Татьяна Полякова - Список донжуанов

— Откуда бы убийце знать про пистолет? — нахмурилась я, а дядя Жора спросил:

— А откуда он вообще взялся?

— Надоели мне эти допросы, — разозлилась я, но задумалась.

В самом деле, картина вырисовывалась безрадостная. Человек, застреливший моего мужа, из тех, кто был нам близок, уж очень хорошо он обо всем осведомлен. Кто же это? Кто знал о пистолете? Андрей Петрович мог увидеть его в кабинете Олега. Сам Олег? Но он на момент убийства был в больнице. Кто еще? Марью я смело вычеркиваю, как и многочисленных знакомых, которые об этой истории ни ухом ни рылом. Тогда кто?

Размышления пришлось прервать, потому что мы подъехали к воротам. Дядя Жора открыл их, а я удивилась, не увидев Марью. Если учесть ее любопытство, а так же тот факт, что весь день она провела в одиночестве, Марья просто обязана была выскочить нам навстречу, заслышав шум машины.

Далее мое удивление лишь возрастало, потому что Марья так и не появилась. Я громко позвала ее. Безрезультатно. Через пять минут стало ясно: в доме ее нет. Еще через пятнадцать я начала волноваться.

— Прекрати, — увещевал меня дядя Жора, — мало ли куда она могла отправиться? Она взрослый человек, к тому же с Хохлом мы договорились, и для вас нет никакой опасности…

— С убийцей вы тоже договорились? — съязвила я.

Просто невероятно, чтобы Марья ушла куда-то, не поставив меня в известность, к тому же, по большому счету, идти ей было некуда. В общем, я продолжала волноваться, а когда обнаружила на веранде заветную тетрадь с избранными молитвами, мое волнение достигло критической точки. Мобильного у Марьи не было, и оставалось уповать только на то, что она сама позвонит. Через час я уже готова была бежать в милицию, а еще через полчаса на мобильный мне пришло сообщение: «Если хочешь ее увидеть, готовь сто тысяч долларов».

— Какая-то чепуха, — заявил дядя Жора, видя, как я бледнею. — Кто ж за нее столько даст? И при чем здесь ты? Уверен, это глупый розыгрыш.

— И кому, по-вашему, могло прийти в голову так шутить? — разозлилась я.

— Да той же Марье, к примеру. Решила проверить силу твоих чувств. На нее это очень похоже.

— Я ей голову оторву, — пообещала я, но ничуточки не успокоилась.

Через час новое сообщение: «Желаешь получить ее труп по частям?»

— Надо звонить в милицию, — вконец перепугалась я, не в силах поверить, что Марья, какой бы чокнутой она ни была, способна так меня испытывать.

Конечно, иногда полет ее мысли трудно предвидеть. Она свистнула у меня ключи от квартиры и сделала дубликаты Серегиных ключей, с легкостью предложила убить моего мужа… но, несмотря на все это, а также на заверения дяди Жоры, что все это глупости, я волновалась все больше и больше.

Вернулся Виктор, но я даже не поинтересовалась результатами его изысканий, если таковые имелись, пила валерьянку и нервно прислушивалась.

В половине первого раздался звонок на мой мобильный. Я схватила трубку, надеясь, что это Марья, и услышала голос совершенно ни на что не похожий, человек как-то загробно вещал, и сразу становилось ясно, что он пытается изменить голос до неузнаваемости.

— Мои послания получила? — осведомился он грозно.

— Получила, — пытаясь справиться с дыханием, ответила я.

— Деньги должны быть у тебя завтра, к семи вечера.

— Вы шутите? Откуда у меня такие деньги?

— Не валяй дурочку, иначе я твоей подружке голову отрежу и тебе по почте пришлю.

— Очень прискорбно, — взяв у меня трубку, сказал дядя Жора, — но мы, скорее всего, это переживем.

— Гады, — совершенно неожиданно заявил похититель и отключился.

— Ничего нелепее я припомнить не могу, — пожал плечами дядя Жора.

— Я звоню в милицию, — твердо заявила я. — Глупые шутки или нет, но я не намерена рисковать.

Я потянулась к телефону, дядя Жора перехватил мою руку.

— Обойдемся без милиции.

— Как? — не поверила я.

— Очень просто. Думаю, что, несмотря на заверения о полном взаимопонимании, Хохол не оставил наши особы без внимания и послал кого-нибудь приглядывать за нами. Витя, узнай у людей, не заметили ли они чего интересного.

Сурово молчавший морячок кивнул и пошел звонить. Результаты были неутешительные: в связи с поздним временем беспокоить Семена Ивановича Бойко никто не решился, а вести какие-либо разговоры без его на то согласия — тем более. Придется нам подождать до утра.

Дядя Жора развел руками и посоветовал мне лечь спать. Виктор был непривычно задумчив, и я воспылала к нему благодарностью, потому что решила: он тоже беспокоится за Марью.

Не придумав ничего лучшего, я отправилась в ту комнату, где накануне провела ночь. Все здесь напоминало о Марье, и я, конечно, разревелась. В дверь тихонько постучали, она приоткрылась, и в комнату заглянул дядя Жора.

— Не спишь?

— Конечно, нет, — обиделась я. — Как я могу уснуть?

Он прошел, сел на краешек кровати, но вдруг передумал и устроился в кресле.

— Вы давно знакомы? — спросил он.

— С Марьей?

— Разумеется, с Марьей.

— Нет. А почему вы спрашиваете?

— Ну… видишь ли… — Он подбирал слова, что на него было непохоже, отсутствием словарного запаса он никогда не страдал. — Об этом доме могли знать лишь люди Бойко, в том случае, если проводили меня после встречи, в чем я почти не сомневаюсь. А им совершенно ни к чему похищать Марью. Мобильного у нее нет и позвонить сюда ей никто не мог. Следовательно…

— Она сама могла позвонить.

— Своему похитителю? — Дядя Жора смотрел на меня с печалью. — В любом случае, завтра мы все узнаем.

— Зачем вы мне все это говорите? — насторожилась я.

— Просто хочу, чтобы ты не принимала это близко к сердцу… Иногда случается, что человек, которому ты веришь, оказывается…

— Марья не такая, — перебила я, он пожал плечами.

— Ты к ней успела привязаться, — заметил он тихо. — У меня сложилось впечатление, что ты, в сущности, очень одинокий человек.

— Ничего подобного. У меня есть мама и друзей полгорода, может, даже больше.

— Мама — это замечательно, а друзья бывают разные. Обещай мне: что бы завтра ни случилось, ты не станешь расстраиваться.

— Вы так говорите, как будто уверены… — Тут я опять заревела, а дядя Жора пересел на кровать и обнял меня.

— Никогда в жизни мне так не хотелось, чтобы было по-другому, — сказал он. Вышло немного путано, но я поняла. — Будь моя воля, у тебя бы навсегда исчезли бы все поводы для огорчений.

— Тогда жить стало бы скучно, — ответила я, хотела отстраниться, но вместо этого устроила голову на его плече. Он легонько похлопал меня по спине, поцеловал в висок и со вздохом поднялся.

— Спокойной ночи.

«Угораздило же его жениться, — с тоской подумала я, когда за ним закрылась дверь. — Никакой справедливости в жизни».