Татьяна Полякова - Чудо в пушистых перьях

— Глянь, Ряха, это чья ж машина?

Шикарный «Мерседес» скромно догорал под навесом возле дома. Парни с некоторым испугом переглянулись, а я заволновалась:

— Володя какому-то Тихому звонил. Я так думаю — своему начальнику. Он приехать должен…

— Вот и приехал, — пробормотал Ряха, а Витька сполз на сиденье и выдал привычное:

— Ой, блин… — Посмотрел на друга и добавил:

— Брат, ты не прав.

— Кто ж знал, Витя? — пожал тот плечами, после чего широко улыбнулся:

— Не грусти: нет человека, нет проблем.

Но Витька на его призыв не откликнулся, он все равно грустил, а Груня шепотом поведала мне, что «Мерседес» принадлежал авторитетному человеку, в группировке которого числился Кролик, и теперь выходило… Сами понимаете, что выходило.

— Может, он это… жив, — вслух подумал Витька. Но мы не очень обольщались, памятуя о том, как выглядел коттедж после взрыва.

— Вряд ли, — тихо ответил Ряха, которому не хотелось расстраивать друга.

— В корзине вроде ничего не было, — вмешалась Груня, — я хотела сказать, может, там чего другое взорвалось? Неужто…

— Самородок, — пробормотал Витька, косясь на дружка, и отвернулся к окну.

Я его очень понимала. Не то чтоб мне было особо жалко какого-то авторитета, просто папа всегда говорит… А мы вмешались по полной программе. В милиции об авторитете тоже не заплачут, но уж и нас по головке не погладят. Тяжкие думы одолевали меня. Потом я вспомнила о Варваре, которая наверняка переживает, и попросила телефон.

Варвара необыкновенно обрадовалась мне и сообщила, что меня вызывают в милицию. Этот самый Прутков уже звонил два раза, но бабка просила его не трезвонить понапрасну, потому что я ушла и не скоро вернусь. Хитрый мент из бабки все вытянул, и теперь Варвара не знала, хорошо она поступила, рассказав ему о визите недругов и нашем бегстве, или не очень.

Я и сама не знала, решила позвонить менту, но тут Витька, взглянув на часы, напомнил:

— У нас встреча в одиннадцать.

А я решила, что не худо бы предупредить Земфиру, и на время начисто забыла о Пруткове.

В папину квартиру мы прибыли за час до назначенного времени. Земфира обрадовалась нам. Предстоящая утрата картины ее ничуть не расстроила.

— Если папа сказал денег не брать, — строго сказала она, — значит…

— Да помню я, помню, — отмахнулась я, очень переживая за Филонова, то есть не за него, а за предстоящую встречу. Как только покупатель получит картину, нас ожидает конфуз. А если Витькино начальство решит, что картину мы заныкали, то кое-что и похуже. Ко всему прочему, неясно было, как широкая общественность отнесется к скоропостижной кончине неизвестного мне Тихого. Вдруг нам и за это надают по шапке, не зря ведь Витька грустит?

А Витька грустил. Только пельмени, которые Земфира никогда не покупала в магазине, а делала собственноручно, ненадолго улучшили его настроение.

Земфира поинтересовалась папиным самочувствием и выразила надежду, что он вскоре вернется домой. Я комментировать не стала, потому что, как правило, чью-то жизнь папа изучал до полного освобождения квартиры от всех вещей, а коли сейчас он проводит изучение вне дома, так и неизвестно, когда закончит.

Ровно в одиннадцать в дверь позвонили, и Земфира пошла открывать. На пороге возник Сверчок в компании молодого человека лет двадцати семи очень свирепой наружности. Они заговорили с Витькой и подоспевшим Ряхой. По поводу их беседы я высказываться поостерегусь, потому что ничего не поняла. Груня осталась в кухне, и переводить было некому. Судя по интонации и выражениям лиц, беседа проходила в теплой дружеской атмосфере и заняла не более десяти минут, после чего Ряха сходил в гостиную и принес картину.

Сверчок внимательно посмотрел на нее и утвердительно кивнул. Его спутник тоже кивнул, потом приоткрыл входную дверь и в прихожую внедрился еще один тип. Я-то подумала, что они привезли с собой эксперта, но этот человек на картину даже не смотрел и выглядел так, как никакой эксперт, по моему мнению, выглядеть не может. Он держал в руках кейс, который положил на тумбочку, щелкнул замками, и мы увидели пачки долларов. Я в изумлении замерла, а парень захлопнул кейс, крутанул на замках колесики и порадовал нас:

— Код сто семьдесят.

Граждане обменялись парой слов с Витькой и покинули прихожую с удовлетворенным видом, я же, продолжая пребывать в изумлении, сочла нужным спросить:

— Они что, придурки?

— Почему? — насторожился Ряха.

— Кто ж так картины покупает? — удивилась я. — Ведь нужен эксперт, и вообще…

— Вообще нас не касается, — перебил Витька. — Если эти типы чего замыслили, им с Самсоном разбираться, а я бы им этого не советовал.

Однако, несмотря на Витькины слова, видно было, что я зародила в душах друзей сомнения. На кейс они взирали, хмуря мудрые лбы.

— Чего теперь? — задала я вопрос.

— Бабки Самсону отвезем, — с неохотой ответил Ряха. — Кстати, нам доля причитается.

— Не вздумайте брать деньги, — посуровела я. — Филонов липовый, вот увидите, добра от этих денег не, будет.

— А ты не каркай, — обиделся Витек, косясь на кейс. — Поехали.

В этот момент в прихожую вышла Груня и спросила:

— Куда?

— Бабки отвезем.

— Мы с вами, — заявила она и пошла за Пафнутием и корзиной.

— Ты что? — обиделся Витька. — Куда с нами? К Самсону?

— А вы к нему? Значит, и мы туда же.

— Ты спятила, что ли? Я к Самсону с бабой поеду? Ты, Груня… короче, ты не права.

— По ушам мне можешь не ездить, — повысила она голос. — Скажи прямо: мы семья или нет?

— Семья, — испуганно кивнул Вмтька.

— Вот. Ты что попу говорил, когда венчался? «И в горе, и в радости». У тебя сегодня что?

— Ну… я не знаю…

— Тем более надо вместе. И без базаров. Мы можем в машине подождать, если тебе за жену стыдно.

— Не в этом дело, — робко заговорил Ряха, но Груня гневно сверкнула глазами:

— Ты что ж, клятву не уважаешь?

— Ряха перед попом не клялся, — влезла я, а Груня отрезала:

— Вот пусть дома и сидит.

— Ты, Груня, дура совсем, — приуныл Витька. — То есть ты, как бы это… недопонимаешь.

— Все я понимаю, — ответила она. — Поехали.

Кончилось тем, что поехали мы все вместе, и тут началась маета. Витька сидел за рулем и вроде как оглох, а Ряха с томлением пялился на кейс, лежащий на его коленях, и даже постукивал по нему пальцами.

— Приличные деньги, — заметил он тихо.

— Отвянь, — твердо заявил Витек. — Папуля что сказал? Денег не брать. Все. Заметано. И не нервируй меня.

— Нет так нет, — обиделся Ряха и стал смотреть в окно.

Через полчаса мы подъехали к казино «Олимпия», Витька взял кейс и, сказав:

— Ждите здесь и не высовывайтесь, — направился к боковому входу.

— Папуля у тебя, конечно, гений, — вздохнул Ряха, провожая друга взглядом, — но бабки все же приличные.