Татьяна Полякова - Любовь очень зла

— Все-таки мне трудно поверить…

— Поэтому я и боялся сказать тебе. Обещай, что ты не станешь отчаиваться. Я поговорю с ней.

— Прошу тебя, не надо. Я сама во всем разберусь. Идем к машине, я в самом деле озябла.

— Лили, я настаиваю, чтобы ты переехала ко мне.

— Мы уже обсуждали это. Потерпи немного, — попросила я. — Я думаю, Владимир Павлович после некоторого размышления придет к выводу, что затевать военные действия не стоит и тогда с конспирацией в самом деле можно будет проститься, а пока…

— Но поцеловать-то я тебя могу?

— Не стоило бы этого делать, но уж очень хочется, — сквозь слезы засмеялась я.

Однако, как только я оказалась в машине, смеяться мне расхотелось. Я ехала к городу, то и дело поглядывая в зеркало и высматривая «мерседес» Сергея в потоке машин. На светофоре мы разъехались, я свернула направо, он поехал прямо. Я проводила его машину взглядом, чувствуя пустоту в душе, мне так хотелось, чтобы он был рядом…

Мысли мои вновь вернулись к подруге. Если записки Жанкина работа, значит прекратить все это не составит особого труда, достаточно будет поговорить с ней. Не это меня пугало. Уж слишком много неясностей в гибели моего мужа. Ведь кто-то действительно его убил. А главное — мое алиби, я до сих пор не смогла найти объяснение происходящему. Куда, к примеру, исчезло из контейнера мое платье? Что-то подсказывало мне: исчезло не просто так.

Вернувшись домой, я попыталась приготовить себе ужин, но ограничилась хлопьями и стаканом молока. Я уже собиралась лечь спать, когда услышала автомобильный сигнал, весьма настойчивый. Возле ворот стояла машина Владимира Павловича, а сам он, по всей видимости, вознамерился попасть во двор. Я, нажав кнопку, открыла ворота и стала ждать гостя в кухне, оставив входную дверь незапертой.

— Где ты? — крикнул Владмир Павлович, входя в дом. — Я один и пунктуален, как английская королева.

— Ты пришел с голубем мира подмышкой? — спросила я, появляясь из кухни.

— Я пришел выслушать, что такого ты хочешь мне предложить.

— Разве вчера мы обо всем не поговорили? — удивилась я.

В лице Владмира Павловича читалось недоумение, оно все росло, постепенно переходя в раздражение.

— В чем дело, черт возьми? — спросил он. — Встретиться сегодня было твоей идеей. Встретиться и обсудить наши дела. Просьба приехать попозже, так как вечером ты занята, и одному, так как говорить предполагалось без свидетелей.

— А ты ничего не выдумываешь? — нахмурилась я, еще не зная, дурака валяет Владимир Павлович или на самом деле произошла какая-то путаница.

Лицо его было абсолютно серьезным, более того, встревоженным.

— Ты разговаривала сегодня с моей секретаршей?

— Нет, — удивилась я. — С какой стати?

— Если тебе нравится играть со мной в эти игры, ради Бога, только смотри не заиграйся. Я думал, у тебя было время все как следует взвесить и понять, что такой противник как я тебе не по зубам. Ну так как, мы обсудим наши дела?

— Не помню, чтобы у нас с тобой были какие-нибудь дела, — ответила я с усмешкой.

— Отлично. — Он резко развернулся и пошел к двери, но у порога притормозил. — Ты пожалеешь, сучка.

Дверью он хлопнул так, что звякнули стекла в рамах, а я пошла пить чай, просто удивительно, как этот визит смог вывести меня из равновесия. Я пила чай и думала о том, что вновь осталась одна в огромном доме и даже протянула руку к телефону, с намерением позвонить Сереже и попросить его приехать, но тут же ее отдернула: незачем делать Владимиру Павловичу дорогие подарки.

В половине третьего зазвонил телефон, его трель в пустом доме была оглушающей. Я торопливо вскочила, схватила трубку, лежащую на тумбочке, и услышала голос Жанны.

— Лили, — пробормотала она, поначалу я даже решила, что она пьяна, так странно звучал ее голос, оттого наверное смысл сказанного дошел до меня не сразу, — я только что узнала… мне позвонил… впрочем, не важно. Владимир Павлович убит.

— Кто? — растерянно переспросила я.

— Брат твоего мужа.

Я опустилась на постель, тараща глаза в темноту, перевела взгляд на окно, прямо напротив моей спальной росло дерево, ветки, похожие на щупальца какого-то чудовища, бились о стекло. Я смотрела на них, а в голове ни одной мысли, только страх.

— Ты слышишь? — позвала Жанна.

— Да, — откликнулась я, проводя рукой по лицу, точно пытаясь избавиться от наваждения. — Я слышу. То, что ты говоришь, совершенно невероятно. Как убит, кем, за что?

— Я знаю только, что час назад его машину обнаружили под мостом, в нескольких метрах от того места, где стоял «БМВ» твоего мужа. Владимир Павлович был в машине, то есть там был его труп… Кажется, его задушили…

— Господи, — пролепетала я и тут же задала вполне здравый вопрос:

— Кому это нужно?

— Понятия не имею. Извини, что разбудила тебя, но я подумала, что лучше тебе узнать обо всем от меня, чем…

— Хочешь сказать… — начала я и запнулась. Что же это получается? Владимира Павловича нашли неподалеку от моего дома, а несколько часов назад он был у меня и из его слов выходило, что приглашала его я сама, да еще через секретаршу… Его секретарша узнать меня по голосу не могла, раз мы ни разу в жизни с ней не встречались, а звонить Владимиру Павловичу мне и в голову не приходило, значит, кто угодно мог назваться моими именем. Но зачем?

Владимир Павлович жил в пригороде, это как раз за мостом, так что убили его, скорее всего, в тот момент, когда он возвращался от меня. Неужели его специально выманили сюда тем самым телефонным звонком?

Я глухо простонала, а Жанка на том конце провода испуганно позвала:

— Лиля, что с тобой?

— Слушай, кто-то играет в жуткие игры. Вчера поздно вечером Владимир Павлович был у меня, причем это якобы я просила его приехать, позвонив по телефону его секретарше.

— И что?

— Ничего. Я сказала, что никому не звонила, он здорово разозлился и уехал. А теперь ты говоришь, что его задушили.

— У него полно врагов, — как-то вяло заметила Жанна.

— Возможно. Только, судя по всему, мне завтра вновь предстоит объясняться с милицией…

— Но ты ведь не причем…

— Конечно. Боюсь только, что в милиции могут рассудить иначе.

— Хочешь, я приеду?

— Нет. Тебе завтра на работу, а помочь ты все равно не сможешь. Хотя… скажи, когда Виктор уезжал в «охотничий домик» ты действительно…

— Ты с ума сошла, — крикнула Жанна так, что мне пришлось убрать трубку от своего уха, чтобы не оглохнуть в одночасье. — Что за гадости пришли тебе в голову?

— Какую гадость я только что сказала? — вздохнув, поинтересовалась я.

— Это все твой Гаевский, это он настраивает тебя против меня, он просто ревнует, он хочет, чтобы ты осталась одна, так тебя легче привязать к себе покрепче. Он хочет быть единственным, говорю тебе, он охотник за состоянием, он знает, что я о нем думаю, оттого и старается изо всех сил очернить меня в твоих глазах. — Она еще что-то говорила, захлебываясь от страха и отчаяния, а я отшвырнула трубку и вытянулась на постели, глядя в потолок.