Татьяна Полякова - Строптивая мишень

Я бросила взгляд в зеркало, плавно повернулась, отразившись бесчисленное количество раз, и, улыбаясь, пропела:

— Сережа! — Мое отражение в зеркалах сделало шаг к Серому и замерло, точно испугавшись, а я повторила:

— Сережа, вы меня не узнали?

Он честно хотел узнать. Пялил глаза, ухмылялся и подходил не спеша, небрежно сунув руку в карман брюк. Володя переминался с ноги на ногу, как лошадь перед за бегом. Серый продолжал вглядываться в мой дивный образ, а его собственный, между прочим, еще хранил следы Лешкиного буйного темперамента, так что уж мог бы расстараться и вспомнить.

— Не узнал, — с легкой печалью заметила я, намереваясь продолжить путь в бар. Серый протянул руку и коснулся моего локтя. Я насторожилась: совсем рядом с его коленом болталось предполагаемое орудие его убийства.

— Что-то очень знакомое, — соврал он. — Я вспомню, просто нужно время. Ты мне поможешь?

Я улыбнулась, надеюсь, вышло таинственно. Ох уж эти улыбки и взгляды, вечно их не так понимают… Володя кашлянул, напоминая о своем существовании. Я торопливо достала деньги, сунула ему в руку и попросила:

— Пожалуйста, подожди меня в баре, — и опять улыбнулась Серому, на этот раз ласково:

— Почему бы нам тоже не выпить? Чтобы легче вспоминалось?

Улыбки мои, кажется, возымели действие. Вместо того чтобы пойти в бар, Серый с готовностью повел меня в отдельный кабинет. Охране вход был заказан, ребята расположились где-то поблизости.

Мы выпили шампанского. Я с видимой небрежностью сбросила свои меха и теперь сияла глазами, зубами, бриллиантами и полуобнаженной грудью. Все-таки я была законченной дурой, сидя в четырех стенах. Сколько забавного протрусило мимо за эти годы…

— Как тебя зовут? — спросил Серый.

— Дина, — улыбнулась я и вдруг поняла: никаких разведок. Он так ловко загнал себя в ловушку, что упустить этот шанс было бы просто глупо.

— Где же мы встречались? — игриво поинтересовался он. — А этот мальчик — твой приятель, да?

— Знакомый. Иногда я прошу его сходить со мной куда-нибудь, как сегодня.

— Ты ведь не бывала здесь раньше, так? Я бы запомнил.

— Нет, — покачала я головкой, томно опустив глазки. Бриллианты сверкнули, заиграв в пламени свечей и хрустале бокалов. Опять заносит: свечей не было, хотя Серый уже явно тосковал о такой малости. Забавно: ему все эти дешевые фокусы нравились. Кто их, мужиков, поймет? Ладно, я сказала: «Нет», сверкнула бриллиантами и голосом, каким обещают вечное блаженство, сообщила:

— Мы встречались несколько дней назад в ресторане «Восток». Я была с Шатовым.

Он вспомнил. Синяки и ссадины разом заныли, а Серый заметно помрачнел и на меня взглянул другими глазами. Что и понятно: свидетелей своего унижения не больно жалуют.

— Правда, он нас так и не познакомил, — добавила я. — Можно мне еще шампанского?

Серый занялся шампанским и спросил:

— И где же Шатов?

— Он передо мной не отчитывается, — пожала я плечами.

— Ясно, — усмехнулся Серый. — Вы не очень подходите друг другу.

— Возможно, — согласилась я, вертя бокал в тонких пальцах (они правда тонкие), и доверительно сообщила:

— Но я люблю его.

— Да? — сказал Серый, очевидно, пытаясь понять, куда это нас занесло.

— Да, — улыбнулась я с грустью. — По этой причине у меня есть проблема. Мне известно о вашей вражде. Впрочем, по его дурацкой выходке догадаться о ней нетрудно. Думаю, это ребячество ему обойдется дорого… — В этом месте я уставилась в глаза Серому и добавила с плохо скрываемой страстью:

— Я хочу с тобой договориться…

Тут до него дошло. Не зря он слыл бабником… Вновь оказавшись в своей стихии, Серый расплылся в улыбке до ушей. Опять же Лешку он в самом деле терпеть не мог и перспектива подложить ему свинью прямо-таки окрыляла.

— Ты хочешь купить жизнь для этого придурка? — полюбопытствовал он.

— Да, — кивнула я. — Разумеется, если он об этом не узнает.

— Конечно! — с готовностью подтвердил он. Его «конечно» ввело бы в заблуждение только идиота. Он протянул руку и сгреб мою ладонь. — Когда? — спросил, радуясь, как ребенок новой игрушке.

— Значит, мы договорились? — практично уточнила я.

— Договорились, — плотоядно ухмыльнулся он.

Серый был дважды дурак: потому, что поверил мне, и потому, что решил, что я поверю ему…

— Тогда почему бы не сейчас? — улыбнулась я и сама подивилась: из каких недр души выплыла такая непристойность?

— Что, здесь? — слегка растерялся он — тоже мне, Казанова. Я засмеялась.

— Только закажи еще шампанского…

Серый был человеком широкой души — он заказал не только шампанское Вскоре мы уже резвились на узком и довольно жестком диване, пока еще вполне безобидно: он извлек мою грудь из девятисотбаксового платья, а я освобождала его от пиджака и рубашки. Предполагалось, что штаны он снимет сам. У Серого было одно несомненное достоинство. Он никуда не торопился: развлекаться, так на всю катушку. Я это по понятным причинам только приветствовала. Мы перешли на тихое повизгивание, когда моя серьга со звоном упала под стол.

— Боже, потеряла! — ахнула я с болью душевной. Серый, довольный и покладистый, решил проявить себя джентльменом и опустился на четвереньки. Остальное заняло ровно три секунды. Раз — я протянула руку, два — достала пистолет, три — приставила его к затылку Серого.

Он даже не успел повернуть голову. А я — испугаться, что пистолет не выстрелит и тогда… В общем, испугаться я не успела. Выходит, чертов крестный был прав, не стоило ко мне спиной поворачиваться.

Я покосилась на дверь — никто не ворвался и даже не постучал. Наклонилась и взяла из рук Серого свою сережку. Спрятала пистолет. Если выйду сейчас — покажется подозрительным. А задержаться — опасно. Ему могут позвонить, мало ли что еще… Я устроилась в ногах Серого: если кто-то откроет дверь, то с порога его голову не разглядит. Меня слегка потрясывало, но не от того, что мертвый Серый лежал по соседству, — я боялась пропустить тот миг, за которым исчезнет везение.

Время тянулось невыносимо медленно. Я что-то бормотала на тот случай, если охранников разберет любопытство и они припадут ухом к двери: гробовая тишина покажется подозрительной. Поняв наконец, что больше не выдержу, я поднялась, взяла накидку, сумку и толкнула дверь. Охранник был один, при виде меня поднялся.

— Сережа просил коньяк. Сказал, вы знаете какой, — томно молвила я, глядя в глаза парню. И пошла. Кстати, Серый был консервативен, признавал только армянский, пять звездочек.

Выдержки хватило только на то, чтобы пересечь холл. Зеркало многократно отразило мое лицо с лихорадочным румянцем. Я открыла дверь и оказалась на улице. Остатки выдержки улетучились, и я бросилась бежать. Не к стоянке, где меня ждала машина, а в спасительную темноту соседних дворов. Мне казалось, я едва двигаюсь и ноги не гнутся в коленях. На самом деле скорость была невероятная. Туфли я сбросила почти сразу и летела босиком, ничего не видя и не слыша вокруг. Кажется, не встретила ни одного человека, ни одной машины, даже когда пересекала дорогу. Влетела в подъезд Гериного дома и только тогда испугалась по-настоящему. Поднялась в квартиру, захлопнула дверь, прижалась к ней спиной и поняла, как любил меня Господь в этот вечер.