Татьяна Полякова - Мой любимый киллер

— Я же просил: не пытайся острить. Юмор висельника не к лицу красивой женщине.

— Ты это серьезно? — поразилась я.

— Насчет юмора?

— Нет, насчет красивой.

— А-а… Ты давно не видела себя в зеркале и забыла, как выглядишь.

— Ладно, выберу время и непременно освежу впечатления.

— Замечательно. А сейчас поехали в какое-нибудь кафе, я оголодал и в таком состоянии буквально ни на что не годен.

— Платить будет бедный парень?

— Конечно. Каюсь, люблю иногда приврать, так, самую малость.

Площадь Маяковского в действительности вовсе не была площадью. Проспект справа расширялся вплоть до зеленой лужайки перед древним собором, слева, возле здания Исторического музея, приютился небольшой скверик с кустами сирени, а в центре его памятник Маяковскому. Чем приглянулся поэт отцам города, понять трудно, Владимир Владимирович никогда в наших краях не бывал, но памятник здесь имел. Была еще городская библиотека, названная его именем. Иногда в голову приходят очень странные мысли. В ожидании Бата я думала о том, что великий поэт был крупным мужчиной, а наш памятник вышел уж очень небольшим, вовсе не похожим на собрата в столице: маленький, неказистый, в светлое завтра не зовет и сам вроде бы никуда не собирается. Не правильный какой-то памятник. Если б Гоголь так стоял: задумчиво и отрешенно, или, к примеру, Пушкин — оно понятно, а вот Маяковский…

— Бат приехал, — сказал Саша, и Маяковского пришлось оставить в покое.

Саша договорился встретиться с бывшим соратником в городском парке, который начинался сразу же за Историческим музеем, но мы решили дожидаться его приезда на площади, отошли подальше от проезжей части и устроились на скамейке метрах в тридцати от собора. Я ела мороженое, а Саша следил за дорогой.

Бат объехал сквер с Маяковским, поставил машину на стоянке прямо возле музея и зашагал в сторону парка.

Мы поднялись и торопливо направились следом, стараясь не терять его из виду. Я собиралась нарушить Сашин запрет и произнести при встрече что-нибудь бодрящее, Саша хмурился и вел себя немного странно, точно чего-то опасался: может, они с Батом не такие уж дружки и мне тоже следует навострить уши? Впоследствии я по достоинству оценила Сашину интуицию. Все произошло мгновенно: мы, лавируя в потоке граждан, торопливо пробирались к скверу, а Бат уже подходил к воротам парка, но вдруг развернулся на пятках и, нелепо взмахнув рукой, рухнул на асфальт. А Саша упал на тротуар, больно дернув меня за локоть, так, что я тоже вытянулась во весь рост.

— О, черт! — рявкнул он и повторил еще раза три с остервенением:

— Черт, черт, черт!..

Закричала женщина, совсем рядом скрипнули тормоза, и кто-то взвыл: «Убили!»

Народ в основном разделялся на две группы: одни кинулись в сторону парка, влекомые любопытством, другие легли на асфальт, время от времени с интересом поднимая головы.

— Что делается, а? — восхищенно пролепетала тетка рядом со мной, а я сочувственно кивнула, одновременно прикидывая, не пора ли выбираться отсюда. Если убийца Бата решит разделаться с нами, для него это легче легкого: лежа на тротуаре среди десятка поверженных тел, мы являлись отличной мишенью.

Саша, должно быть, думал так же, потому что, резко поднявшись, побежал в сторону радиоцентра, рядом с которым мы оставили машину, и при этом тащил за рукав меня. Радиоцентра мы достигли в рекордно короткое время, милиционер выскочил из проходной нам навстречу и возбужденно спросил:

— Что случилось?

— Вроде стреляли… — отмахнулся Саша.

— Ну, что делается, а? — совсем как тетка несколько Минут назад, ахнул милиционер, сделал пару шагов в сторону сквера, но, как видно, вспомнив о своих обязанностях, вернулся в проходную, со злостью хлопнув дверью. К этому моменту мы уже тронулись с места.

— Куда едем? — спросила я.

— На квартиру Бата. Вдруг там отыщется что-нибудь интересное?

— Не думаю, что это хорошая идея, — заметила я. — Вполне вероятно, квартиру захотят осмотреть менты.

— Они посетят ту, где он прописан. Ничего серьезного он там держать не станет.

— Выходит, есть еще квартира? — В ответ Саша кивнул.

Конспиративная квартира убитого Коротышки находилась в центре города: небольшой четырехэтажный дом с двумя подъездами, с виду вполне приличный. Квартира тоже выглядела прилично. Дверь Саша открыл с легкостью фокусника, хоть и утверждал, что ключей от чужого жилища не имеет. Я прошлась по квартире с некоторым любопытством. Бат успел-таки произвести на меня впечатление. Первое, что бросилось в глаза, фотография в гостиной на полке в дорогой темно-коричневой рамке с позолотой. На фотографии был запечатлен сам Бат в обнимку с Сашей и еще каким-то парнем, все трое в пятнистой форме и лихо заломленных на одно ухо беретах.

— Неплохо выглядишь, — кивнула я подошедшему сзади Саше. Он извлек фото из рамки и убрал в бумажник, сказал, точно извиняясь:

— Это было давно…

Должно быть, он прав… На фотографии у покойного Коротышки отсутствовал леденящий душу взгляд, как видно, он приобрел его позднее.

Саша принялся осматривать вещи, но делал это вяло. Закончил примерно через полчаса и как будто успокоился, хотя и забыл сообщить мне: нашел что-нибудь ценное или нет. У меня сложилось впечатление, что приехал он за фотографией.

Все это время я сидела в кресле, краем глаза наблюдала за его передвижениями и пыталась думать. Саша устроился на диване и хмуро посмотрел на меня, затем отвел глаза и вздохнул.

— Ты малость исказил факты. — В знак сочувствия я тоже вздохнула.

— Что ты имеешь в виду? — нервно поинтересовался он.

— Я имею в виду твоего друга Бата. Ведь он твой друг? И ты прекрасно знал, чем он был занят до своей гибели, и в ресторане ты со мной познакомился не случайно…

— Допустим, — согласился Саша и полез за сигаретами, я тоже закурила, и мы минут пять помолчали.

— Думаю, тебе стоит просветить меня, — произнесла я не слишком любезно, впрочем, Саша не обиделся, кивнул в знак согласия, но просвещать не спешил. В общем-то, я не торопилась, курила, смотрела в потолок и пыталась найти во всем хоть что-нибудь поддающееся логическому объяснению. О чем думал Саша, неведомо, но рот в конце концов открыл.

— Нас действительно интересовали деньги.

— Вас? — поддержала я разговор.

— Меня и Бата, — кивнул Саша. — Он ушел в отставку раньше меня, обосновался здесь, ну я и решил податься к нему. Жить на что-то надо, а я последние пятнадцать лет только и делал, что воевал, ничего путного больше не умею… Один приятель надоумил: займись частным сыском: пропавшие дети, мужья-изменники, разная чушь…

— А Бат? — решила я вернуть разговор к интересующей меня теме.

Саша начал заметно томиться, вздохнул, затушил сигарету и сразу же прикурил новую.