Татьяна Полякова - У прокурора век недолог

— У меня список пар, проходивших регистрацию в тот день, может быть, как-то по времени есть шанс установить, кто конкретно…

— Давайте свой список, — кивнул Михаил Васильевич, я протянула ему листок бумаги, и он направился с ним к стеллажам. — Несколько кассет еще не забрали. Так, Симаковы, Кравцовы, Юшмановы… Сметанниковых нет, сейчас по журналу проверю. — Он вернулся к письменному столу и через минуту заявил:

— Точно, у Сметанниковых была своя камера, теперь я вспомнил, они от наших услуг отказались и даже здесь снимали на свою. Во сколько произошло несчастье?

— Около двух.

— И по времени подходит: регистрация была в 12.40. Это точно Сметанниковы. Вы свидетелей ищете? Слава богу, что меня там не было. Не люблю, знаете ли, милицейские закавыки, хотя гражданский долг… — Но я его уже не слушала, торопливо простилась и вернулась в машину.

Сметанников был прописан на улице Пирогова, а его супруга на улице Фрунзе. Где они проживают сейчас, оставалось только гадать… Не успела я отъехать, как обратила внимание на новенький вишневый “Опель”, он тронулся следом за мной. На светофоре мы поравнялись, и я взглянула на водителя. Он поспешно отвернулся, делая вид, что не узнал меня. Зато я узнала. Посигналила, приглашая остановиться. Денис вышел из машины и направился ко мне.

— Ты что, следишь за мной? — усмехнулась я. Он здорово удивился.

— Я? Нет, конечно. Ехал мимо, увидел твою машину возле Дворца бракосочетания, стало интересно, и я остановился. Ты выходишь замуж?

— Денис, — вздохнула я. — Очень прошу, держись от меня подальше.

Он пожал плечами и отправился к своей машине, а я зло чертыхнулась. Как-то не верилось, что он проезжал случайно. С другой стороны, если это слежка, довольно глупо висеть у меня на хвосте вот так явно. Впрочем, почему глупо? Я нервничаю, а в таком состоянии… “К черту этого Дениса”, — подумала я, косясь в зеркало. Вишневый “Опель” исчез в ближайшем переулке.

Улица Пирогова начиналась сразу же за продуктовым рынком. Дом номер четыре оказался шестнадцатиэтажной башней с единственным и невероятно грязным подъездом. Для нужд граждан имелось два лифта, но оба не работали, и на десятый этаж я поднималась пешком. По дороге успела растерять весь свой оптимизм, позвонила в дверь нужной мне квартиры и минут пять ждала, потом опять позвонила. Открыть мне так никто и не пожелал.

На улице Фрунзе тоже не повезло, жильцов четвертой квартиры я так и не увидела. Одна радость, квартира находилась на первом этаже. Что ж, попробуем появиться здесь позднее. Я взглянула на часы и заспешила домой. Въезжая во двор, увидела Кирилла. Он сидел на качелях, заметив мою машину, поднялся и пошел навстречу.

— Где ты была? — спросил он настороженно. — Я здесь полчаса мерзну.

— Это что, сцена ревности? — улыбнулась я. — Кстати, я несколько раз предлагала тебе ключи, имей ты их при себе, не пришлось бы мерзнуть.

— У человека должны быть принципы, — проворчал он. Я заперла машину, и мы пошли к подъезду.

— Куда ты ездила? — спросил Кирилл.

— Так… по делам. Потом расскажу.

— Ты мне звонила?

— Да.

— Что-нибудь опять случилось?

— Опять? — не удержалась я.

— Я хотел сказать… у тебя все в порядке?

— Конечно, а у тебя? — Мой вопрос вроде бы поставил его в тупик.

— У меня? Разумеется, все в порядке. Почему ты спросила?

— О господи, Кирилл, почему люди спрашивают?

— Я здорово нервничаю, — входя в квартиру, заметил он. — Беспокоюсь за тебя. Происходят странные вещи, вполне естественно, что… Так где ты все-таки была?

— Заезжала к подруге. Она работает в областной больнице. Я попросила сделать мне анализ крови.

— Зачем? — не понял Кирилл.

— У меня возникли кое-какие подозрения, следовало их проверить.

— И что?

— Мне кто-то вкатил наркотик. Если тебя интересует научное название, оно написано на бумажке, бумажка в сумке. Хочешь, взгляни.

— Наркотик? — Глаза Кирилла расширились.

— Успокойся, пожалуйста, и дай мне сказать. Я никогда не употребляла наркотики, подобное мне даже в голову не приходило. Но если его обнаружили, значит, как-то он в моей крови оказался.

— Как? — растерялся Кирилл.

— Мне сделали укол. Подруга нашла след на моей щиколотке. В ту ночь кто-то действительно был в моей квартире. Зря в милиции решили, что я чокнулась.

— Я ничего не понимаю. — Кирилл осел в кресло и смотрел на меня с отчаянием. — В твоей квартире кто-то свободно расхаживает и при этом пичкает тебя наркотой? Невероятно, кому это надо?

— Думаю, это как-то связано с “Обществом любителей Библии”.

— Какое, к черту, “общество”? — На Кирилла было жалко смотреть, таким растерянным и несчастным он выглядел.

— Я тебе рассказывала: его посещала и Акимова, и моя соседка. Я почти уверена: все как-то завязано на этом самом “обществе”.

— Что завязано?

— Убийства, самоубийства, прибавь еще наркоту. Во всех случаях жертвы принимали наркотики. Велика вероятность, что они, как и я, об этом некоторое время даже не догадывались.

— Ничего себе, — покачал головой Кирилл. — Поехали в милицию, — сказал он сердито и вдруг рявкнул:

— Почему у тебя на двери нет задвижки?

— Раньше я не видела в этом необходимости, считала, что замка вполне достаточно. А в милицию пока идти не с чем, они решат, что у меня очередное обострение.

— Твоя подруга подтвердит…

— Подруга действительно подтвердит, только что помешает следователю решить, что я сама себе сделала этот укол? Известно, что наркоманы способны выдумывать самые невероятные вещи. Я не хочу, чтобы меня считали наркоманкой, уж лучше прослыть чокнутой.

— Не говори глупости. Ты взрослый человек и должна понимать: твоя игра в сыщиков до добра не доведет. Если все действительно так серьезно…

— Кирилл, мне не с чем идти в милицию. Пока одни догадки. А нужны факты. Акимова призналась в убийстве мужа, а потом выбросилась из окна, дело закрыто, и вдруг являюсь я. Да меня на смех поднимут.

— Хорошо. Какие доказательства тебе нужны?

— Я уже говорила, за Акимовой следили в день гибели. Я уверена — из окна ее выбросили. У меня есть кое-какие соображения на этот счет, немного везения, и очень может быть…

— Алка, что ты говоришь? Думаешь, в милиции одни болваны? Ее квартиру наверняка обыскали снизу доверху, и если ты…

— Записка им так могла понравиться, что все остальное сделалось не интересным. У меня есть свидетель: в семь часов, в вечер убийства мужа, Акимова находилась в “обществе”.

— Тем более надо в милицию. Пусть вызовут твоего свидетеля.

— Я боюсь. Те, кто стоит за всем этим, не очень церемонятся. Для начала нужно, чтобы в милиции всерьез отнеслись к моим словам.

— И как ты думаешь этого достичь? — вздохнул Кирилл.