Татьяна Полякова - Деньги для киллера

— Не совсем. Ты должна кое-что для меня сделать.

— Что же?

— Найди мои деньги.

— Я? — Ну вот, а говорят, что идиотизм болезнь не заразная. В городе начинается эпидемия.

— Конечно, у тебя получится.

— Да вы спятили. Как вы себе это представляете? — начала злиться я, потому что одно дело Сонька, и совсем другое шизонутый киллер, у которого по ночам обострение.

— Подумай. Может быть, тебя немножко поторопить?

— Нет, — заверила я, — я все поняла. Буду стараться изо всех сил. Честно.

Он хохотнул и повесил трубку. А я швырнула телефон. Он пострадал совершенно безвинно. Потом я пошла в кухню, выпила стакан молока и зарыдала. Мне хотелось, чтобы приехал Глеб. Но если бы он приехал, я бы его выгнала. Кажется, мне не оставляли выбора. Плохой день.

Сонька пришла часов в десять, тихая и задумчивая. Меня это начинало беспокоить.

Она села в кухне и принялась разглядывать паутину в углу.

— Надо уборкой заняться, — устыдилась я. Сонька почесала одну ногу об другую и вздохнула.

— Хочешь банан? — спросила я.

— Нет. Бананы опасны. Сегодня утром я встала и на одном подскользнулась.

Это навело меня на множество мыслей.

— А ты где спишь? В холодильнике?

— На диване. Пока. Может, скоро придется спать в холодильнике. — Сонька опять почесалась, вздохнула и спросила:

— У тебя менты были?

— Нет, — насторожилась я, — а что?

— А у меня были. Целых два. То есть сначала один, потом другой.

— По какой надобности?

— Убийство расследуют. Славкино. Один пришел и говорит: мы вас повесткой вызывали. Прикинь? Я ему объясняю, что у меня ключ от почтового ящика уже лет пять как потерялся. Газет не выписываю, а писем мне писать некому — сирота я.

— Он заплакал?

— Нет. Вопросы задавал.

— Какие?

— Всякие. Про Славку: с кем дружил, на что жил, где бывал, кому задолжал.

— А ты?

— Отвечала. Что знала. Может, найдут, а? Жалко Славку.

— Может.

— Один ушел, другой пришел.

— Кто?

— Да мент. Говорю тебе, ходят друг за дружкой. Я говорю ему, был недавно ваш товарищ, а он мне: у него, мол, свое дело, а у меня свое. У Славика вашего был медальон такой заметный, откуда он?

— А ты?

— Говорю, откуда ж мне знать? Может, в карты выиграл, а может, свистнул где.

— Ты документы у него проверила?

— А то. Что я, дура какая? Проверила и все в записную книжку списала. Один мне визитку оставил. Хочешь посмотреть?

— Не хочу.

— Ну и как хочешь. А второй про тебя спрашивал. Сказал, с подружкой вашей поговорить мне надо. А вот телефончик свой не оставил.

— Ну и что?

— Ну и ничего, — Сонька помолчала, пялясь в стенку, — беспокоюсь я.

— О чем?

— О менте.

— О, Господи. Чего о нем беспокоиться?

— Я, может, вообще беспокоюсь. Вот много думать стала, с непривычки голова болит, а я все думаю да думаю. Добром это не кончится.

— И о чем ты, к примеру, думаешь?

— Говорю, о менте.

— Дался тебе мент. Он следствие ведет, ему положено вопросы задавать.

— А вот скажи, Греточка, зачем менту волосы красить?

— Седину, что ли?

— И вовсе не седину.

— Постой, что-то я не пойму.

— А чего понимать: липовый мент. Про тебя спрашивал, телефон не оставил, и волосы у него крашеные.

— А ты, случаем, не загибаешь?

— Авторитетно заявляю, как человек, начавший свою трудовую деятельность парикмахером.

— Удостоверение, говоришь, видела? А позвонить не догадалась?

— Догадалась. Есть такой.

— И чего ты тогда меня в тоску вгоняешь?

Сонька вздохнула и по-прежнему пребывала в задумчивости. Я пошла на работу, а Соньку отправила к Гоше в больницу: следовало придать ему силы терпеливо переносить вынужденное заключение, не то он, не ровен час сбежит. С Сонькой мы договорились встретиться позже. Но меня задержали на работе, и на встречу я катастрофически опаздывала, потому и поехала на такси.

Сонька должна была ждать меня возле кинотеатра.

— Здесь остановка запрещена, — сказал таксист, — я к универмагу проеду.

Тут я заметила Соньку: она томилась возле телефона, как видно, собираясь звонить мне. Я открыла окно, намереваясь ее окликнуть, но кое-что привлекло мое внимание, точнее кое-кто. Окликать Соньку мне разом расхотелось, потому что крупный рыжеватый парень, усердно читающий объявления, следил за ней. Не могу сказать, что меня это удивило, дела вокруг нас происходили такие, что чему хочешь изумляться разучишься. На охрану это было не похоже, да и не до охраны сейчас Витьке, свою бы голову уберечь. Оставалось только гадать, кому мы понадобились.

— Вы не могли бы меня подождать? — попросила я шофера.

— Долго?

— Как получится. — Он как будто удивился, сказал:

— Пожалуйста, деньги ваши.

Я вышла из машины и направилась к Соньке по противоположной стороне улицы, стараясь, чтобы она меня не заметила, и рыжий, конечно, тоже. Вошла в магазин, встала возле стеклянных дверей и принялась наблюдать. Сонька звонила по телефону.

Рыжий подобрался ближе и теперь увлеченно разглядывал афишу. Сонька пошла к стоянке такси, рыжий за ней, а я за ним. В проулке у него оказалась «грешка» желтого цвета.

Моя подружка садилась в машину, рыжий, не спеша, выруливал за ней, а я бросилась к своему такси, благодаря Бога, что шофер сдержал обещание.

— Давайте вон за тем «жигуленком», — сказала я.

— Мы не в Чикаго, — недовольно заметил он.

— Этот парень мой муж. Я заплачу.

Друг за другом мы покатили по городу.

Сонька отправилась ко мне, это стало ясно очень скоро. Рыжий ее проводил и еще полчаса сидел в машине, приткнувшись возле сараев. Сонька не появлялась, как видно, решив дождаться меня. Рыжему ждать надоело, и он уехал. Мы, естественно, за ним.

Таксист смотрел на меня с интересом.

— Стольник вы мне уже должны, — напомнил он.

— Ничего.

— Гуляет, что ли, муж-то?

— Гуляет.

— Есть же дураки…

Кажется, он хотел сделать мне комплимент, но в настоящий момент комплименты интересовали меня мало, я боялась упустить рыжего и боялась, что он нас заметит. Конечно, машину стоило сменить, но на это нужно время, а риск потерять рыжего был слишком велик.

Мы пересекли проспект и минут через десять свернули в промышленный район.

Возле железной дороги притулились несколько домов, построенных лет пятьдесят назад. Изрядно обветшалые, двухэтажные, на шесть квартир. Когда-то в таком доме жила моя бабушка. Рыжий въехал во двор третьего дома. Последовать за ним на такси я не рискнула, расплатилась и продолжала путь пешком, стараясь выглядеть рядовым прохожим.

«Жигули» стояли во дворе, возле песочницы. Дети катались на велосипедах, бабулька в цветастой куртке копалась в палисаднике. Я на минуту свернула к сараям, грязь здесь после недавних дождей была ужасная, лужи поражали величиной. Я вздохнула, влезла в лужу и несколько раз топнула ногой. Взглянула на себя, осталась довольна и направилась к бабульке.