Татьяна Полякова - Мой друг Тарантино

— Ты ревешь, что ли? — спросил Антон.

— Нет, — торопливо ответила я, голосок звучал испуганно и жалобно. Я тут же торопливо пробормотала:

— Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, — ответил Антон и тоже вздохнул.

Проснувшись утром, Антона я в квартире не обнаружила. Убрала постель, приготовила завтрак и съела его в гордом одиночестве. Сидение без дела уже здорово меня тяготило, к тому же я предпочла бы находиться рядом с Антоном, пока он проводит свои изыскания, — неизвестно, что он там накопает, я хотела быть в курсе. Особого доверия к нему у меня по прежнему не было. Данное слово, конечно, дорогого стоит, но при известных обстоятельствах… В общем, я устроилась на кухне с чашкой чая и стала прикидывать, что разумнее сделать в сложившейся ситуации. Через десять минут стало ясно: в сложившейся ситуации разумнее всего сидеть тихо, никуда не высовывая носа, и надеяться, что Антон не лопухнется и подтвердит свою репутацию.

Он приехал ближе к обеду и выглядел совсем не радостным. Чувствовалось, что это навязанное дело здорово его раздражает. И было с чего: сплошные тайны, а подступись к ним ближе — и головы лишишься. Должно быть, отправляясь со мной, Антон рассчитывал на свои старые связи и надеялся, что справится с делом за считанные дни, а теперь злился, потому что ничего особо ценного почерпнуть из досужих разговоров не мог. Впрочем, я ему легкой жизни не обещала.

Он прошел в кухню, молча съел обед и, глядя на меня не без суровости, спросил:

— Ты знала, что Витька женат?

— Нет, — покачала я головой.

— Ты ему домой звонила?

— На сотовый. Ни о какой жене я понятия не имела.

— Разумеется. Тем более что в последнее время отношения между ними были хуже некуда.

— Откуда ты это узнал? — насторожилась я.

— Сорока на хвосте принесла. — Он злился, причину такого его настроения я не знала и оттого забеспокоилась. — Ты уверена, что все мне рассказала? — спросил он, с сомнением таращась на мою физиономию. — Ничего не напутала?

Я продемонстрировала недоумение, после чего кивнула и заявила с самым честным видом:

— Я ничего не напутала.

— Отлично. Дело в том, что Витька исчез три недели назад.

— Что это значит? — не поняла я.

— Из твоего рассказа следует, что он пытался тебе помочь отыскать сестру. Так?

— Конечно.

— Как он это делал, нигде не показываясь?

— Понятия не имею, — хмуро заявила я. — А ты уверен, что он нигде не показывался? — в свою очередь усомнилась я.

— По крайней мере, никто из общих знакомых его не видел.

— Значит, он не искал мою сестру среди ваших общих знакомых, — заявила я и подумала, что скорее всего половине города уже известно, что Антон с перерывом в четыре года вновь возник здесь, ищет старого дружка, а заодно интересуется Таболиным. Очень плохо. Я невольно покосилась на окно и зябко поежилась. Пожалуй, с квартиры пора съезжать. Именно эту мысль я пыталась донести до сознания Антона, когда задала очередной вопрос:

— Ты уверен, что тебя не выследили?

— Кто? — быстро спросил он. Это показалось мне забавным.

— Например, люди, убившие Виктора. Удалось что-нибудь узнать о джипе, из которого нас обстреляли?

— Это машина Таболина.

— Что? — не поняла я.

— Джип с этими номерами зарегистрирован на его имя.

— Выходит, он по какой-то причине не желает, чтобы его отыскали? Боже мой, я уверена, моя сестра с ним…

— Кстати, меня очень занимает твоя сестра… Я попытался навести справки. Ничего. Из школы она ушла год назад. Если учесть, что дружбу с людьми, подобными Таболину, водят, как правило, девицы особого сорта, я поспрашивал знающих людей. В ночных клубах, барах и так далее, а также просто на панели рыжую красотку никто не припомнит, а должны бы, памятуя о ее внешности. Рыжих, конечно, достаточно, но это явно не твоя сестра.

— Почему ты уверен? Показывал фотографию?

— Забудь о фотографии. Расспрашивать приходится осторожно, раз не ясно, с чем имеешь дело. Теперь вот еще что: ты говорила, кто-то взорвал Витькину квартиру. Никто ничего об этом не слышал. Его благоверная проживает по прежнему адресу…

— Значит, у него была еще квартира, — перебила я.

— Ты сможешь ее отыскать?

— Вряд ли…

— Конечно, ты ведь плохо знаешь город… — Я насторожилась, разговор мне не очень-то нравился. — Кстати, о перестрелке в районе турбазы тоже тишина. И никто не заявлял в милицию об исчезновении Витьки.

— Я заявляла, — твердо сказала я. — Чувствуется, ты провел большую работу, надеюсь, это поможет отыскать мою сестру.

— Очертя голову я не полезу, — с усмешкой заявил Антон.

Я очень на это рассчитывала и осторожно намекнула на то, что не худо бы нам сменить жилье, но Антон считал, что здесь мы в безопасности. Очень скоро я смогла убедиться в том, что он не прав.

Сделав несколько звонков по телефону, Антон устроился перед телевизором. Делать мне было совершенно нечего, и я, прихватив журнал, отправилась на кухню, полистала его немного, в приоткрытую дверь наблюдая за Антоном.

Он сидел, сложив руки на груди, таращился на экран и вроде бы дремал. Где-то минут через пять со стороны прихожей послышался неясный шорох. Едва я собралась окликнуть Антона, чтобы выяснить, что это там такое, как мой приятель начал вести себя странно. Дернул головой, затем медленно поднял руки. Я бесшумно метнулась к двери на балкон, которая была открыта, и, мысленно костеря последними словами Антона за его самонадеянность, посмотрела вниз. Балкон выходил на улицу, машин полно, и есть ли среди них та, на которой явились наши гости, оставалось только гадать. Если машина внизу и в ней кто-то остался, меня, конечно, засекут. Прислушиваясь к тому, что происходит за моей спиной, я опять-таки практически бесшумно перемахнула через перила балкона, дотянулась рукой до соседнего балкона и, мрачно пожелав всему миру провалиться к чертям собачьим, шагнула над пропастью. Не успев толком испугаться, через секунду я вторглась на чужую территорию, плюхнулась на живот, распластавшись на полу, выложенном керамической плиткой, и как раз вовремя: на балконе, с которого я так поспешно ретировалась, появился парень с перебитым носом, без любопытства повертел головой, не дав себе труда обратить внимание на соседние балконы, и со словами: «Чисто» — вернулся на кухню, исторгнув из моей души стон отчаяния: физиономия парня была мне хорошо знакома. Выходило, что самые худшие мои опасения оправдались. Скверно было и то, что я не знала, сколько гостей к нам пожаловало, а главное, смогли ли они связать появление Антона со мной или есть шанс, что я еще не засветилась. Так как репутация парня с перебитым носом была мне хорошо известна, логично предположить, что Антон расскажет обо мне очень скоро. У него семья, дети, а мы даже не успели подружиться как следует, с какой стати ему умирать героем? В общем, если я не хочу уже сегодня оказаться в одном малоприятном месте, следует помочь компаньону и вытащить его из дерьма, где он, кстати сказать, очутился благодаря своей глупости.