Татьяна Полякова - Ее маленькая тайна

— Не спешите. Мы не хотим, чтобы вы потом сожалели о своем решении.

— Кто-то из моих знакомых состоит в вашей группе? — спросил он.

— Организация стоила бы немного, начни я отвечать на подобные вопросы… Да и знаю я крайне мало, только то, что необходимо.

— Я хотел бы встретиться… — начал он, а я с улыбкой покачала головой.

— Если у вас возникнут сомнения, вы можете выйти из организации, ничего не опасаясь. Я исчезну из города, и таким образом связь оборвется. — Я несла эту чушь и сожалела, что не люблю детективы и шпионские фильмы, приходилось импровизировать на ходу. Сожалела и одновременно поражалась тому, как охотно Скобелев во все это верит. — Не думаю, что у вас будет много работы, в основном мы предпочитаем руководствоваться законами. Только в случае, когда закон совершенно бессилен, а преступник перешагнул все возможные границы…

— Я должен вернуться на работу? — деловито спросил он.

— Это ваше дело. В личную жизнь своих соратников мы не вмешиваемся.

Поговорив еще немного в таком же духе (к примеру, пришлось перечислить послужной список Скобелева со всеми вынесенными благодарностями, хорошо, память у мужика железная, а то что бы я делала?), мы перешли к более интимной беседе, и я почти дословно повторила один памятный разговор, состоявшийся у него в Чечне в армейской палатке с человеком, которого Скобелев глубоко уважал. Человек этот погиб спустя четыре месяца. Конечно, Виктор об этом знал. Моя осведомленность произвела впечатление, он начал взирать на меня с чувством, подозрительно похожим на благоговение, и уже ни в чем не сомневался. Только спросил:

— А как вы оказались в организации?

Я выдала грустную улыбку, собираясь с силами. Врать на ходу довольно трудно, особенно если хочешь, чтобы вранье проняло до слез. Поэтому я и решила сказать полуправду.

— Ко мне тоже пришел человек, как к вам сегодня. А почему он пришел… Три года назад со мной произошла… неприятная история, возможно, вы знаете ее из газет. — Я коротко рассказала о том, что сотворили со мной незваные гости, против обыкновения уделив внимание некоторым деталям. Скобелев слушал молча, сжав кулаки и сцепив зубы. В мозгу его при этом билась только одна фраза: «Сволочи, Господи, какие сволочи!..» Для спецназовца он что-то чересчур впечатлителен. — Конечно, никого не арестовали, — усмехнулась я. — Мне пришлось перенести несколько операций, а потом я еще долго лежала в психушке, где, кстати, и познакомилась с Леонидом Андреевичем. Вы, наверное, уже поняли, организация подбирает людей, у которых с бандитами личные счеты. Когда волком воешь от воспоминаний, умнику, произносящему слова, что преступники тоже люди, хочется забить их в глотку вместе с зубами…

— Да, — кивнул Скобелев. — Именно это я чувствовал, когда держал на руках дочку… — Он резко мотнул головой. — Такое никогда не забудешь…

— У вас есть чай? — спросила я, мысль о погибшем ребенке отдавала холодом в позвоночнике, ни к чему мне такие мысли…

— Что? — не понял он.

— Чай, — улыбнулась я. — Я очень волновалась, когда шла к вам, боялась не правильно начать разговор… и все такое…

— Чай, конечно, есть.

Он поставил на плиту чайник, торопливо накрыл на стол, в доме нашлись и печенье, и сахар, что несколько удивило: на зарплату дворника не расшикуешься, а он пил по-настоящему. Мысль о зарплате навела на другие мысли, и я осторожно сказала:

— Виктор Алексеевич, мы понимаем, что люди сотрудничают с нами не за деньги, но, если вам они необходимы, стоит только сказать…

— Мне ничего не нужно, — покачал он головой, но не обиделся, а мне стало стыдно: он — хороший человек, а я ему пудрю мозги. Как же хороший, а винтовка под крыльцом? В один прекрасный день парень влез бы на крышу своего дома и принялся палить по прохожим. Так что, можно считать, я делаю для него доброе дело, направляю склонность к помешательству в безопасное русло.

Еще полчаса мы пили чай, потом договорились о связи. Способ самый что ни на есть простой: я звоню ему, он в случае чего — мне, встречаемся, если это крайне необходимо.

Я покидала квартиру с убеждением, что нашла себе верного помощника, который не станет задавать лишних вопросов, а Виктор остался с кипучим желанием начать новую жизнь. Чтобы немного умерить его радость, я сказала:

— Витя, — к этому моменту мы уже перешли на «ты», — думаю, ты понимаешь, что должен быть крайне осторожен, если что-то случится, помочь тебе никто не сможет…

— Я понимаю, — кивнул он и даже нисколько не огорчился. Странные все-таки существа люди.

Через пару дней, ближе к обеду, я решила пройтись по магазинам, отправилась в центр города, долго бродила по маленьким лавчонкам и в конце концов купила чашку в «Антикваре». На донышке красовалась фамилия производителя и пояснение для тех, кто не в курсе: «Поставщик царского двора». Чашка стоила больших денег, а вот блюдца к ней не было, это слегка расстраивало.

Чашку запаковали в красивую коробку, и с чувством, что день прожит не зря, я покинула магазин. А потом задумалась: ехать на троллейбусе или взять такси? С такой чашкой на троллейбусе даже неловко, а на такси я слишком быстро попаду домой, поэтому я пошла пешком.

Дорогу решила сократить и свернула под мост, тротуар здесь очень узкий, двое с трудом разойдутся, зато место красивое: вековые липы, желтые головки цветов среди яркой зелени, одним словом, природа. Я шла, щурилась от солнца, потому что оставила темные очки в каком-то магазине, и думала о заветной чашке. Приятно будет устроиться на балконе и выпить из нее чайку, свежезаваренного, с лимоном. Я уже глотала слюнки и тут в опасной от себя близости услышала скрип тормозов. Хотела с перепугу шарахнуться в сторону, но не вышло, с этой стороны склон холма был очень крутым, и, если сзади какой-то сумасшедший, он вполне может меня раздавить.

Тут же выяснилось, что на мою жизнь никто не покушался. Темный роскошный «БМВ» притормозил у противоположной стороны тротуара, потом резко развернулся, мало обращая внимания на правила дорожного движения, и встал чуть впереди меня.

Я замедлила шаг, ожидая, что последует далее. Дверь «БМВ» распахнулась, и я увидела обезьянью физиономию Сереги Геббельса. Естественно, я предпочла бы Монаха, но…

— Привет, — сказал Серега, сияя золотыми зубами. Я позволила себе легкое удивление и нерешительно ответила:

— Привет.

Затем удивление сменилось интересом, предполагалось, что я его наконец узнала.

— Что делает красивая женщина в этом Богом забытом месте?

«Он что, решил перещеголять Сашку?»

— А по-моему, здесь очень мило, — пропела я.

— На улице духота, у меня в машине кондиционер, и я отвезу тебя, куда захочешь.