я хотел ее убить… Я себя тешил этой мыслью… Я даже представлял это сотню раз… Она же издевалась надо мной, она уничтожила во мне все человеческое, но я не убивал. Клянусь вам, я не убивал! Я ее никогда даже пальцем не тронул… Вы его найдете? – прошептал он. Мы как раз достигли входной двери. Я собралась сказать что-нибудь оптимистическое, но меня опередил Лукьянов.

– Конечно, найдем, парень, – заявил он. – Найдем. И обелим твое честное имя.

– Вы это серьезно? – опешил Черник.

– Конечно, – кивнул Саша. – Я тебя понимаю, бабы суки, от них все наши проблемы. Я тебе больше скажу, я сам придушил бы парочку своих знакомых и по-мужски тебе сочувствую…

– Но я никого не придушил, – заподозрив подвох, испугался Черник.

– Тем более горевать не о чем. Мы разберемся. А ты работай, шурши бумажками, и все у нас будет хорошо.

Мы покинули квартиру, а Черник продолжал стоять в дверях с потерянным видом.

– Что скажешь? – соизволил поинтересоваться моим мнением Александр Васильевич.

– А фиг его знает, – пожала я плечами и достала из сумки ключи. – Монолог под занавес произвел на меня впечатление.

– Ты ему веришь? – настаивал он. Это показалось мне занятным.

– Шутишь? – ахнула я. – Я самой себе и то верю только в исключительных случаях. Кстати, ты заехал мне в ухо.

– Сама напросилась.

– Я же для дела старалась. Классический вариант: добрый следователь, злой следователь.

– Я тоже старался, – заверил он.

– Мог бы стукнуть и послабее.

– А мог и наоборот.

– О, в нашем полку прибыло, – развеселилась я, – еще один юморист. – Я завела машину и спросила:

– Какие будут указания?

– Мне нужен мент.

– Это к Деду, – улыбнулась я.

– Хорошо. Тогда так: узнай, с кем общался погибший мальчишка, твой мент должен быть в курсе. Очень может быть, что дело выеденного яйца не стоит. Ваш Черник придушил двух баб, а мальчишку пристукнул кто-нибудь из обкуренных придурков.

– И оба разбрасываются визитками Деда? – съязвила я. Лукьянов одарил меня взглядом, который я классифицировала как презрительный с переходом в глубокое отвращение, и мы покатили по проспекту. – Перекусить не желаешь? – вспомнив о гостеприимстве, спросила я.

– Звони менту.

Я притормозила у тротуара, вышла из машины и, немного прогулявшись, набрала номер Волкова. Он встретил меня отборной матерщиной, и все за то, что я вежливо сообщила:

– Один тип жаждет встречи с тобой.

– Меня не колышет, что там в вашей лавочке, – заявил он, когда немного выдохся, – я буду иметь дело только с тобой. И не мечтай, что держишь меня за яйца, я тоже кое-что припас…

– Чего ты разошелся? – обиделась я. – Кто меня о чем спросит? Если Дед решит…

– Надеюсь, он не идиот и должен понять… Черт, и зачем я только с вами связался. – Он вздохнул и сказал спокойнее:

– Этот тип, прибывший сегодня.., что, плохи у вас дела, если дошло до…

– У нас, – скромно возразила я. – Восхищаюсь твоей осведомленностью.

– Ты меня что, за дурака держишь?

– Нет, конечно. Я тебя уважаю. У нас свои люди у вас, у вас свои люди у нас, так и живем потихоньку.

– Ладно, говори, что надо, – резко перевел он разговор. Я объяснила и разжилась необходимыми сведениями.

– Новости есть? – спросила я на всякий случай.

– Нет. Как всегда: никто, ничего… У пацана дурная компания, сплошь оболтусы с папашами при деньгах, убитые девки перетрахались с половиной города. Кстати, есть человечек, который присутствовал при скандале, который Черник устроил покойной Алле. Грозился убить. Может, и вправду убил? Алиби у него нет.