Татьяна Полякова - У прокурора век недолог

Я торопливо оделась и выскочила из квартиры, находиться здесь было выше моих сил. Я бежала по улице с редкими прохожими, тряслась мелкой дрожью и чувствовала, как по моим щекам льются слезы. Не знаю, как долго я носилась по утреннему городу. На счастье, я заметила телефон-автомат и позвонила Кириллу.

— Да, — недовольно сказал он, а я жалобно пискнула:

— Кирилл.

— Алла? — Голос его мгновенно изменился. — Что случилось?

— Я… я не знаю. Я боюсь идти домой.

— Боишься идти домой? Где ты?

— Сейчас соображу. В районе колхозного рынка. Я… Кирилл, что-то происходит…

— Где тебя найти?

— Магазин “Оптика”, я в трех шагах от него, звоню из автомата.

— Жди меня там, я подъеду через десять минут.

Он подъехал даже раньше. Рядом со мной затормозило такси, и из него показался Кирилл — спортивные штаны, футболка, куртка нараспашку, лицо тревожное. Я пошла ему навстречу, а он бросился ко мне.

— Как ты меня напугала. С тобой все в порядке?

— Не знаю. По-моему, я схожу с ума. Или в моей квартире сегодня ночью кто-то был.

— В твоей квартире? — Теперь он выглядел растерянным. — Садись в машину. Ты вся дрожишь. Озябла?

— Нет, это нервное. Кирилл, человек ведь не может ни с того ни с сего сойти с ума. Как ты думаешь?

— Не болтай глупостей. Все эти убийства и самоубийства просто произвели чересчур сильное впечатление на тебя. — Он помог мне сесть в машину, сел сам. — Почему ты не позвонила сразу? — спросил он с обидой. — Я бы приехал и… Господи, ты так дрожишь. Очень испугалась? Прижмись ко мне и рассказывай.

— Нет, — взглянув на водителя, покачала я головой. — Потом.

— Хорошо, — кивнул Кирилл. Мы подъехали к моему дому, а я вдруг поняла, что боюсь возвращаться. — Ну, в чем дело? — спросил он, когда я замешкалась возле подъезда.

— Я… представляю, как это глупо… Когда я проснулась, на тумбочке возле стола не было телефонной трубки.

— Ну и что?

— Я разговаривала с тобой, лежа в постели, и оставила ее там.

Мы поднялись на третий этаж, и перед своей дверью я вновь замешкалась. Затем, точно придя в себя, достала ключи и решительно ее открыла. Кирилл разулся и, не снимая куртки, прошелся по квартире.

— По-моему, все на месте, — пожал он плечами.

— Кирилл, ты меня не слушаешь, — крикнула я. — Трубка оказалась на кухне. Ты понимаешь?

— Да. И что?

— Каким образом? — Я была готова разреветься с досады.

— Ты хочешь сказать, кто-то взял трубку и перенес ее на кухню?

— Я не хочу сказать, именно так и было.

— Послушай, малыш, я по сто раз на дню чего-нибудь забываю. Вчера бросил ключи на журнальный стол, а потом полдня их искал. Оказалось, они преспокойно лежат в кармане куртки. Не стоит зацикливаться на таких пустяках.

— Кирилл, ты не приезжал сегодня ночью? — с отчаянием спросила я.

— Я? — вытаращил он глаза. — Сюда? Конечно, нет. К тому же у меня нет ключей от твоей квартиры. Разве ты забыла?

— Разумеется. — Я почувствовала, что слезы вновь катятся по моим щекам. — Извини. Я говорю глупости.

— Послушай, ты придаешь всему какое-то совершенно невероятное значение. Телефонная трубка оказалась не там, где ты оставила ее вечером. Это еще не значит, что кто-то влез в твою квартиру. Ты могла встать ночью, переложить трубку, а потом забыть об этом.

— Думаешь, я лунатик?

— Вовсе нет. Идем, выпьем кофе. Ты меня здорово напугала.

— Кирилл, это не все. В ванной горел свет. Ваза оказалась на полу. Кто-то вынул книгу из коробки и положил ее на подоконник.

— Какую книгу? — растерялся он.

— Цветаеву. “Избранное”.

— А ты уверена…

Мы вошли в гостиную. Ваза на месте, книга с подоконника исчезла.

— Не может быть, — пробормотала я. — Я… я ничего не убирала. Я испугалась и сбежала отсюда. Ваза стояла на полу и книга….

— Может быть, тебе показалось? — пожал он плечами.

— По-твоему, я спятила? — разозлилась я.

— Я этого не говорил. В любом случае тебе нужно успокоиться и тогда…

— Что тогда? — рявкнула я и заревела с досады.

Кирилл принялся меня утешать, он шептал какие-то нежные слова, и было совершенно ясно: он мне не верит.

— Я говорю правду! — закричала я. Кирилл побледнел, а я поняла, что веду себя как сумасшедшая. Нельзя распускаться, я должна держать себя в руках.

Я прошла в спальню и занялась коробками с книгами. Я вытряхивала их содержимое на пол и просматривала книги. На это ушло больше часа. Кирилл некоторое время стоял в дверях, наблюдая за мной, затем начал укладывать книги в коробку.

— Что ты ищешь? — нерешительно спросил он.

— “Избранное” Цветаевой.

Последняя коробка была отставлена в сторону, книгу я так и не нашла.

— Ты точно помнишь, что привозила ее на эту квартиру? — вновь задал вопрос Кирилл.

— По крайней мере, она была в моей библиотеке. — С каким-то остервением я принялась рыться в шкафах и ящиках в поисках книги. Заглянула в мусорное ведро и за батареи. А Кирилл даже отодвинул диван.

— Чудеса, — сказал он озадаченно. — Ты говоришь, что видела ее на подоконнике, а теперь книга исчезла.

— Вот именно. Сначала она появилась на этом самом подоконнике, вместо того чтобы лежать в коробке, а потом вообще исчезла. Или я спятила, или кто-то сделал это нарочно.

Кирилл стоял рядом с видом абсолютного непонимания.

— Подожди, допустим, кто-то был в твоей квартире. Но как он смог войти? Я проверил замок, ни одной царапины. Ключи у тебя на месте? Ты проверила?

— Да.

— Вот видишь. К тому же, если кто-то разгуливал по твоей квартире, ты просто обязана была услышать.

— Наверное, — растерялась я, сообразив, что телефонная трубка лежала на тумбочке и тот, кто ее взял, находился в двух шагах от меня… — Мне казалось, я слышала, как кто-то ходил по квартире. Я решила, что это во сне…

— А если тебе действительно приснился сон? Все эти вазы, книжки и трубки? Ты бросилась на улицу, еще до конца не придя в себя. Вот что, давай поедем куда-нибудь за город, погода не очень, но это не беда. Оденемся потеплее. А вечером я останусь у тебя. Если кто-то решит отмачивать шутки вроде этой, я ему просто голову отверну.

— Кирилл, — позвала я, — сядь, пожалуйста. Я вот о чем подумала: недавно я встретилась с одной женщиной, сестра которой погибла от передозировки. Так вот, с ее сестрой происходило нечто подобное, она утверждала, что за ней следят…

— Час от часу не легче, — хмыкнул Кирилл. — Ты что, употребляешь наркотики?

— Нет, конечно.

— Тогда при чем здесь чья-то сестра?

— Не знаю, — честно ответила я. — Эта девушка и еще моя соседка, она тоже была уверена, что ее преследуют. Ты слышал что-нибудь об “Обществе любителей Библии”?

— Нет, — покачал головой Кирилл. — Звучит по-дурацки. Что за общество?

— Как будто ничего особенного, но сестра той женщины и моя соседка, они были членами этого “общества”. И я несколько дней назад была там.