Татьяна Полякова - Вкус ледяного поцелуя

– Это точно. Поговори с его сотрудниками, с домработницей. На домработниц обычно мало обращают внимания, а они, как правило, любопытны и кое-что замечают.

– Похоже, у мадам Игнатовой в последнее время появился дружок.

– Это домработница сказала?

– Ну, не сказала… она к хозяйке относилась хорошо. Но несколько раз звонил мужчина, и Игнатова поспешно прикрывала дверь, разговаривая с ним.

– Так, может, Игнатов заподозрил неладное? И так был на пределе, а тут измена жены? Застрелил дражайшую половину, а потом и себя с перепугу… Поспрашивай ее как следует, это бы нам очень пригодилось.

– Я сейчас еду к ней. Не хочешь присоединиться?

Кажется, меня провоцировали.

– Ты что, сам не справишься?

– Справлюсь. Просто интересно твое мнение, посмотришь на эту бабу. У меня такое чувство, вроде как она что-то недоговаривает.

– Ну, хорошо, – пожала я плечами. – Где она сейчас?

– У своей матери.

– Та действительно больна?

– Да, что-то с ногой. Каждый день ставят капельницу.

Мы притормозили возле стандартной хрущевки. Карпов предупредительно распахнул передо мной дверцу машины.

– Ты ей звонил? – спросила я, поднимаясь на второй этаж.

– Да. Хотел к нам вызвать, но она уперлась как баран, мать оставить не может.

Дверь открыла женщина лет тридцати, с узким бледным лицом. Карпов представил меня женщине. Назвал ее – Нина Михайловна Рагина. Она слабо улыбнулась и повела нас на кухню.

– В комнате мама спит, – пояснила она. Кухня была крохотной. Хозяйка устроилась по одну сторону стола, Карпов по другую, а я приткнулась на табуретке возле холодильника. За все время визита я и десятка слов не сказала, сидела со скучающим видом. Карпов не столько на Нину Михайловну смотрел, сколько на меня косился. Под конец я тоже немного разговорилась, чтобы порадовать его, но вопросы в основном касались поведения Игнатова дома: ссорился ли с женой, ездил ли на охоту, как часто? Она отвечала не торопясь и обстоятельно.

Когда мы прощались с хозяйкой, я умудрилась сунуть ей в карман кофты свою визитку. Похоже, она даже этого не заметила. Карпов точно не заметил, в тот момент как раз отвернулся к двери. Теперь вся надежда была на то, что женщина поймет меня правильно и неверного шага не сделает.

– Что скажешь? – поинтересовался Карпов, когда мы возвращались к машине.

– Ее сдержанность вполне понятна. К хозяевам она относилась хорошо. А потом, о покойниках плохо говорить не принято, но картина ясная. Одно это ружье чего стоит. На охоту ни разу не ездил, во всяком случае, никто такого не припомнит, а ружье имел, причем не одно даже, а два.

– Три.

– Пир души для психолога. “Каждый имеющий в доме ружье приравнивается к Курту Кобейну”.

– Чего?

– Это я цитирую.

– А-а… – уважительно кивнул Карпов. Сам он был способен цитировать разве что непосредственное начальство.

– Высади меня здесь, я хочу заглянуть в парикмахерскую.

Мы расстались, довольные друг другом. Я позвонила Лялину, решив еще раз злоупотребить его хорошим ко мне отношением.

– Сделай доброе дело, проверь, нет ли за мной “хвоста”?

– Правильно говорят: открой бабе дверь, через пять минут она окажется в твоей спальне.

– Мечтать не вредно.

– Хорошо, скажу иначе: позволишь цапнуть за палец, отхватит полруки. Тошно мне от тебя, просто тошно.

– Потерпи. Может, и я на что-нибудь сгожусь?

На этой оптимистической ноте мы простились, и я поехала домой.

Весь следующий день я безвылазно просидела в квартире в компании двух телефонов и Сашки, косилась на телефоны и успокаивала себя. Рагина могла обнаружить визитку не сразу, опять же, ей необходимо время, чтобы все обдумать.

Наконец она позвонила.

– Ольга Сергеевна? – Женский голос в трубке звучал как-то резко.

– Слушаю вас.

– Я… вы мне визитку оставили…

– Да-да.

– Вы написали, чтобы я была очень осторожна и молчала, – после паузы добавила она.

– Вы из дома звоните?

– Нет. От соседки.

– Правильно, – порадовалась я. Просмотр боевиков дает положительные плоды, наши граждане поднаторели в конспирации не хуже Джеймса Бонда.

– Почему вы это написали?

– Вы отлично знаете, почему. Когда произошла трагедия, вы были в доме. Я это знаю точно. Думаю, не только я. Поэтому вам и надлежит быть очень осторожной. До тех самых пор, пока у меня не будет чем прижать этих людей.

– Я не понимаю, о чем вы говорите.

– Не понимайте. Главное, будьте осторожны.

– Но ведь этот человек, с которым вы приходили, он из милиции?

– Да. Но это ничего не значит. Она вздохнула и повесила трубку.

Два дня ничего особенного не происходило. Я часто показывалась в конторе, демонстрируя свою счастливую физиономию. Лялин меня порадовал: “хвоста” за мной нет, но было ясно – искушать судьбу не следует.

Мы с Вешняковым по зернышку собирали факты. Картина вырисовывалась мрачноватая, с трудом верилось, что Дед, каким бы сомнительным типом он ни был, способен на такие игры.

На третий день все полетело к чертям. В одиннадцать утра позвонил Лялин.

– Детка, домработница Игнатова покинула квартиру матери с чемоданом и безумным лицом. На такси проследовала до железнодорожного вокзала, взяла билет до Москвы.

– О черт, – выругалась я.

– Вот именно. Час назад у Рагиной был гость. Отгадай, кто?

– Откуда мне знать?

– В гостях у нее был мой преемник – Ларионов, начальник охраны твоего любимого Деда.

И знаешь, что забавно: он явился к ней под видом водопроводчика. Даже водки хлебнул для целостности образа. По крайней мере, несло от него, как от настоящего водопроводчика.

Мысли в моей голове путались Я зачем-то схватила Сашку и заметалась с ним по комнате.

– Олег, как ты думаешь, что происходит?

– Ее провоцируют, – вздохнул Лялин. – И как видишь, их старания увенчались успехом. Нервы у бабы не выдержали, теперь они уверены – ей что-то известно. Теперь она становится мишенью. Я отзываю своих ребят.

– Подожди…

– Нет. Одно дело присмотреть, другое – лезть под пули. Все, – сурово закончил он и отключился.

Я тут же позвонила Вешнякову.

– При чем здесь Ларионов? – жалобно спросил он, выслушав мое сообщение. – Зачем он к ней поперся? И почему она психанула?

– Об этом лучше спросить у нее. Состояние Вешнякова мне было понятно, у самой в голове ни одной дельной мысли.

– Думай, что делать.

– Что делать, что делать, – возмутился он. – На вокзал ехать. Поезд на Москву через полчаса, глядишь, успеем.

– А дальше?

– Да не знаю я, что дальше, – разозлился он. – Давай на вокзал.

Матерно выругавшись, я бегом спустилась в гараж. Едва я выехала на проспект, как раздался звонок на сотовый.

– Ольга Сергеевна… – Голос звучал так, точно женщина бегом поднималась в гору.