Татьяна Полякова - Фуршет для одинокой дамы

— Не жалуюсь, — буркнула я.

— Отлично.

Из всей его речи на меня произвели впечатление только слова о том, что милиция может проявить интерес ко мне через месяц. Выходит, Кирилл Петрович предполагает, что я в тот момент буду жива-здорова, то есть он не планирует свернуть мне шею уже сегодня. Это слегка успокоило, но особой уверенности не принесло.

Мы позавтракали, я с трудом запихнула в себя салат и выпила чашку кофе, Кирилл поел с удовольствием и вообще выглядел прекрасно, ни за что не подумаешь, что ночь напролет он бегал с пистолетом, убил двоих человек и болтался с трупами на моторной лодке. При одной мысли об этом мне сделалось нехорошо.

— Дорогая, держите себя в руках, — взглянув на меня, шепнул он. — Еще совсем немного…

— Я в своем номере, — отбросив салфетку в сторону, сказала я. Он закончил завтрак очень быстро и догнал меня по дороге.

— В чем дело? — спросил сердито.

— Плохо себя чувствую.

Злость из его голоса исчезла.

— Как только покинем отель, покажу вас врачу. Здесь это делать неразумно, придется объяснять…

— Я просто устала. Несколько часов сна — и, возможно, врач не понадобится.

Я надеялась, что он оставит меня в покое, но он вошел в мой номер. Я легла на постель поверх покрывала и закрыла глаза, намекая таким образом, что ему следует убраться ко всем чертим. Он сел рядом и, откинув мои волосы с затылка, еще раз осмотрел рану, я поморщилась, а потом и пискнула. Было неприятно.

— Больно? — спросил он.

— Я хочу спать.

— В двенадцать мы должны покинуть отель.

— Я соберусь за пятнадцать минут. А вы не хотите собрать свои вещи?

— Мне хватит и десяти минут, — усмехнулся он.

«Значит, избавиться от него не удастся, — с отчаянием подумала я. — Он боится, что я сбегу, и не намерен оставлять меня без присмотра». Я лежала, не открывая глаз, и он вытянулся рядом, дышал ровно, возможно, дремал. Должна была эта ночь как-то на нем сказаться. Только вряд ли сон его будет столь крепок, что я смогу незаметно покинуть номер. Мысли в голове пугались, и я вдруг точно провалилась в бездонную яму, где не было ни времени, ни чувств, и тут услышала:

— Очень жаль, дорогая, но нам пора.

Я приподняла голову и увидела, что Кирилл стоит возле постели, он успел умыться, причесаться и даже собрал мой чемодан. Я села, потерла лицо руками и с тоской поняла, что тянуть дальше уже невозможно, надо решаться.

— Проводить вас в ванную? — спросил он заботливо, должно быть, выглядела я паршиво,

— Кирилл Петрович, — начала я, — сегодня ночью я была так напугана и… я совершенно не соображала, что делаю. Не могу сказать, что окончательно пришла в себя, но, по крайней мере, способна оценить происходящее, а главное, понять: нельзя усугублять один идиотский поступок следующим идиотским поступком.

— Иными словами, вы отказываетесь ехать со мной? — без всякого выражения спросил он.

— Отказываюсь, — постаравшись, чтобы это прозвучало твердо, заявила я.

— Что это вдруг за вспышка безумной отваги? — поинтересовался он.

— Назовем это отчаянием. Мое положение — хуже не бывает, но, если вы будете настаивать, чтобы я поехала с вами… предпочитаю закончить сегодня и здесь. Если вы намерены меня убить, что ж, вряд ли я смогу оказать достойное сопротивление, хотя орать буду истошно. Опять же, гарантии никакой, что вы не убьете меня через пять минут после того, как мы покинем отель. Опасности для вас я не представляю, я заинтересована в молчании, и если… Я поклянусь хоть на Библии, что эту ночь провела с вами, что, кстати, является правдой. И я точно знаю, что не хочу иметь ничего общего с вашими паролями и всем прочим. Это может завести чересчур далеко, разумнее остановиться, пока не поздно.

— Поздно, — усмехнулся он, а потом и засмеялся:

— Вы патриотка?

— Идите к черту, — разозлилась я, вот только насмешек мне и не хватало.

— Нет, серьезно?

— Никогда об этом не думала, но ничего смешного в ваших словах не нахожу.

— Приятно сознавать, что имеешь дело с человеком с моральными устоями и жизненными принципами, — продолжил веселиться он. — Кстати, я тоже патриот, так что Родину люблю. И она у нас с вами одна, это к тому, чтобы вы поняли правильно мои слова. Софья Павловна, — фыркнул он, едва сдерживаясь от смеха, — вы что, в самом деле меня за шпиона приняли?

Мне очень хотелось огреть его чем-то тяжелым: и его тон, и этот смех, вполне искренний, кстати, здорово меня достали. Он запрокинул голову и захохотал так заразительно, что я почувствовала себя дурой.

— А что я должна думать? — сказала я совсем не то, что собиралась. Он перестал смеяться, сел рядом и взял меня за руку.

— Перестаньте, дорогая. Какой из меня шпион? Я — карточный шулер, попавший в затруднительное положение. Меня попросили об одолжении, в сущности, пустяковом, которое неожиданно… впрочем, вы сами знаете. Мы с вами оказались в скверной ситуации. Я хотел бы понять, что происходит, а для этого… Если вы сегодня сбежите, вряд ли останетесь в живых. И дело не во мне. И не надейтесь, что вас спасет то, что вы здесь под чужим именем. Кстати, как вас зовут на самом деле? — Я выдернула свою руку и отвернулась. — И после этого вы хотите, чтобы я вам верил, открыл все карты? Извините, не могу. Оттого и предпочитаю держать вас на глазах. Как видите, у меня целых две причины желать, чтобы вы находились рядом. Первая — ваша безопасность, вторая — моя собственная. Дела такие скверные, что я вам попросту шею сверну, перед тем, как покинуть номер, если вы всерьез начнете упрямиться. Хуже от этого уже не будет. Конечно, я себя имею в виду. Идемте, надеюсь, это последний раз, когда мне пришлось повторяться.

— Кирилл, — позвала я неуверенно.

— Да?

— Но если вы… если вы просто выполняете чье-то поручение, как можете быть уверены, что…

— Девочка моя, вы опять про шпионов? Господи, что за странные мысли приходят вам в голову?

— Но что же тогда?

— Вот это нам и предстоит выяснить.

Через полчаса мы покинули отель. Кирилл вызвал такси, и мы отправились в город, задавать вопросы при постороннем я не могла, оттого просто устроила голову на плече Кирилла и уснула. Я была уверена, что едем мы в аэропорт, хотя Кирилл по этому поводу слова не сказал, бросил таксисту: «В центр» — и на этом успокоился. Я удивилась, когда, открыв глаза, обнаружила себя на узкой улочке, запруженной бестолково снующими гражданами.

— Приехали? — спросила я с испугом.

— Да, дорогая. — Он расплатился, забрал мой чемодан и свою сумку.

— Вы так и не сказали… — начала я, воспользовавшись тем, что мы остались одни.

— Нам в ту сторону, — кивнул он, мы перешли дорогу, разумеется, больше понимать я от этого не стала.

— Куда мы идем? — не выдержала я.