Татьяна Полякова - Список донжуанов

— Это папуля? — на всякий случай полюбопытствовала я. Дядя Жора кивнул. — Серьезное доказательство, — согласилась я, а Марья забеспокоилась.

— Дядечка-то и не похож на тебя совсем. И уж очень старенький. Ему тут годков семьдесят.

— Семьдесят два, — подсказал Витя.

— Вот… должно быть, человек очень хороший, если твоя мама им прельстилась.

С недовольным видом Витя убрал фотографию. Дядя Жора сидел, выпрямив спину, заметно напрягшись, но зубами не скрипел, большой выдержки человек.

— Они специально приехали, чтобы мне помочь, — сообщила я Марье.

— От супостата избавиться? — обрадовалась та. — И правильно, я давно говорила: «Око за око», — то есть не я говорила, в Библии кто-то говорил, а в Библии зря не напишут.

— Какое «око»? — с глупым видом спросил Витя. — Что значит «избавиться»?

— То и значит, — посуровела Марья. — От него житья никакого, со дня на день жду, когда он Симу в гроб сведет. Надо бороться. Я уж ей давно говорю…

— Вы его что, пристрелить хотите? — вдруг спросил Витя.

Марья поморщилась:

— Хотим, но не можем. У нас навыков нет.

Витя взглянул на дядю Жору, потом на меня и опять спросил:

— Это серьезно? Ты хочешь, чтобы мы убили твоего мужа?

— А вы сможете? — насторожилась я.

— Витя, девушки пудрят тебе мозги, — вздохнул дядя Жора. — У Симоны редкое чувство юмора.

— Ага… у бати ее тоже было… редкое чувство…

— А теперь поговорим серьезно, — заявил дядя Жора с таким видом, что дурака валять и правда расхотелось.

Марья охотно поведала о затяжной войне с моим мужем, слегка увлекаясь описаниями. Мужчины слушали внимательно и не перебивали. Когда Марья замолчала, Витя вновь с немым изумлением уставился на дядю Жору, после чего произнес:

— Чушь.

— Абсолютная, — не стал спорить тот.

— Но девочку пытались убить.

— Это факт, — кивнул дядя Жора и поинтересовался:

— Вы про святую Ирину дочитали?

— Нет. Там впереди самое интересное, — заверила Марья.

— Ну так идите и дочитывайте, — посоветовал он, кивнув Витеньке.

Тот покорно поднялся, и Марья тоже. Выглядела она слегка растерянной. Они ушли в гостиную, а дядя Жора сказал, обращаясь ко мне:

— А теперь расскажи, пожалуйста, что происходит на самом деле.

Вот тебе раз. Я с печалью посмотрела на него и заявила:

— Так нечего рассказывать; то есть лучше, чем у Марьи, у меня все равно не получится.

— Хорошо. Тогда послушай меня. Ты придумала всю эту чушь, чтобы избавиться от мужа и прибрать к рукам его деньги.

По тому, как он это сказал, стало ясно: он в самом деле так думает, и веселиться мне моментально расхотелось, хотя и до этого было не особенно смешно.

— Вы что, спятили? — испугалась я.

— Я как раз в здравом уме. И мне бы очень хотелось знать, во что ты вляпалась.

— Да я просто хочу развестись с ним.

— Тогда придумай историю поправдивее. Допустим, твой муж идиот, к тому же не в ладах с законом. Но для убийства жены у него должна быть причина. Ты его шантажируешь?

— Слушайте, я хочу с ним развестись, только и всего. И деньги его мне не нужны. Я на работу устроилась, и меня это вполне устраивает. Правда, с работы меня поперли все из-за того же мужа, но ведь это когда-нибудь кончится.

Он смотрел на меня внимательно и строго, а я, по неизвестной причине, вдруг здорово перепугалась и сама не знаю как рассказала о встрече с господином Бойко и о том, что у меня есть два дня, чтобы найти фотографии и пленки.

— Но пленок у тебя нет?

— Конечно, нет. Я отдала их Олегу. Но этот дядька Бойко вроде вас, очень недоверчивый. Он почему-то решил, что я знаю, где они.

— Выходит, все даже хуже. Ты надумала шантажировать местного авторитета, чтобы он избавил тебя от супруга.

— Катитесь отсюда, — не выдержала я. Он вновь уставился на меня, а я вновь принялась ерзать.

— Если бы не твой отец… Хорошо, допустим, я тебе верю. Что еще ты забыла рассказать мне?

Ох, как мне стало неуютно. Разумеется, я тут же вспомнила о том, что мы с Марьей самые настоящие убийцы. То есть я об этом никогда не забывала, просто предпочитала не думать, утешаясь тем, что убили мы его нечаянно, при этом он сам собирался нас пристрелить… О господи, почему нас? А если не нас вовсе, а моего мужа? Ну, конечно. Кто-то намеревался от него избавиться, а вину свалить на меня. Вот дядя Жора убежден, что я хочу убить Серегу, и сколько таких умников в городе найдется.

— Ну… — повторил он, а я с тяжким сердцем произнесла:

— Кто-то действительно хочет его убить.

И изложила свои доводы: фотографии похитили исключительно для того, чтобы натравить Бойко на Серегу. Именно с этой точки зрения они и представляли ценность, а вовсе не потому, что были свидетельством его измен мне. Тут я, кстати, и про погром в своей квартире вспомнила. Тогда я решила, что это муж пакостит мне из вредности, но теперь думаю, что не муж, а недобрый дядя искал все те же фотографии. Про киллера я все-таки промолчала. Если дядя Жора узнает, что мы с Марьей убили человека, никакие силы небесные не заставят его поверить в то, что мне и в голову никогда не приходили кровожадные мысли насчет Сергея. Он запросто может сдать нас в милицию, а там доказывай свою невиновность. Труп спрятали, значит, виноваты.

— И ты, конечно, даже не догадываешься, кто желает ему смерти?

— Я о его делах ничего не знаю. И о том, что у него проблемы с законом, узнала от подруги, когда меня с работы поперли.

— Что ж, — усмехнулся дядя Жора, — сведений негусто. Есть теоретический убийца, но нет повода.

— Повод, может, и есть, мы его просто не знаем, — возразила я.

— Если бы хотели убить лишь твоего мужа, так и на повод наплевать. Мне-то по крайней мере без разницы, жив он или нет, раз ты с ним разводишься, но ведь и тебя убить хотели, причем уже дважды. Выходит, либо ты хорошо знаешь возможного убийцу и он убирает потенциального свидетеля. Либо для того, чтобы получить желаемое, нужно сразу два трупа: его и твой. Хотя есть третий вариант, самый простой: ты шантажируешь мужа и…

— Нет, — отчаянно замотала я головой.

— Нет? — нахмурился он, глядя на меня сурово и проницательно.

— Честно, нет.

— Врать мне ни к чему, раз уж я на твоей стороне.

Я сочла излишним повторяться и молча насупилась.

— Хорошо, будем исходить из того, что ты говоришь правду. Твой муж богатый человек?

— Наверное, — пожала я плечами. — У него хорошая квартира, «Лексус», мне подарил «Пежо», и деньги в шкатулке практически никогда не переводились.

— А где «Пежо»? Ты же на «Жигулях» ездишь.

— «Пежо» я ему оставила, раз куплен на его деньги, а на «Жигули» мне мама одолжила. Квартира эта бабушкина, правда, отремонтирована за счет мужа.

Выходило, что я оправдываюсь, и мне это не понравилось. Дядя Жора продолжал сверлить меня взглядом.