Татьяна Полякова - Фитнес для Красной Шапочки

— Войти можно? — поинтересовался он.

— Заходите.

Юра вошел, снял ботинки, куртку и посмотрел на меня вроде бы несколько растерянно… Я торопливо предложила:

— Хотите чаю?

— Хочу, — кивнул он и зашагал за мной на кухню. Пока я возилась с чаем, он устроился за столом и, ненавязчиво поглядывая на меня, о чем-то размышлял.

— Вы что, поймали его? — теряясь в догадках, спросила я. Юра удивленно взглянул на меня, будто пытаясь сообразить, о чем это я, а потом покачал головой:

— Нет.

Я разлила чай и нахмурилась, едва не брякнув:

«А зачем тогда пришли?» Но, как видно, Юра и без моего вопроса понял, что я ломаю голову, с какой стати он вдруг вернулся. Он откашлялся, вроде бы собираясь с силами, сделал два глотка чая, посмотрел на меня в упор и сказал:

— Вы Шалаева Константина Игнатьевича помните?

— Помню, — не удержавшись от усмешки, ответила я. Именно к Шалаеву я ходила с заявлением, когда вся местная шпана сосредоточила свои агрессивные инстинкты на Сереже.

— Он у нас теперь начальником, — продолжил Юра с таким видом, будто это объясняло его визит ко мне.

— Да? — без энтузиазма откликнулась я. — Рада за него.

— Мы с ним говорили, — опять-таки со вздохом сообщил Юра.

— О чем? — решила я уточнить.

— О вас, то есть… о той истории. И вообще…

— Заявление примете? — не без язвительности спросила я.

— Какой толк от заявления? — Юра пожал плечами и поспешно отвел глаза. — Ни вы, ни я ничего не докажем.

— Слушайте, — немного понаблюдав за ним, сказала я, — кто вообще такой этот Мелех? Отчего, только лишь услышав его фамилию, менты становятся кислыми?

Юра не без лукавства улыбнулся, а потом позволил себе хихикнуть.

— Разве вы не знаете, кому спасли жизнь"? Кстати, чего это он к вам прицепился? По идее, благодарить должен, можно сказать, по гроб обязан.

— А вы у него спросите, — съязвила я.

— Это вряд ли, — погрустнел Юра.

— Вы зачем пришли? — не находя в нашей беседе смысла, решила поинтересоваться я. Юра пожал плечами:

— Я должен как-то помочь вам.

— Вы лично или милиция?

— А я, между прочим, и есть милиция.

— Как помогать думаете?

— Честно сказать — не знаю. Тип, что. к вам приходил, наверняка Мелеха в глаза не видел, даже если повезет и мы его отыщем…

— Не продолжайте, — перебила я, — не совсем дура, телик смотрю. Вы мне на вопрос не ответили.

— На какой? А-а-а… — Юра в который раз за время гостевания вздохнул. — Что Мелех? Мелех и есть. Бизнесмен… говорят..

— Вы дурака валяете или сами ничего не знаете? — разозлилась я.

— А чего тут знать… впрочем, вас же несколько лет в городе не было.

— Точно. Так чем он знаменит?

— Ничем, — широко улыбнулся Юра, будто находил в своем ответе что-то забавное. — Сидит себе тихо, говорят, без особой нужды носа на улице не показывает. Что, в общем-то, понятно. Врагов у него как грязи, так что по улицам особо не набегаешься.

— А чем он занимается? — продолжала допытываться я.

Юра закатил глаза и весело фыркнул:

— Кабы знать, а не догадываться, давно бы пристроили его в надежное место. Но он у нас перед законом чист. То есть совершенно. Даже налоги платит. Как положено. Проверок на него насылали, не вспомнить сколько, но у него все в ажуре, комар носа не подточит.

— Так что у него за бизнес? За что налоги платит?

— Ресторан у него в самом центре, называется «Сфинкс». Может, обратили внимание, там у входа скульптура этого самого Сфинкса, говорят, позолоченная. Врут, как думаете? Врут… ободрали бы давно.

— Ну, и что этот ресторан? — поторопила я, чувствуя, что Юра увлекся.

— Ничего. Шикарный ресторан. С настоящими пальмами. Я там, конечно, не был, рассказываю, что от других слышал. Уточки плавают в пруду, и все такое…

— Занятно. А кроме уточек?

— Наверное, еще что-то есть, но мне только про них рассказывали.

— Что вы дурака-то валяете? — не выдержала я.

— Извините, — совсем другим тоном ответил он. — Перед законом господин Мелех чист, к тому же связи у него такие, что иной политик позавидует. Губернатор наш не гнушается к нему в ресторан заехать, покушать хорошо ну и о жизни поговорить. И прочие разные люди. Из Москвы частенько наведываются, оттого-то, лишь только фамилия Мелеха всплывает, у наших ментов мгновенно зубы начинают ныть и портится настроение.

— Это я заметила. Значит, ресторан и связи…

— Ага. Дом, где расположен ресторан, Мелех выкупил и живет там же. Квартира на втором этаже, но про нее ничего не скажу, никто из моих знакомых в гостях ни разу не был. Знаю, что дом набит охраной, все бывшие спецназовцы, на жизнь вроде не жалуются.

— А вы на жизнь жалуетесь? — не удержалась я.

— Я на зарплату жалуюсь.

— Так подались бы к Мелеху.

— Мы характерами не сойдемся. Я к вам чего пришел, Полина Владимировна, я ведь, честно говоря, тоже сначала подумал… ну, что вы с нами не совсем откровенны… А теперь уверен: скорее всего вы правду сказали, и визитер действительно был от Мелеха. А если так, то оставаться вам здесь опасно.

— В квартире?

— В городе, Полина Владимировна. Не убережетесь.

— Занятно такое от вас слышать.

— Понимаю. Только и вы поймите. Когда руки-ноги связаны — особо не попрыгаешь. Допустим, пойду я к вам в телохранители…

— У меня на это денег нет, — перебила я его.

— Допустим, я за идею. Толк от этого вряд ли будет. На танк с вилами не ходят. Родственники у вас есть?

— Нет.

— Жаль. А друзья?

— Друзья вроде бы остались, но если все так скверно, чего ж я людей подводить буду?

— Резонно. Ладно, вы подумайте, а я пойду. «Чего тут думать, — вздохнула я, запирая за Юрой дверь. — Хорошо ему говорить, а куда я без денег уеду? Эх, продать бы квартиру…» Я вновь закружила по комнате, но вместо того, чтобы впасть в отчаяние, начала злиться.

Кружила я по комнате, кружила, распаляя себя праведным гневом все больше и больше, пока в голову мне не пришла одна мысль. Заключалась же она вот в чем: почему бы мне не встретиться с господином Мелехом и не выяснить, чего этот сукин сын добивается? Если в его намерения входит выставить меня из города, так ради бога, пусть только палки в колеса не вставляет, продам квартиру и привет… В конце концов, я ему жизнь спасла, надо бы ему об этом напомнить. Должно быть, с головой у меня в тот вечер было неладно, потому что мысль эта не только не показалась мне идиотской, более того, я вознамерилась претворить ее в жизнь, торопливо оделась, вышла из дома и остановила машину.

— В центр, — сказала отрывисто, — к ресторану «Сфинкс».

Сидевший за рулем мужчина посмотрел на меня без всякого интереса и кивнул, а через двадцать минут остановился около двухэтажного, недавно отреставрированного особняка.

Я поглазела на особняк, вздохнула и потопала к ярко освещенным дверям. Под козырьком возле входа рядом с пресловутым Сфинксом замер молодой человек в темном костюме, белой рубашке и при галстуке. Я с опозданием сообразила, что одета не для выхода в ресторан, и разозлилась еще больше. Наверное, что-то такое отобразилось на моей физиономии, потому что молодой человек, поставленный здесь наблюдать за порядком, хотя и взглянул на меня с неодобрением, словесно его не выразил.