Татьяна Полякова - Чудо в пушистых перьях

— Ушел, — вздохнула я, а Ряха заметил:

— Лучше б его пристрелили.

Груня ничего не сказала, она уже давно спала, загородив лицо от солнца корзинкой.

Некоторое время ничего не происходило, так что я тоже подумала: а не вздремнуть ли чуток? Парни молчат и только вздыхают, Груня спит, милиционеры чего-то ждут… Я прижалась к подруге, обняла ее за плечи и в самом деле уснула.

Разбудил меня рев милицейской сирены. С перепугу я чуть не вскочила, но Ряха, который тоже дремал рядом, успел схватить меня за плечи и шепнул:

— Не высовывайся. Сейчас шмон устроят.

Я подумала: может, мы зря здесь лежим, может, стоит попытаться сбежать отсюда, но волновалась совершенно напрасно, милиционеры в нашу сторону даже не взглянули ни разу, у них и без того хватало дел. Сначала приехали две милицейские машины и еще какая-то — без опознавательных знаков. Вокруг злополучной «копейки» забегал парень с фотоаппаратом, непрерывно им щелкая, затем появился очень представительный дядька и что-то делал возле багажника, я смогла обозревать лишь его широкую спину и иногда руки в резиновых перчатках. Потом появились носилки, и труп Шляпы куда-то увезли. Ряха, кстати, встал на колени и вытянул шею, рискуя свалиться с гаража, все никак не мог наглядеться на Шляпу, потом удовлетворенно заметил:

— Он. — И вновь улегся в расслабленной позе.

Казалось, все интересное уже закончилось: труп увезли, сейчас и стражи закона разъедутся. Но не тут-то было. Далее начались вещи еще более диковинные. Милиционеры долго копались в гараже (чем они там были заняты, я при всем желании увидеть не могла) и начали выносить оружие, аккуратно раскладывая его на клееночке возле порога. Первыми появились два пистолета, глушители к ним и несколько коробок патронов, далее автомат, потом второй, затем винтовка в чехле и много еще всякой дребедени. У моих спутников все это удивления не вызвало, они флегматично разглядывали небо над своей головой. Милицейских машин теперь скопилось с десяток, люди все прибывали, появился тип с кинокамерой из «Новостей», и тут Ряха заволновался:

— Спустимся пониже, как бы в кадр не попасть.

Мы спустились. Происходящее возле двадцатого гаража теперь увидеть было невозможно, и я опять уснула, но ненадолго. Меня разбудил Пафнутий, который принялся орать на всю округу.

— Я убью его, — разозлился Витька и даже открыл крышку корзины с неизвестной целью. Проснувшаяся Груня крышку захлопнула и сказала:

— Пафнугию следует памятник поставить за терпение. Все, хватит над котом издеваться. Ему есть надо и пить. Вон жара какая. К тому же он сегодня не гулял.

— Я тоже есть хочу, — рявкнул Витька, но негромко. — И пить.

Пить я тоже очень хотела и потому согласно кивнула. Однако супругу Витька отнюдь не разжалобил.

— Ты — другое дело. А за кота я отвечаю и не могу допустить, чтоб он мучился. Пойдем, Василиса, — позвала она, — пусть эти придурки здесь сидят.

Она передала мне корзину, легла на живот, свесила ноги, а потом спрыгнула. Никто не закричал: «Караул, держите ее», что, впрочем, не удивительно, ведь спрыгнула Груня в узкое пространство между гаражами с противоположной стороны. Я отдала ей корзинку и тоже спрыгнула, Ряха и Витька незамедлительно последовали за нами.

Мы вышли на тринадцатую линию, но и здесь никто не обратил на нас внимания, потому что живых существ здесь не наблюдалось. Мы благополучно добрались до дыры в заборе, и вот тут вышла заминка: Витька посмотрел на себя, мы на него, и дружно решили, что продолжать путь в таком виде он не может. Ряха отдал ему свою футболку, сам остался в свитере, а Груня выпустила Пафнутия из корзины, чтобы кот немного погулял.

Кот гулял, а мы сидели на корточках и ждали. Когда Груня решила, что нагулялся он достаточно, встал вопрос: куда идти? Очень хотелось пить, мы дошли до ларька, купили воды, чипсов, а в ближайшем магазине консервов для кота. Витька заявил, что чипсами питаться не может, и мы отправились искать кафе.

Оно не замедлило явиться. Мы прошлись по всему меню и вроде бы наелись. Витька вывернул карманы брюк, нашел пачку долларов не особенно впечатляющего размера и вздохнул. Ряха пил пиво и водил пальцем по столу с самым разнесчастным видом.

— Груня, — позвал Витек, — к матери поезжай.

— К твоей? — подняла она голову от тарелки.

— Нет, к своей, в Воронеж. Там и сиди.

— Чего это мне в Воронеже сидеть? — нахмурилась Груня.

— Того. Дела хреновые, жить мне, может, осталось совсем ничего… Хоть знать буду, что ты в безопасности.

— Какой умный, — хмыкнула Груня, — я в Воронеже, а ты здесь деньги на шлюх спускать?

— Какие шлюхи, дура? — зарычал Витька. К счастью, в кафе были только мы, но все равно я почувствовала беспокойство. — Говорю тебе, плохи дела.

— Может, наладятся, — пожала Груня плечами.

— Вот дура, — вздохнул Витек, — я ж тебе добра желаю. Беспокоюсь…

— Ты о себе беспокойся…

Я в это время пребывала в задумчивости, пытаясь переварить увиденное в гаражном кооперативе. Кое-что по-прежнему казалось мне непонятным и даже странным. То, что Володя, увидев труп, сбежал, вполне нормально. Я бы тоже, наверное, сбежала. А вот откуда взялось в гараже оружие, а главное, зачем оно ему?

— У него автоматы были, — вслух произнесла я.

— Странно, что гаубицы не было, — отозвался Ряха с довольным видом. Он опять улыбался. Казалось, ему мало что способно испортить настроение. Все-таки он интересный парень.

— Почему странно? — насторожилась я, хотелось все-таки узнать о Володе побольше. Ряха хихикнул, приблизив свою голову к моей и более обыкновенного выкатив глаза, сообщил:

— Кролик у нас спец по пушкам.

Само собой, я ничего не поняла и оттого разозлилась — ну что за манера отвечать на вопрос так по-дурацки? Уж либо ответь по-человечески, либо вовсе молчи. Именно это я и заявила Ряхе, а он взял да и обиделся.

— Чего ж непонятного? Твой Володя — Кролик и есть. Ведь похож?

— На кролика? Похож, — немного подумав, вынуждена была я согласиться, а про себя добавила, что сходство большое, только ушами Володя не вышел, но раз у кролика уши не стоят торчком, точно у зайца, так не очень-то это бросается в глаза.

— Вот, — порадовался Ряха, — а в оружии он действительно хорошо сечет. Спец.

— Он на оружейном заводе работает? — подумав еще немного, спросила я. Оба парня радостно заржали, чем окончательно вывели меня из терпения. — Ну и чего смешного? — презрительно спросила я, а Груня пожала плечами:

— Придурки…

— И вовсе нет, — перестал ржать Ряха и покосился на Витьку, тот махнул рукой и поморщился:

— Да расскажи, теперь уж все равно…

— Ага, — невероятно обрадовался Ряха и принялся излагать.

Чем больше я его слушала, тем печальнее становилось у меня на душе. Примерно к середине рассказа мне стало ясно: больничный сроком на месяц меня не спасет, эдак всю жизнь бегать придется. Может, Витька прав, и Груне стоит уехать в Воронеж, а мне к мамуле податься в калмыцкие степи? Буду босиком ходить и бить в барабанчик. Не бог весть что, но лучше, чем кладбище.