Татьяна Полякова - Чудо в пушистых перьях

В то, что пришибет, я поверила сразу, однако ехать с ними сочла неразумным, ведь нет никакой гарантии, что они не пришибут меня там, куда мы приедем, так какая мне разница: здесь ли, там ли? Поэтому, оказавшись на лестничной клетке, где к тому моменту успели собраться практически все жильцы нашего дома, я заорала что есть мочи, вцепившись в перила. Главный попытался спустить меня с лестницы, но не тут-то было: хотя граждане в основном толпились этажом выше, однако и на нашей лестничной клетке людей было достаточно, и они не могли не обратить внимания на мои вопли. Две женщины тоже заорали, а Главный обиделся и спросил, обращаясь ко мне:

— Ты что, дура?

Но и это не помогло, потому что среди граждан был сосед Сашка, и он тут же пришел мне на помощь, то есть когда меня попробовали отцепить от перил, он очень грозно сказал:

— Отстань от нее…

На что Главный предложил:

— Стой и не вякай.

И они немного попререкались по этому поводу, Главный свирепел, а Сашка не отступал. Я продолжала орать, и уже многие мне помогали. Неизвестно, чем бы все это кончилось, если б вдруг на лестничной клетке не возникла Варвара с щеткой в руке, которой она сразу же огрела ближайшего к ней парня, гневно рыча:

— У, бандит проклятый… — А появившийся вслед за ней Юрасик возвестил обрадованно:

— Менты приехали, слава богу, чтоб им пусто было.

И наши враги под рев толпы поспешили покинуть подъезд. Варвара тыкала в них щеткой, а когда уже не могла дотянуться, метнула ее в убегавших, но попала не в них, а в дядю Гришу из тридцать шестой квартиры, который как раз входил в подъезд.

Милиция в самом деле приехала, но часа через полтора. За это время я успела узнать следующее: Нинка, совершенно мертвая, по определению бабкиной подруги Лизаветы, обладательницы противного голоса, лежит на своей кухне возле газовой плиты. Не зря народ волновался по поводу утечки газа. Хорошо, бандиты вовремя приехали и взломали дверь. А если бы не приехали, где бы мы сейчас были?

Услышав о бандитах, наша бабка ужас как рассвирепела и рассказала гражданам о постигнувшем нас несчастье, о том, как меня допрашивали, Юрасика били, а ей самой засунули кляп в рот и связали руки. Граждане пришли в ужас и повторно вызвали милицию.

Конечно, всех страшно интересовал вопрос: чего хотели от нас бандиты, и бабка сообщила, что ищут они Колю в шляпе и плаще, который вместе с Нинкой приехал в пятницу на джипе, а потом оказался у нас на кухне, и, возможно, не совсем живой, потому что с Юриком не пил и песен не пел, хотя водки было хоть залейся, и это уже говорит о многом.

Граждане слушали, Юрасик кивал с застенчивым видом, а умные головы уже связали воедино появление в доме бандитов и свежеобнаруженный труп. Стало ясно, как день, что мы имеем дело с убийством. С какой бы такой стати Нинке травить себя газом, хоть она и непутевая?

Дядя Гриша перелез со своего балкона на Нинкин балкон и отчетливо увидел темные пятна на ее шее. Конечно, синяки. Она сопротивлялась, ее маленько придушили, а уж потом газом…

У меня от обилия информации разболелась голова, но я внимательно слушала, справедливо полагая, что информация лишней не бывает, а в моем положении информация буквально решает все. Тут Варвара, которой стало обидно, что за разговорами о Нинке о ней почти забыли, возвысила голос и вторично поведала о том, как в нашей квартире появились четверо головорезов и начали спрашивать, где можно найти меня.

— Я им ничего не сказала, — заявила бабка, и я ей сразу поверила, нашу Варвару на испуг не возьмешь. — Этот вон проболтался, где ты работаешь, — кивнула она на Юрика, — а предупредить тебя я не смогла, они втроем за тобой уехали, а четвертый с нами остался.

— Меня били, — пожаловался Юрасик и ткнул пальцем в свой синяк.

— Подумаешь, били, — презрительно хмыкнула Варвара. — Ты мужик, мог бы потерпеть.

Юрик обиделся и ушел наверх, где народ стоял плотно и голос Варвары туда доходил с трудом. Я еще немного послушала интересные разговоры и сильно опечалилась. Ждать приезда милиции мне вдруг расхотелось. Приедут, начнут вопросы задавать, а что я им, к примеру, скажу? Милицию тоже заинтересует и брошенный джип, и тот факт, что ребята бандитского вида явились ни к кому-нибудь, а к нам в квартиру, и разыскивали меня. Конечно, была надежда, что они удовольствуются одним трупом, то есть Нинкой, а если нет? К тому же и сам по себе Нинкин труп сильно меня тревожил. Граждане правы, с какой такой стати Нинке вдруг травить себя газом? Что, если ее действительно убили? А если убили, то за что? Дураку ясно: не обошлось без Шляпы. В том смысле, что его кончина как-то связана с Нинкой. Не зря она так перепугалась, когда я ей про Колю сказала. Кто-то его убил, а теперь и Нинку. Очень может быть, что… Но об этом дуцать мне не хотелось.

Вспомнив, что говорил папа, я сочла за благо смыться до прихода милиции, но, удалившись от дома на значительное расстояние, загрустила еще больше. Свирепого вида ребятишки вряд ли отстанут от меня, адрес мой им известен и место работы тоже, что ж мне теперь, по два раза на день «караул» кричать? Боюсь, везенье мое скоро кончится, и на «караул» уже никто не откликнется. А заяви я в милицию, не сделать бы хуже: ну как они решат, что это я Шляпу по пьянке убила? Я ж ничего не помню. И Нинку тоже я. Сашка — свидетель, как я за ней охотилась. Ни к чему во все это вмешиваться. Как же не вмешиваться, если я уже вмешалась. Ох, и угораздило меня…

Допустим, встреч с милицией удастся избежать (хотя и это весьма сомнительно), а что с мордастыми делать? Рассердила я их крепко, вдруг у них других дел нет, как только за мной гоняться? Пожалуй, тут и милиция не спасет. Как бы ребятишкам внушить мысль о том, что я их Колю едва знаю и понятия не имею, как он в нашей кухне оказался. В этом месте я с досады заревела и тут вспомнила про Груню. Если я сама ребятишкам скажу, что в данном деле крайняя, то они мне вряд ли поверят, а вот если кто другой скажет, может, они и прислушаются.

Мысль показалась мне весьма дельной, и я потопала к Груне, потому что Груня говорила, что муж у нее бандит. Вот и отлично, пусть один бандит поговорит с другими, и оставят меня в покое. А не поговорит, так хоть, может, совет толковый даст, как из этой ситуации выбраться.

С Груней мы познакомились год назад, когда у нее заболел кот Иннокентий, и сразу же-подружились. Во-первых, потому, что Груня любит котов, а я их тоже люблю, во-вторых, и в главных, потому, что Груня человек хороший, ну а в-третьих, конечно, из-за имени. Уж я-то знаю, каково человеку жить на свете, когда родители от большого ума назовут тебя Агриппиной. В общем, мы подружились, но встречались редко, в основном перезванивались, так как были очень заняты: я — работой, а чем была занята Груня, я не знаю, но времени у нее всегда не хватало.